Четвертый кодекс - Павел Владимирович Виноградов
ЕВК понял это еще полвека назад, когда почти никто не задумывался о значении грандиозной подземной гидросистемы. Фактически, это была священная река, игравшая для майяской цивилизации ту же роль, что и Нил для египетской. И как Нил земной для египтянина был отражением Нила астрального, так и подземелья Юкатана были для майя изнанкой реальности, манифестацией Шибальбы, царства мертвых. Ну и, конечно, входом в нее.
«Не было еще ничего соединенного, ничто не могло произвести шума, не было ничего, что могло бы двигаться, или дрожать, или шуметь в небе.
Не было ничего, что существовало бы, что могло бы иметь существование; была только лишь холодная вода, спокойное море, одинокое и тихое. Не существовало ничего.
В темноте, в ночи была лишь неподвижность, только молчание».
Илона не знала, воспроизводит ли она эти строчки на языке киче в своем уме, или они исходят из серебристых в свете фонарей стен, кажущихся порталами в неведомое. Это уже не имело значения. Она преступила грань, отделяющую мир людей от мира духов. Вокруг все возвещало об этом. Вид, открывавшийся в лучах фонарей, был сюрреалистичен. Какая-то невероятная химическая реакция, а может, воздействие потусторонних сил в незапамятные времена превратили здешние сталактиты в подобие каменных колоколов. Они появлялись в поле зрения везде — большие и маленькие, крошечные и гигантские, «вложенные» друг в друга, свисающие чудовищно прекрасными гирляндами. Это было какое-то эстетическое безумие, миг ужаса и восхищения на грани между предельно прекрасным и невыразимо кошмарным.
Пузырьки отработанного воздуха скапливались под потолком и разбегались по нему, как ртуть, блестящими шариками, добавляя обстановке фантастичности.
«Изнанка мира», — вспыхнуло в голове Илоны.
Прихожая Шибальбы, «Холодная лестница», уводящая в мир чуждых космических сил, в безмерные студеные пространства, где боги ведут вечный хоровод со звездами...
Проходы становились все более узкими, местами почти непроходимыми. Илона несколько раз вновь подавляла внутренний крик, что дальше пройти нельзя, что она останется здесь навеки, застряв между камней, превращаясь в один из многих здешних человеческих остовов. Но позади плыл волонтер, а при нем — она надеялась на это — катушка с канатом, который выведет их в случае чего из этого безумного места.
Впрочем, трезвый мозг ученого и восторг археолога мало-помалу брали верх над иррациональными страхами. Если они не свернули куда-то в сторону, то должны уже были быть рядом с великой пирамидой Кукулькана. Лет двенадцать назад с помощью томографа была подтверждена давняя догадка — под большой ступенчатой пирамидой, известной всему миру, скрывается другая, гораздо меньше и древнее. Собственно, третья — вторая внутренняя — была надстроена над ней. То есть, вся пирамида была своего рода «матрешкой». А под ней, под двадцатиметровой толщей известняка, простиралось подземное озеро, системой пещер связанное со Священным сенотом.
Чуть позже был найден и замурованный проход сверху к внутренней пирамиде, но его так и не открыли, опасаясь нанести памятнику необратимые повреждения. А вот если «поднырнуть» снизу... Люди начала седьмого века нашей эры не могли не знать об озере, когда строили над ним первую пирамиду. И, возможно, оно имело выход наружу — своеобразный двойник Священного сенота. А если это так, надо думать, что первая пирамида возведена прямо над этим колодцем — майя делали так постоянно. И вообще Кукулькан связан с водой и богом Чаком. Короче, есть вероятность, что во внутреннюю пирамиду можно попасть через колодец.
Тони — дон Антонио Дельгадо, доказавший существование сети пещер от Священного сенота до подземного озера, мечтал первым проникнуть туда. Конечно, вместе со своей русской женой, ученицей великого ЕВК, Евгения Валентиновича Кромлеха, разгадавшего письменность майя, через что ставшего национальным героем Мексики и прочих государств Мезоамерики. Илона тоже рвалась проникнуть во внутреннюю пирамиду — но не только лишь из стремления к научным открытиям...
Дон Антонио скончался в госпитале Мехико от рака. А она уже так близка к цели...
Конечно, ее надежды были призрачны — умом она это понимала. Разгадать в водяных лабиринтах загадку не четырнадцативековой, а всего лишь тридцативосьмилетней давности шансов не было. Но что-то невыразимое словами, бесстыдно алогичное, толкало ее, такую уравновешенную, даже суховатую, вперед, по жутким путям Шибальбы.
Она даже не думала, что расчеты мужа могли не оправдаться и под землей не будет никакого выхода в пирамиду. Или что их занесет в сторону, в другие пещеры, о которых еще никто не знает. Что же, они вернутся назад по канату — воздушной смеси на обратный путь хватало. Но это будет так печально...
Вперед!
Проход неожиданно раздался, исчезли сжимающие стены. Вокруг, сверху и снизу фонари высвечивали лишь колыхающуюся воду, которая пробуждалась от тысячелетнего сна, потревоженная незваными гостями. Пловцы словно бы вырвались из тесного материнского лона — только не на яркий свет, а в непроглядную темень. Илона вспомнила, что, по вере майя, все люди вышли из пещеры, которая символизировала родовые пути. А воды сенотов майя называли «девственными».
«Одни лишь Создательница и Творец, Тепеу и Кукумац, Великая мать и Великий отец находились в бесконечных водах. Да, они находились там, скрытые под зелеными и голубыми перьями, и потому они назывались Кукумац.
Вот в таком виде существовало небо, и там находилось Сердце небес — таково имя Бога и так Он назывался.
Тогда пришло Его Слово. К Тепеу и Кукумацу, собравшимся вместе во мраке, в ночи пришло Оно, и Тепеу и Кукумац говорили с Ним. И вот они говорили, обсуждая и совещаясь; они согласились друг с другом, они объединили свои слова и свои мысли.
И в то время, когда они размышляли, им стало ясно, что при наступлении зари должен появиться и человек».
Ритмические фразы из майяского эпоса о творении «Пополь-Вух» вспыхивали и мерцали в свете фонарей вокруг. Илона вошла в девственные воды и родилась заново.
На мгновение она потеряла ориентацию, но тут же взяла себя в руки. Мир мог родиться сейчас в этом странном месте, а вот она сама могла и умереть, если утратит представление о законах пространства.
Она ткнула напарнику наверх — надо было искать выход. Парень вновь показал ОК. Канат по-прежнему тянулся за ним.
