Больное зелёное небо. Книга I: Перерождение легенды - Марк З. Штейн
— Устал, брат? Отдохнуть хочешь, наверное? Подальше отсюда оказаться?
Макс попятился.
«Хочу, да, — промелькнуло в голове, — подальше от тебя».
Бомж шёл на него, Макс продолжал отступать спиной вперёд.
— Раз хочешь, брат, то окажешься.
Нога провалилась вниз. В следующий миг Макс рухнул на пути. Услышал визг поезда, услышал крики с платформы. Но всё оказалось слишком поздно.
Это не было похоже на ядерный взрыв. В голове Макса успела пронестись лишь одна мысль:
«Это конец».
Глава I. Мальчонка, который выжил
Все громко ахнули, когда он открыл глаза. «Гляди-ка, очухался! Живой, чтоль? А я уж думал, что помер. Да как он выжил-то?» — разными голосами донеслось со всех сторон. И говорили эти голоса как-то странно — вроде, всё понятно, но не так, то ли с акцентом, то ли… Непонятно.
Пелена перед глазами понемногу растворилась. Он увидел склонившиеся над ним головы, загородившие небо.
— Что?.. — слабо выдавил он из себя. Слова лезли с трудом, словно спросонья. — Где?.. Где я? Что происходит?
«Чего он сказал? Ему зубы выбило? Я ни слова не понял», — снова разными голосами заговорила толпа.
Он резко сел. Тут же подбежали двое бородатых мужиков и уложили его обратно, прижали к земле.
— Лежи, лежи. Нельзя вставать, — сказал один из них.
— Кто вы?! Отпустите! Где я?! Пустите!
— О, плохо дело, — протянул другой. — Никак не вспомнит, как правильно разговаривать. Бошку, видать, расшиб. Да чего вопишь-то? Кончай! И не вырывайся!
Но он вопил. Выговаривать слова уже не получалось, и он ревел, визжал, хрипел.
— Что тут у вас? — раздался властный голос.
Толпа резко расступилась. Бородатые тут же отпустили его и встали рядом по стойке смирно. Он даже сам невольно притих. Перед ним появился высокий мужчина, одетый в рубашку и жилет со странными узорами.
— Да вот, господин учитель, мальчонка со сборщика упал, да под гусеницы его затянуло, — будто извиняясь проговорил один из бородатых.
— Какой я тебе господин учитель, недоумок?! — гаркнул мужчина и узоры на его жилете на мгновенье вспыхнули.
— Виноват, ваше благородие. — Бородатый опустил голову.
— Вот так-то. А этого… — мужчина без интереса посмотрел на него и махнул рукой. — В больницу, пусть там разбираются.
Толпа снова загалдела, задвигалась. А он снова завопил.
— Где я?! Что происходит?! — И добавил совсем жалобно: — Помогите.
Он зарыдал. Ревел в полный голос. Хватал руками землю, стучал ногами. Он даже не заметил, как прикатила больничная машина.
Его бесцеремонно схватили, запихали в просторный кузов. Он всё так и рыдал, не мог остановиться.
Отвлёкся, только когда ему на голову надели странный шлем с кучей экранов и панелей. Врачи спокойно разговаривали друг с другом, нажимали кнопки на панелях, а он тихо всхлипывал.
— Арефей Тимолаев? — вдруг обратился к нему доктор.
У него будто в голове что-то щёлкнуло. Рыдания резко оборвались.
— Чего молчишь? Так тебя зовут?
— Да сказали ж, что мальчонка башку расшиб и язык родной позабыл, — лениво сказал другой доктор.
— Да, — вдруг ответил он. — Меня так звать.
Он говорил медленно, пробуя на язык каждое слово. И слова казались каким-то непривычными.
— Ну вот! А говорят, что позабыл язык! Тьху, челядь необразованная!
Оба доктора потеряли к нему интерес. Снова стали нажимать на кнопки, рассматривать панели, что-то сверять и обсуждать.
А он сидел, чувствовал внутри ужасную пустоту. Но понемногу пустота заполнялось, шевелились разные образы, медленно всплывали воспоминания. И радостно на душе стало то того, что теперь он точно знает — его зовут Арефей.
***
— Со сборщика упал? — Доктор почесал седую бородку. — И прямо под гусеницы?
Арефей поёжился на жёсткой койке под его любопытным взглядом. Посмотрел на громилу-санитара, стоявшего за спиной доктора, но тот лишь тупо пялился в стену.
— Ага, — неуверенно ответил Арефей и тут же опустил взгляд на кучу датчиков, которые к нему прикрепили.
— Во даёт! — воскликнул доктор и повернулся к санитару. — Ты слышал?
Санитар медленно кивнул, но по его лицу сложно было поверить, что он действительно что-то понял.
Доктор указал на экраны, вмонтированные в спинку койки.
— Видишь, всё отлично. И ни царапины на нём. Как заново родился!
Заскрипела одна из соседних коек, лежавший на ней бледный старик чуть приподнялся, одеяло
