Багрянорожденная - Sleepy Xoma
Налево – болото. На север – вотчина тюремщика. Куда пойти? Где проще находительствовать пропитание?
По старой привычке, она достала из потайного кармана компас, отполированный частыми прикосновениями, со щелчком откинула крышку, сосредоточилась.
Стрелка указала налево.
Она вздохнула, спрятала сокровище, ещё раз проверила патроны в обрезе и шагнула на кочку.
Воздух бысто испортился. Стал вязким, густым, липким. Его пронизывательствовала мерзкая болотная взвесь. Отвратительные миазмы и не думали ослабевательствовать, наоборот, будто радовались тому, что она вдохнёт их.
Перескочительствовав на безопасный островок, она остановилась, яростно принюхиваясь. Запах, от которого вязкая слюна наполнительствовала рот, окрепчательствовал. Даже отвратительное зловоние болота не могло перебивательствовать прекрасную амброзию!
Она побежала, легко ступая по кочкам, избегая тех, что вели на дно, в хищные несбрасываемые объятья трясины, стремясь утолить невыносимый голод.
Тело двигалось само, погружая разум в сладкую дрёму, во времена прошлого, великого, страшного, счастливого, печального. Во времена, когда она распорязательствовалась своей судьбой и вела бесконечную и безнадёжную борьбу с роком.
***
Ты склоняешь голову над поверженным врагом.
Никогда раньше ты не видела таких, как он. Её новый эксперимент увенчался успехом?
Отчасти!
Это противостояние длится уже сотни лет и будет идти столько же. Пока одна из вас не умрёт. Ты веришь, что останешься, а она – нет.
Ты пинком переворачиваешь труп и смотришь на изувеченного врага. Серебро работает отлично, отправляя немёртвое туда, где ему самое место. А значит, всё в порядке.
Нюхаешь запёкшуюся кровь. Странно.
Обмакиваешь палец и пробуешь на вкус. Сплёвываешь, кривясь от отвращения.
Теперь понятно. Вот оно что. Ядовитая тварь.
«Хорошая попытка, - шепчут твои губы, - могло получиться».
Но не сегодня.
Ты поднимаешься, бредёшь к выходу из пещеры. Там уже ждут товарищи. Верные друзья, готовые сократить свой и без того невыносимо короткий век ради спасения других. Трое облачены в шинели и держат карабины. Ещё двое одеты в жаропрочные плащи, им подчиняется первобытная стихия пламени. На лицах противогазы.
Война, размах которой поражает и ужасает даже тебя, вот уже три года как пожирает миллионы душ и человеческий гений изыскивает всё новые и новые способы истребления себе подобных.
Ты хотела бы обвинить во всём её, но увы, люди дошли до безумной свары сами, без помощи извне, и ты понимаешь, что даже если захочешь, не остановишь кошмара.
А потому ты делаешь то, что можешь. Большая война, разрывающая небеса грохотом артиллерийских орудий, опоясывающая землю колючей проволокой, и обращающая города в пылающие братские могилы, порождает не только горы трупов. Такие как ты выползают из нор в тяжёлые времена, чтобы половить рыбу в мутной воде, а значит, долг остаётся прежним, вот только как же муторно на душе! Как же хочется прийти к человеческим властителям и встряхнуть каждого, заставить одуматься.
Но ты не делаешь и не сделаешь так.
Искать, убивать, искоренять. Вот твоя работа!
Ты непроизвольно достаёшь из кармана старый компас, что никогда не врёт, и бросаешь короткий взгляд на бешено вращающуюся стрелку. Плохо, когда не знаешь, куда плыть, когда душа разрывается на части.
Тяжело вздыхаешь и киваешь товарищам.
«Всё кончилось, - говоришь им, - очистите».
Раструбы огнемётов направлены в пещеру. Люди заходят, держа дистанцию и прикрывая друг друга, углубляются.
Ты слышишь рёв пламени. Носа достигает сладостно-отвратный аромат горелой плоти, а рот сам-собой наполняется густой слюной…
***
Невероятное ароматствование впереди выбило её из дрёмствованных чар, заставило проглотить густую и вязкую слюну.
Наконец-то еда!
Впереди несколько странных многоножек сплелись вокруг издыхающего чудовища. Большое, похожее на гиену, с которой срезали всю шерсть, с могучими мышцами и громадной пастью, оно – побеждённое и умирающее – трепыхательствовалось, воспрепятствовало пожирательствованию себя.
Дуплет картечью разорвал одну многоножку, вторую же она попотчевала острой сталью. Так давно мачете был выбран ею за воспоможествовательствование в благом деле отрубательствования голов. Так давно она не расставалась с этим верным и надёжным другом. Сталь никогда не подводила, особенно если её закалить в крови ангелов или демонов.
Не подвела и теперь.
Отвратительная тварь дёрнулась, щёлкнула жвалами и умерла, ослабив кольца, сжимательствовавшие агонизирующего зверя.
Она не знала, откуда берутся создания вроде того, что умирало прямо сейчас перед ней, но они иногда забредали под всевидящий взор небесного глаза, бродительствовали по мёртвому лесу и гнилостному болоту и неизбежно становились пищей. Её ли, местных ли жителей, чья кровь и плоть несла отравление, а не насыщательствование, неважно.
Именно эти твари спасли её от голодной смерти, даровали возможность
