Волчья стая - Лариса Куницына
Катастрофа, короче говоря. И я в ней поучаствовал.
Плиты под ногами моего спасителя перешли в сухую землю. В пыли отпечатывались ботинки. А я все еще приходил в себя, и вся та ерунда с каким-то офисом, какой-то черной женщиной, наверняка мне просто снилась, пока я валялся без сознания в обломках транспортного шаттла. Точно.
Шаттла?
Снова головокружение — и я лежу на земле, на спине. В левом боку холодок, голову разрывает изнутри. Надо мною нависает кто-то в броне.
Кто-то в темно-зеленом, стандартном легком бронекостюме. Шлема нет — и я встречаюсь взглядом со взъерошенной девушкой. Она обеспокоенно смотрит на меня. Я тупо разглядываю ее — и, в первую очередь, стоящие торчком на макушке длинные уши.
Они непрерывно подергивались в ответ на все звуки вокруг. Остальное было не таким неожиданным — грубое, словно в камне выточенное, но все же привлекательное лицо, перемазанное пылью и сажей, шустрые янтарные глаза с вертикальными зрачками…
— Эй! Ты в сознании? Сколько пальцев?
Три их было. В огнестойкой зеленой перчатке.
— Три! — прохрипел я. — Живой, до помощи дотяну. Вытаскивай остальных!
— Но… — она стремительно оглянулась, махнув затянутыми в хвостик волосами. — Вы в крови, сэр!
— Там шесть тонн взрывчатки, — слова толчками выходили из моего горла. — Остальных тащите, пока не рванула! Это приказ!
— Есть! — рефлекторно рыкнула она.
И с низкого старта рванула к обломкам. Наклонив голову, я мог видеть, как она туда бежит…
Но еще лучше я увидел, как шаттл разорвало во вспышке взрыва. Пламя, обломки во все стороны. И взрывная волна, которая принесла с собой пыль. Много пыли. И все в глаза.
Да какого ж хера со мной происходит?!
Что-то новенькое, это уж точно. Я попытался вспомнить что-нибудь до того офиса — и не мог. Утыкался в густой туман войны. Зато помнил, как слышал мельком, что на этой планете то еще веселье творится, и раз попал сюда — лучше крепче держаться за все, что подвернется.
Шиза. Не, ну шиза ведь натуральная.
Итак, со спутанными мыслями я лежал на земле, отплевываясь от пыли и протирая глаза. Заодно выяснил, что весь затылок у меня в крови, а то место, где было больнее всего — вообще острое на ощупь. Сомнительная находка. И все же — я ведь жив. А некоторым вообще пробивало череп насквозь, железнодорожным костылем, и ничего — тоже выживали.
Вот с какими-то такими размышлениями я заставил себя сесть. Ноги все еще не слушались, так что дело это оказалось непростым.
Сел. Сижу. Осматриваюсь. Одновременно и свежим взглядом, и привычным. Вон на месте шаттла густой столб черного дыма, вон наконец-то подъехали пожарные, вырубили гравы и торопливо разворачивают свои шланги. Тут и там — тела. Живые, раненые, черта с два поймешь в такой пылище.
Так, а где эта… Девка эта? Ледяным уколом пришло осознание, что я ее вообще-то в самый эпицентр направил, приказав других вытаскивать — а она, дура, и послушалась!
Вроде бы, она успела нырнуть на землю. Но это не точно. В любом случае, я приказал — на мне и ответственность.
Сквозь клубы пыли проступили двое. И я был приятно удивлен, увидев, что это они. Те двое, которые вытащили меня из осколков, и которых я уже торопливо записал в погибших. Одна, что выше, прихрамывала, но шла без всякой помощи. Вторая следовала за ней. И — у обоих ушки на макушке.
Зашибись. Приехали.
«Куда я попал?»
Этот вопрос прозвучал двойственно, двумя разными, но дико близкими голосами в моей голове. На мгновение взгляд мой словно раздвоился, а затем — я снова стал собой. Кем-то.
— Рад, что вы живы! — хрипло выкрикнул я, продираясь через боль в горле.
Та, что пониже, ускорила шаг — да подбежала в общем-то. Сквозь покрывшие броню, лицо и волосы пыль с бетонной крошкой затруднительно было ее распознать, но это была она — ее я отправил вытаскивать людей.
А теперь она плюхнулась на колени рядом, достала из-за спины мелкую аптечку.
— Сэр, нужно обезболивающе? — устало спросила девушка, глядя преданным взглядом.
— Потерплю. Все равно не могу ногами двигать.
— А, это в санчасти поправят. Ну-ка, давайте мне на спину…
Тут и хромающая подошла. Ее взрывом задело куда сильнее. Вся правая половина тела обожжена, волосы выгорели, лысое собачье ухо пузырилось от ожогов. Броня — исцарапана, промята, но удар сдержала. Чудом. Еще и глаз белым заплывал.
— Вы последний, сэр, — хрипло сказала она, резко раздвинула пальцами слипающиеся губы. — Остальные были мертвы. Идти можете?
— Ноги не слушаются, но один палец чувствую.
Бедолага. Ей сейчас о себе бы позаботиться, а не обо мне! Вообще, почему «сэр»?
Потому что на моей рваной форме я успел заметить лейтенантские нашивки, вот почему. А они — рядовые, видно же отметки на предплечьях.
— Ладно, Холли, поднимай его и пошли. Аккуратнее только, вся голова месиво, — сказала высокая и похромала дальше.
Ну, эта самая Холли долго не думала. Вообще не думала — снова взвалила на спину и понесла вслед. Довольно быстро поравнялась со второй, словно мой вес для нее проблемой не был. А бронекостюмы-то без мышечных усилителей.
Ехать во второй раз было несколько удобнее. Хотя бы голова не кружилась, и не хотелось выпустить на волю все свои кишки — уже неплохо. И боль в голове притихла, стала просто раздражающей, но все еще острой. Словно, блин, порезался и принял слабое обезболивающее.
По пути я видел других раненых. Все мы тащились в одно и то же место, и место это ожидаемо оказалось санчасть. Или госпиталем. Или чего еще тут изначально находилось, в этих зарытых под землю грузовых контейнерах. Теперь тут были раненые, и было их много.
Царил тут управляемый хаос. Вокруг разлегшихся и сидевших где попало пациентов носились врачи, на расположенных в отдалении от входа медицинских установках работали буквально в поточном режиме — едва только заканчивали протирать антисептиком, как немедленно взбирался следующий.
И совсем вдалеке лежали те, кто двигаться не мог. Толком их было не разглядеть из-за приборов жизнеобеспечения, словно паутина покрывших целый участок.
Большинство, ожидаемо, в форме. Кто-то в броне
