Светло-чёрная магия (СИ) - Татьяна Русакова
Так…надо успокоиться. Если я сошла с ума, видения и должны быть необыкновенно реалистичными, я об этом читала. И изменить их по своей воле я не могу. Это не страшный сон, из которого возможно вырваться, приказав себе проснуться.
Я села прямо на палубу и закрыла лицо руками. Если вокруг есть свидетели моего безумия — а как им не быть, я ведь на главной улице города в разгар шумного праздника — так я обращу их внимание на то, что мне плохо и дам понять, что я, хоть и сумасшедшая, но, эээ… не буйная. Даст Бог, кто-то и пожалеет, вызовет скорую. А может, и бригаду из дурки. Эх…
Старательно просидела пару минут, с надеждой ожидая живительного укола, способного вернуть меня в мир реальности. Увы, приём не сработал. Раздвинув пальцы и осторожно посмотрев на мир вокруг, я обнаружила, что ничего не изменилось: я всё также сидела на мокрой палубе корабля, разве что теперь он плыл себе спокойно.
Пожалуй, то, что происходило сейчас, при иных обстоятельствах можно было назвать приятной морской прогулкой. Ничего вокруг не напоминало о недавнем шторме. Океанские волны изумительного изумрудно-бирюзового оттенка искрились под светом солнца — хоть делай селфи на фоне такой красоты!
Да, телефон! Как я о нём забыла! Можно ведь вызвонить девчонок, пусть приходят спасать свою сумасшедшую подружку!
Я судорожно полезла в карман джинсов. Телефон был на месте и даже работал, хоть я и ёрзала в джинсах по мокрой палубе. Вот только сеть отсутствовала, да и заряд быстро приближался к критической отметке.
Селфи я всё же сделала. Потом, когда окажусь в нормальных условиях и снова научусь мыслить здраво — разберусь, что там получилось. Видения, как известно, сфотографировать невозможно, но сейчас мне казалось, что всё великолепно — такое фото не стыдно было бы выставить на страничку в инсте. Но интернета по-прежнему не было, и противное ощущение говорило, что интернет и океан, по которому меня куда-то нёс бумажный кораблик — вещи, расположенные в разных плоскостях пространства.
Некоторое время я занималась обследованием палубы и фотографированием видов. Кораблик, хоть и был совсем как настоящий, похоже, не имел нижней палубы. Я не нашла ни единой лестницы, по которой можно было спуститься в каюту, или попытаться попасть в трюм. О трюме я вспомнила, когда попыталась проанализировать бред, который нёс желтоглазый гад, бросивший меня в открытом море. Помнится, он говорил о каких-то семенах, которые я должна посадить не позднее, чем через три дня.
Стесняясь того, что уже условно готова ему поверить, я прикинула, что за три дня с голоду не помру точно. Если мы наконец пристанем к берегу, я буду не я, если не найду там людей и не объясню жестами, что очень хочу есть. А там на месте разберёмся, что делать дальше. Не может быть, чтобы отсюда невозможно было выбраться!
Конечно, не на этом кораблике, который мне наколдовал желтоглазый. Но ходят же здесь круизные лайнеры. Вон красота какая, и водичка чистейшая, так и манит искупаться.
И тут я поняла, что голод — не единственная проблема. Чем жарче светило надо мной быстро поднимающееся солнце, тем больше хотелось пить.
Воду — ту, что бортом, я уже распробовала — она точно не утолит жажду, хотя где-то на задворках памяти жило смутное воспоминание, что морскую воду можно как-то хитро выпаривать и пить конденсат. Но пока она выпаривается, я успею помереть от обезвоживания.
Паника — страшная штука! Через час мне уже казалось, что у меня пересохли и потрескались губы, в глазах мутится, и вообще я сейчас упаду с тепловым ударом, и больше уже не встану.
Слабая надежда на то, что всё это мне мерещится, и на самом деле я сейчас мирно отдыхаю себе на больничной койке, быстро растаяла. Не садисты ж там работают, давно бы дали напиться.
Ругая себя последними словами за то, что застряла у стола с поделками желтоглазого вместо того, чтобы сходить до ближайшей палатки за шашлыком и большой бутылкой напитка, я попыталась найти на палубе место, где можно было укрыться от жарящего солнца. И замерла, бросив вдаль случайный взгляд.
Там, на горизонте, был остров!
Я даже подскочила от неожиданности, и тут же понеслась на нос корабля, размахивая руками, как будто там, на берегу таинственного острова, кто-то стоял, выглядывая в волнах мой корабль.
Никого там не было! Совсем никого. А я поняла одну странную вещь — маши или не маши руками, корабль мимо берега не пройдёт. Он так быстро нёсся по волнам, что зелёные купы деревьев стремительно приближались. Похоже, бумажный кораблик был точно наведён на цель и без всякого капитана знал, куда меня везти.
Прикрыв ладошкой нагретую солнцем макушку, я подозрительно вглядывалась в уже виднеющуюся линию чистого белого песка, дерзкие заросли, так не похожие на скромную природу средней полосы, ярких птиц, перелетающих между деревьями.
Как-то сразу стало понятно, что людей здесь не было вовсе. Не знаю, с чего я так решила, но точно знала, что не ошибаюсь. Кажется, желтоглазый говорил, что Остров не пустит никого, кроме меня. Ерунда, конечно, но когда корабль вошёл в неширокую полосу тумана, клубящегося над самой водой и словно застрял в нём, у меня возникло ощущение, что сам Остров испытующе смотрит мне в глаза.
Пока он решал, та ли я, кого здесь ждут, мы с корабликом висели в вязком тумане безвременья, и я, честно говоря, уже начала волноваться, не останусь ли вечной бродягой неведомых морей, когда туман развеялся.
Корабль медленно и как-то торжественно подошёл к берегу.
Высадка оказалась нелёгким делом.
Корабль не выехал носом прямо на песок, как я в тайне надеялась, а застрял в некотором отдалении. Я насторожилась, заметив, что Остров больше не приближается.
— Да ладно?! — возмутилась я. — Только не говори, что боишься сесть на мель.
Он и не сказал, просто замер, покачиваясь на волнах. Припекало солнце. Пить и есть хотелось нестерпимо.
— И что теперь, плыть? — спросила я сама себя. На воде я держалась хорошо, да и плавать могла
