Сколько горя нужно для счастья? (СИ) - Филантроп
— Тогда почему не позвал на помощь⁈ Они глумились надо мной всю ночь! Мужик ты или нет⁉ Сволочь! Ты хоть знаешь, что я пережила⁈ — Тебе, наверное, не впервой, раз такая бодрая, хотел ответить я, но сказал следующее:
— Слушай, окажись я в твоей ситуации, где меня насиловали трое, и ты убежала бы, я не стал бы предъявлять никаких претензий, так что отвяжись, проблем и без тебя хватает, — вынес я свой вердикт, легонько оттолкнул ее и пошел домой.
Я думал, что все закончится здесь, но девушки часто раздувают из мухи слона. Она решила отомстить. Позвольте рассказать вам, что я живу не просто в плохом доме — весь мой микрорайон — это филиал ада на земле. Сюда селят тех, чьи грехи настолько тяжелы, что отправка в обычный ад показалась бы им путевкой в санаторий.
Она сама была из разряда тех, кто в детстве выкалывает котятам глаза. Спустя время выяснилось, что ее во время прогулки изнасиловали собственный парень с друзьями. Видимо, она не смогла с первого раза попасть иголкой в вену, и он разозлился. У этой особы, как по сценарию, нашлись брат-отморозок и друзья, которые своим существованием порочат само понятие «человек».
— Эй, конь! Поговорить надо! — Это мне вместо «доброго утра». Стоило выйти из подъезда, как я мгновенно попал в окружение четырех мордоворотов.
— Сестра мне все рассказала! Если бы ты не утек, то над ней бы не надругались, — очень приятно, что он решил немного поговорить со мной перед избиением. Может, мне показалось, и он разумный человек. Попробую объяснить ситуацию.
— Эм-м, друг, ты ошибся. Я точно помню, что, когда я увидел ее в первый раз, один из них уже засунул в нее член и быстро вытаскивал туда-сюда, — не знаю зачем, но я машинально начал жестикулировать, просовывая указательный палец в кольцо.
Его друзья оценили мой юмор и заржали, а вот он шуток не понимает. Резкий удар в живот выбил из моих легких весь воздух, и упал на землю, загнувшись в позе эмбриона. Он схватил меня за волосы, подтянул к своему лицу и сказал как можно более зловеще: — Молись, я тебя в могилу сведу, — и харкнул мне в лицо.
Ха-ха, сделать мне хуже, чем сейчас — не простая задачка. Посмотрим, справится ли он. Дальше меня просто забили пинками. Процедура не из приятных, скажу я вам, к окончанию селезенке захотелось вылезти наружу. Во рту, по ощущениям, скопилась пара литров крови, которые я проглотил назад. Считай, позавтракал и заодно получил достойный повод уйти на больничный. Давно я так продуктивно не проводил своë время.
Отлежался пару дней дома и подумал, что конфликт исчерпан, но нет. Поскольку мы жили рядом, они стали отлавливать меня при каждом удобном случае, и всякий раз доказывали, что травоядному не поладить с хищниками. Избиения приобрели систематический характер. Через девять дней я стал воспринимать это, как должное, а они уже и забыли причину нелюбви ко мне и делали это ради забавы. Среди них мой друг — тот, кто не бьет по лицу, а лучший друг — тот, кто бьет только руками. Сверстники всегда так ладят.
* * *
Юбилейным, десятым вечером меня подкараулили возле полузаброшенного гаражного кооператива.
— Сегодня в зубы или в печень? — Я все готов стерпеть, но только не это! Ладно издевательства — к ним еще можно привыкнуть, но этот вопрос он задает уже седьмой раз подряд.
— Ты совсем идиот⁉ Придумай уже что-нибудь новенькое. Тебя так бесят мои здоровые белые зубы, или тебе не нравится печень, не знавшая алкоголя? У самого-то из пасти воняет падалью, — кажется, я наговорил лишнего, ну самую малость уж точно.
— Молись, урод! — От злости у него голова стала говяжьей. От первого удара я увернулся и даже случайно толкнул его. Он упал спиной назад, в лужу грязи, и от шока начал делать снежного ангела.
Я дал деру. Его прихвостни побежали за мной, но это даже смешно: как будто телега может угнаться за гоночным болидом. У меня даже отдышки нет: я привык бегать от проблем и натренировался. Эх-х… Не стоило делать себе комплименты.
Внезапно земля у меня земля ушла из-под ног, причем в самом прямом смысле, а после я пережил страшную боль. Такой счастливчик просто не мог не упасть в открытую канализационную яму на прямых ногах.
— А-А-А-А-А-А! — Сдержать крик невозможно.
— Ахахах! Идите сюда, он в колодец свалился, — один из обидчиков дал сигнал, и уже спустя секунд сорок на меня смотрели четыре пары глаз, а я от боли сжимал зубы так сильно, что десны закровоточили.
— Идиоты, я ноги сломал, вытащите меня отсюда! Или хотя бы позовите кого-нибудь! — Они весело загоготали, затем начали плевать вниз и бросать камни, и когда те кончились, не нашли ничего лучше, чем закинуть ко мне кошку. Та пару раз шмякнулась о стенки и приземлилась мне на голову.
— Посиди тут, подумай о своем поведении. — Напоследок он смачно харкнул, и они ушли.
А мне оставалось только орать.
— ЭЙ, УМОЛЯЮ! ВСЕ ЧТО ХОТИТЕ СДЕЛАЮ, ТОЛЬКО ВЫТАЩИТЕ МЕНЯ! МРАЗИ!
В ответ тишина. Видимо, меня окончательно оставили. Знал бы я тогда, сидя в канализационной яме, чем для меня обернется эта неприятность.
— Мяу! — Ах да, не я один попал в беду.
— Отстань, и без тебя тошно.
Аккуратно прощупал голову. Что ж, надо отдать должное: квартет идиотов метко кидает булыжники — кровь стекает по шее тонкой струйкой. На полу лишь мусор и немного стекла, ран от которого мне чудом удалось избежать. Видимо, этой ямой лет пятнадцать никто не пользовался. Я тяжело вздохнул и опустил взгляд на колени, где уже удобно устраивался живой комок шерсти.
— Ха, зато тепленькую дали. Во всем есть свои плюсы.
— Мяу!
* * *
Совершенно не заметил, как уснул. Глаза открыл только на рассвете. За ночь тело порядком озябло, а ещё боль в ногах будто бы только усилилась. Я спустил штаны и увидел, что ноги приобрели фиолетовый цвет и распухли до толщины талии. Внезапно мне стало по-настоящему страшно, и я забился в истерике: бил руками о стены, клочками рвал волосы на голове и плакал — как же давно я не рыдал! — слезы всегда были непозволительной роскошью. Я орал изо всех сил, мой отчаянный крик был даже сильнее, чем у мужчины, которому на узи показали девочку. Кошка шарахалась от буйного соседа и скакала из стороны в сторону. Успокоиться удалось лишь тогда, когда связки не выдержали, и вместо визгов изо рта начало вылетать лишь слабое сипение.
Одна ужасная мысль в моей голове заменяла другую. А тут вообще бывают прохожие? Это же отшиб. Судя по тому, как мало здесь мусора, суда даже бомжи не суются. От ужасного осознания я чуть было не зашелся в новой панической атаке, но вдруг услышал голос.
— Мару, девочка моя, где ты? Кис-кис-кис, — Вот он, мой шанс на спасение! Я выберусь отсюда! Услышав тихий женский голос, Мару оживилась и начала усиленно мяукать. Я пытался ей помочь, но изо рта вместо слов выходил лишь воздух. В попытках усилить громкость нашего ансамбля, я дергал кошку за хвост, но глуховатая старушка просто прошла мимо.
Мне нельзя сдаваться, к черту отчаяние! Ничего… Я и не из таких ситуаций выбирался. Уж я-то знаю эту жизнь на вкус и никогда не рассчитывал получить от нее что-то хорошее.
Так начался мой поединок в противостоянии с самим собой. Жаль только, что оппонент — идиот.
Я пытался взобраться наверх, но ноги, превратившиеся в практически неподвижные ватные палочки, не оставляли шансов. Каждый раз приходилось ощущать боль, падая на копчик, колотое стекло снова и снова впивалось в плоть, надёжно застревая в ней.
День сменялся ночью, я жил, словно лягушка на дне колодца, и мне было очень холодно. Ноги опухли до размеров воздушных шаров — ещё чуть-чуть и они станут больше, чем губы у малолеток. Пожалуй, единственным плюсом было то, что рана на голове обросла кровяной корочкой.
