Калгари 88. Том 5 (СИ) - Arladaar
Соколовская с насмешкой посмотрела на Арину, словно не веря итогу чемпионата. Неужели она серьёзно говорит о своей борьбе с той, которая даже в тройку на городском чемпионате не могла войти, и проигрывала и Авдеевой, и Муравьёвой и Барышниковой…
— А что Таня Малинина скажет по поводу усложнения? — не отставала Чен. — Есть у тебя какие-то наработки, с которыми можно бороться с Людой и Мариной?
— Наработки есть, — согласно кивнула головой Малинина. — У меня в арсенале есть прыжок тройной риттбергер, но он чисто пока ещё не получается, поэтому мы с тренером не стали вставлять его в программу. Но летом я в любом случае доучу его до хорошего результата и тоже вставлю в программы. У меня будет два тройных прыжка в короткой и пять прыжков в произвольной программе. Возможно, тоже разучу каскад тройной сальхов — тройной тулуп. Тогда у меня будет три тройных прыжка в короткой.
— Хорошо. Спасибо, — поблагодарила Чен. — А что сама чемпионка скажет? Собирается она ещё более усложняться, ведь конкурентки, что называется, наступают на пятки?
— Я собираюсь только разучить тройной сальхов! — заявила Арина. — Это программа-минимум. В прокате он у меня уже получился. Нужно закрепить исполнение, и тогда у меня в произвольной будет 5 тройных прыжков. Этого хватит для конкуренции. Сосредоточусь на чистом уверенном исполнении элементов.
Естественно, Арина не стала говорить, что собирается тоже разучить тройной тулуп, чтобы были дорогие каскады тройной лутц — тройной тулуп и тройной флип — тройной тулуп. В этом случае она бы подняла свой прыжковый контент до юниорского уровня в своём времени. А не стала говорить, потому что незачем соперницам выдавать свои планы. Впрочем, и соперницы могли тоже не сказать всей правды, да и планы могут поменяться ещё много раз.
— Егор Войцеховский, спортивный обозреватель газеты «Знамя Свердловска», — представился ещё один знакомый по прошлым пресс-конференциям журналист. — Я бы хотел спросить о болельщиках. Честно говоря, я сегодня испугался, когда увидел такие переполненные трибуны. Мне кажется, даже на хоккей столько зрителей ни разу не приходило. Не волновались вы, когда увидели столько зрителей?
— Не-а, — заявила Арина. — Всё нормально. Болельщики помогают своей поддержкой и мотивируют выступать ещё лучше.
— Мешали, — неожиданно сказала Соколовская. — Я столько никогда не видела и стеснялась!
При словах Марины раздался негромкий гул из глубины зала.
— Мне было нормально, — просто сказала Малинина. — Мы для болельщиков катаемся.
— А сейчас я вам задам немного каверзный вопрос, — слегка ехидно улыбнулся Егор Войцеховский и открыл блокнот. — Я помню, какие вопросы вам задавал на прошлой пресс-конференции, практически перед соревнованиями. И там был такой вопрос: «Какие у вас цели на чемпионат?» Марина ответила: «Занять первое место», Таня ответила: «Занять первое место и завоевать золотую медаль», Люда ответила: «Выступить хорошо и кататься ради зрителей». А сейчас вопрос сегодняшнего дня — как вы считаете, добились вы поставленных целей?
В зале раздался ещё более громкий шум и редкие аплодисменты. Люди в ожидании смотрели на фигуристок, но никто из них не хотел отвечать первым — получалось, что кроме Хмельницкой, никто не осуществил свои планы. Потом Арина взяла инициативу в свои руки.
— Ну… У меня всё получилось, что я хотела сделать, — решительно заявила она. — А золотая медаль стала приятным бонусом к моей цели!
— Прости, чем стала золотая медаль? — не понял Войцеховский.
— Ну, эммм… — замялась Арина, сообразившая, что здесь значения слова «бонус», похоже, ещё не знали. — Я имею в виду, что золотая медаль стала хорошим дополнением к моей цели.
— Хм… Понятно… — недоверчиво ответил Войцеховский, готовый поклясться, что Люда сказала совсем другое слово и обратился к Малининой. — Таня, понятно, что своей цели ты не достигла. Как ты думаешь, была возможность побороться за золото?
— Шанс был, — пожала плечами Малинина. — Но я его полностью не реализовала. Допустила самую большую ошибку в обязательных фигурах. Проиграла соперницам слишком много, и потом я была в роли догоняющей. В короткой программе я приблизилась к ним немного, но в произвольной программе отыграться не удалось. В спорте так бывает. Буду работать. На первенстве страны постараюсь наверстать упущенное.
— Спасибо, — поблагодарил Войцеховский. — Марина, а что ты можешь сказать насчёт своих слов перед соревнованиями?
— Не заняла первое место, всех обманула, — усмехнулась Соколовская. — Никаких проблем! В жизни всё бывает! Исправлюсь.
… В середине зала сидели Тамара Ивановна Быстрицкая, председатель совета ветеранов 144-го секретного завода, и председатель ветеранов Уралмаша Николай Егорович Ляпин, которые приходили посмотреть на фигурное катание, заинтересованные слухами и статьями в газетах. И на каждое выступление фигуристок у них было своё чёткое мнение, которое они не стеснялись высказать. Естественно, им понравилась Соколовская, катавшая произвольную программу на военную тему, песню «Смуглянка» из кинофильма «В бой идут одни старики». Ветераны, наизусть знавшие фильм и плакавшие от него, точно так же прониклись к прокату Марины. Смотрели его со слезами, а потом глотали валидол, вспоминая войну. Сейчас для них уже не существовало других фигуристок. Сами для себя незаметно они стали фанатами одной спортсменки и одной программы, и были готовы ради неё на многое.
— Смотри, Николай Егорыч, — сказала Тамара Ивановна. — Какая эта девочка, Марина Соколовская, незаносчивая. Как она всё по делу говорит, просто и искренне! Такие спортсменки должны на первых местах быть, а не на вторых.
— А мы вот это и скажем им сами, Тамара Ивановна! — решительно заявил Николай Егорович и стукнул по полу костылём. — Мы выскажем всё, что думаем об этом бардаке!
… Тем временем в пресс-конференцию включился другой журналист, тоже ранее виденный фигуристками.
— Здравствуйте. Меня зовут Александр Гришаев, я корреспондент газеты «Огни Урала», — представился корреспондент. — А я хотел бы задать вам такой вопрос. Как вы выбираете свои программы? Про постановку я молчу. Но вот именно как происходит выбор музыки? И что именно означают ваши вопросы, что вы ими хотите выразить?
— Давайте я отвечу, — сказала Арина. — Музыку выбираем просто. Мы её слушаем. Иногда это занимает много времени. Музыка не должна быть однообразной. В ней должны быть чёткие акценты, сильные и слабые участки, убыстрение и замедление темпа. По акцентам можно расставлять элементы и сразу же заниматься хореографией.
— Ну, сейчас музыки у вас будет много, — рассмеялся Александр Гришаев. — Магнитофоны вам хорошие подарили. Довольны подарками?
— Довольны, спасибо большое, — с достоинством ответила Арина. — Всё очень хорошо.
После этого журналисты задали ещё несколько малозначащих, рядовых вопросов, и Ксенофонтов предложил задавать вопросы всем желающим. И первыми, естественно, решили высказать своё недовольство Николай Егорович и Тамара Ивановна, которым не понравилось то, что на первое место поставили Хмельницкую с её бесстыжим буржуазным танго, а правильная и идеальная Соколовская с программой на военную тему, близкую сердцу каждого советского человека, осталась на втором месте.
— А разрешите мне спросить вот эту девочку, Люду, — скрипучим голосом недовольно спросил Николай Егорович. — А кто тебе посоветовал танцевать такую нехорошую программу?
— Ну… Я, эмм… Сама себе посоветовала! — вежливо ответила Арина. — Танго — прекрасный эмоциональный танец.
Однако не успел Николай Егорович возмутиться дерзким, на его взгляд, ответом, как вокруг раздались негодующие вопли и свист рассерженных болельщиков Арины.
— Мнение своё при себе держите! — крикнула женщина, сидевшая в соседнем ряду. — А нам понравилось! Хватит нападать на ребёнка, а то нажалуемся в партком!
Николай Егорович посмотрел по сторонам и увидел не внушающую радости картину — со всех сторон на него недовольно смотрели десятки человек, а некоторые взгляды были откровенно враждебны. Николай Егорович впервые увидел такую реакцию на свои слова и, растерянный, замолчал, не зная, что сказать… Странно, но бесстыжее катание Хмельницкой, похоже что, понравилось многим…
