Отдел дознания - Роман Феликсович Путилов
- Как скажете, Иван Иванович, только тогда я вам ничего больше не скажу, а вот операм из областного управления, которые, вот уверен, меня из камеры обязательно «поднимут» я поведаю один секретик.
- Ты, Громов, с нами не играй, если есть, что сказать, то говори, а то у меня, когда я твою фамилию слышу, уже нервный тик начинается и психическое истощение. – мне кажется, что полковник Дронов на этот раз не шутил.
- Да я готов, только мне бы сначала с вами, товарищи милицейские начальники две минуты пошептаться, я не уверен, что товарищ прокурор…
- Громов, я тебя сейчас…
- Товарищ прокурор, но это же не ваши проблемы, ваша проблема в вашем кабинете сидит, других нет...
- Тогда ладно, я к себе… - мне кажется, районный прокурор испытал некоторое облегчение, чужие секреты он сегодня слушать не хотел, не до того было.
- Евгений Викторович, покурите, пожалуйста, пять минут. – Окулов, смущенно улыбаясь, под локоток вывел из собственного кабинета возмущенного Кожина.
- Сука, Громов, но почему ты в детстве от менингита не помер. – после того, как я поделился своими подозрениями с руководством относительно второй слоя жизни оперов группы «тяжких», моих начальников проняло по-настоящему: - Ты почему молчал?
- Александр Александрович, вы совесть то имейте, у вас группа по «тяжким» по жизни в любимках ходила, вы их постоянно в розовые попки целовали…
- Они, Громов, результат давали…
- Так я и говорю, результат давали, работали день и ночь…
- Да, Громов, они работали! – начальник розыска, потеряв контроль от перевыполнявших его эмоций, застучал крепким кулаком по столу: - Они пахали, а ты…
- Ну что я? Что я? Я в последний день учебного отпуска заехал в Старостинский район, там встретил двух ребят из тяжких, они меня припросили их довезти до парка, типа пикник устроить, а то типа, на природе не бываем, а потом я очнулся от того, что Вареник меня в речке-говнотечке топит. А потом меня у квартиры наркоманы в три смены пасли…
- Олег Владимирович, я не знаю, что там по телевизору показывали, к сожалению, не смотрел… - начальник уголовного розыска обличающе тыкал в мою сторону пальцем: - Но, я считаю, что Громов натуральный псих и из зависти топит моих лучших оперов, которых вы прекрасно знаете!
- Вот я, о чем и говорю! С чем я должен был и к кому подходить?! – я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
- Так, оба сели и успокоились, а ты Александр Александрович, не ори тут
понапрасну, этот у тебя тоже результат дает, я результаты помню. – Дронов устало потер лицо ладонями: - Ладно, Павел, времени мало, говори, какие у тебя есть доказательства.
- Вот список. – я раскрыл блокнот на нужной странице: - Эти типы, наркоманы, с нашими операми работали. Этот в больнице лежит…
- А эти двое почему зачеркнуты? – майор Окулов ногтем подчеркнул вымаранные записи.
- Они умерли, передоз случился. Очень грустно.
- Громов, если это…
- Да вы что такое говорите, товарищ майор? – я приложил ладонь к сердцу, стараясь быть максимально убедительным: - Они же свидетели, их расколоть, сами знаете, легче легкого. А бы их, наоборот, берег.
- И это все, что у тебя есть?
- Вы с этого начните, для начала. Вот это, кстати, их связь, его брат на карьере взрывником работает. Я, как на него вышел, сразу от Вареника по голове и получил.
- Олег Владимирович, я, все-таки считаю, что Громов сейчас сводит счеты. Один из этих, так сказать, связей, сейчас в больнице лежит, потому что Громов его подстрелил, и на Громова обличающие показания дает. Так опера из тяжкого оперативно сопровождали расследование уголовного дела по превышения полномочий со стороны Громова, вот и вся связь. У меня, товарищ полковник, тоже таких связей полно.
- Знаешь, Саша, вот ты в опера своего пальцем тычешь, во всех грехах его обвиняешь, а ты мне докажи, что он такой мудак.Тебя сейчас, кроме него и тяжких сколько оперов «живых»? Человек десять будет? Вот ты их собирай и по этому списку все пусть работают. А в девять часов вечера ты мне результаты работы и доложишь. Только давай сразу договоримся – если ты придешь и мне скажешь, что бред этого опера не подтвердился, я хочу лично с этими наркоманами пообщаться, стариной тряхнуть. И, кстати, а где сейчас опера группы тяжких? Ты что, считаешь, что мы с тобой здесь, все спокойно, и можно историю забыть? Нет, Саша, у нас с тобой в кабинетах телефоны разрываются и до шестнадцати часов вечера я хочу твоих лучших оперов видеть у себя в кабинете, с объяснительными в руках.
- Кстати, Громов. –начальник повернулся ко мне: - А сколько долларов там у тебя было, а то я не разглядел.
- Тысяча долларов, в десяти упаковках по сто штук в каждой. Судя по видео, следователь, Варенников и Плотников взяли по сто долларов, а Конев – двести.
- Ты что, хочешь сказать, что они из-за ста долларов в эту историю встряли? Тьфу ты, прости Господи. – полковник Дронов замотал головой.
- Ну почему из-за ста долларов? Еще мне товарную партию «герыча» подбросили и пистолет…
- Кстати, товарищ майор… - обернулся
