Единственный цветок в этой говноклумбе 5 - Holname
Как только Шейн и Латиша дошли до определенной точки напротив трона, они, поклонившись в приемлемой для своего статуса степени, замерли так на долю секунды, а в этот миг за их спинами слуга торжественно объявил:
— Прибыли вторая принцесса королевства Селестина, Тилания де Селестина, и сын герцогини Дориан, Шейн Дориан.
В этот момент Латиша выглядела даже как-то вызывающе. Дело было не столько в ее одежде, ведь она все же носила классическое вечернее платье, а в ее внешности: в белоснежных волосах и ярких голубых глазах, — которые были не настоящими. Казалось бы, как принцесса она должна была гордиться своим натуральным пшеничным оттенком волос и зелеными глазами, которые были точь-в-точь такими же, как у матери, однако она делала все с точностью до наоборот. Это и вызывало некоторое подозрение всякий раз, когда она появлялась в таком виде на официальных встречах.
— Вы можете поднять головы, — прозвучал серьезный голос Шерии.
Когда Шейн поднял голову, невольно он все же встретился со взглядом королевы. Женщина смотрела на него так, будто бы это он был врагом всего человечества, который пытался навредить ей, ее дочери и всему королевству одновременно.
— Надеюсь, — продолжала Шерия, — вы понимаете, как выглядит ситуация со стороны, верно?
— Как? — спросила Латиша, спокойно выпрямляясь. Ни в ее голосе, ни в ее взгляде не промелькнуло смущения или хотя бы волнения. Она была настолько уверена в себе, будто бы действительно ничего не понимала.
— Ты исчезла, не сказав ни слова, — Шерия схватилась руками за подлокотники и слегка наклонилась вперед. Взгляд ее был суровым. — А потом внезапно появилась там же, где был твой возлюбленный. Совпадение ли это?
— Я так не думаю, — спокойно отвечала Латиша.
— Значит…
— Но, — перебила принцесса, невольно улыбаясь, — наши предположения явно расходятся. Послушайте, Ваше Величество, я пропала не по своей воле.
Джена, возмущенная подобными словами, недовольно посмотрела на сестру и холодно заговорила:
— Как ты смеешь обращаться к королеве в столь пренебрежительном тоне?
Латиша посмотрела на сестру с отвращением. Она еще даже не успела ничего сказать, но своим устало-раздраженным взглядом она будто без слов оскорбила ее.
— Как ты смеешь встревать в наш разговор? — тем же тоном спросила Латиша. — Знай свое место.
— Что?!
Джена широко шагнула вперед, и вместе с этим как бы вышла из окружения Сандры Роман и ее матери Брияны. Не успела старшая принцесса продолжить, как прозвучал удар. Шерия, кулаком ударившая по подлокотнику, посмотрела на старшую дочь и строго воскликнула:
— Тишина! Джена де Селестина, не подавай звука до тех пор, пока я не разрешу. В противном случае ты будешь ожидать в коридоре.
По взгляду Шерии сразу было видно, что сохранять спокойствие она уже была не намерена. В этой ситуации куда важнее всех правил и обычаев для нее было понимание происходящего в мире, а Латиша как человек, прибывший из самой империи, владела этой информацией.
Шейн оставался будто в стороне. Он следил за скандалами правящей семьи и в какой-то степени даже видел некоторое сходство с тем, что было у имперской четы Аскания. Те же взгляды, цели, скандалы.
«Нисколько не удивлен, — размышлял Шейн, искоса поглядывая на наследную принцессу его родного королевства. — Вспыльчивость — основная черта характера Джены. К сожалению, принцесса все решает только силой, и поэтому не может нормально вести себя, когда приходится иметь дело с теми, кто сильнее. — Лишь на мгновение опустив взгляд, Шейн с полуулыбкой посмотрел на свою довольную от маленькой победы спутницу. — А вот поведению Латиши я все-таки удивлен. Совсем бесстрашная? Пусть она и не знает, что Джена в будущем станет тираном, но должна же она догадываться насколько ненормальная у нее сестра?»
— Тилания, — решительно позвала королева, — продолжай.
Латиша прокашлялась. Пытаясь подавить свою улыбку, она гордо выпрямилась и заговорила:
— Как я уже сказала, пропала я не по своей воле. Во время осмотра красной магической башни я наткнулась на артефакт, и тогда же мы с Кеннетом Дорианом были втянуты в сражение против змеевиков.
От одного только упоминания этого имени Шейн невольно покосился в сторону. Заметив стоявших справа от трона родителей, он отметил, что их интересовало совершенно разное. Если Шанна смотрела исключительно на Шейна, с легкой строгостью и хладнокровием, то Кеннет смотрел только на Латишу, и его взгляд казался странным. Он был обеспокоенным, словно сама речь шла о его ребенке.
— Эту часть истории нам уже рассказали. — Шерия, подпирая голову рукой, устало облокотилась на спинку трона. — Что было после того, как ты исчезла?
— Я попала в теневой мир. Артефакт, который я нашла, открывал путь в него.
Невольно наступила тишина. Сам ответ Латиши вызвал непонимание и удивление, ведь, казалось, подобное было просто невозможно.
— Тилания, — позвала Шанна, наконец-то обращая внимание на принцессу, — Вы хотите сказать, что существуют артефакты, способные открывать пути в другие пространства?
— Не может быть! — воскликнула Джена, раздраженно смотря на сестру, которая в ее глазах явно лгала.
— Но ведь, — Шейн, взглянувший на наследную принцессу, улыбнулся, — артефакты, заключающие в себе монстров, существуют?
И вновь зал наполнила тишина. На самом деле до недавнего момента даже существования подобных артефактов было не более, чем обычной сказкой. То, что после нападения на Асквид это раскрылось, подняло большой шум.
Шейн, вступив вперед, посмотрел на королеву и серьёзно продолжил:
— Я могу добавить к истории Тилании только то, что змеевики дошли до еще более высокого уровня. Теперь у них есть монстры, которыми они могут манипулировать.
Шерия нахмурилась еще сильнее и недовольнее. Казалось, что с каждым новым словом Шейна она недолюбливала его все больше.
— Откуда тебе это известно?
Шейн усмехнулся. Он не удивлялся недоверию и потому спокойно объяснял:
— Вы уже явно слышали о нападении на императорский дворец. Такие монстры там и появились.
— Какой целью было нападение на дворец?
— Поиски алхимика.
— Императорский дворец покрывает алхимика?! — Шерия была готова вскочить с места. Этот ее вопль привлек больше всего внимания и даже как-то ошарашил. Именно здесь Шейн и начал сомневаться в том,
