Изнанка легенды - София Чар
Тем временем за соседним столиком медленно, но уверенно накалялись страсти. Прелестная блондинка с азартом охотничьего пса «наседала» на медленно сползающего по стулу рослого мужчину.
– Ты меня использовал, я знаю, что ты только что встречался с этой крысой! – оперевшись руками о столешницу, обвинительно воскликнула красавица.
– Да что ты такое говоришь, я ни с кем не встречался, я ждал тебя, я… – быстро вскинув руки в жесте защиты, мужчина затравлено осмотрелся.
На приметную парочку уже начали оборачиваться, что совершенно не обрадовало несчастного. Впрочем, когда он уже готов был отчаяться, взгляд остановился на пухленькой русоволосой девушке.
– Вот, пусть она докажет! Девушка, будьте свидетелем! – победно выпрямившись, мужчина с надеждой указал на мигом опешившую Наташу.
В противовес подруге, Люда мгновенно оживилась, обернувшись к голосившему.
– Свидетелем чего? Иеговы, Второго пришествия Христа? Вы уточняйте, может и правда будем, учитывая на каких машинках такие «свидетели» катаются… – протянула она.
На мгновение повисла пауза.
Наташа тихо застонала, зажмурившись. Мужчина нахмурился, куда и исчез смиренный и затравленный подкаблучник, его взгляд сверкнул огоньком досады и глухой злостью.
Первой молчание прервала блондинка.
– Сволочь! На тебя я потратила лучшие недели своей жизни! – взорвалась она, сорвавшись с места.
– Постой! – вскочив с места, опрокидывая стул, мужчина запнулся о него же и едва не рухнул на соседний столик.
Всего минута заминки, но девушке, чтобы скрыться было достаточно и этого. Светлым вихрем она бросилась к двери и хлопнула ею.
Заинтересованно проводив девушку взглядом, рыжая подперла щеку рукой, наблюдая за развернувшейся перед ней сценой. Ехидство, как это часто бывало у Люды, перешло в стадию крайнего уныния, так и не прервавшись на минутку смущения.
Замерев, с силой сжав ладони, мужчина приглушенно выругался. Широкоплечий, крепко сбитый, с мужественным лицом, он не мог не привлечь внимания. Впрочем, в этот момент мужественное лицо выражало отнюдь не героическое благородство. Скорее героическое желание убивать. Причем не абстрактного треглавого символа рюмочной, а вполне конкретный рыжий символ бестактности.
– За свой длинный язык тебе придется поплатиться, – тихо, уверенно и очень мрачно произнес он.
Худощавую и непомерно высокую Люду жизнь любовью окружающих не радовала. В школе от этого хотелось реветь, в институте – материться, на работе – смеяться. Может, уравновесь она свой характер и вышло бы что путное, но тормозами к своим годам рыжая так и не обзавелась.
Вот и сейчас в ответ на эту угрозу оправдываться она не стала. Только отодвинула стул и медленно, почти с наслаждением выпрямилась.
– Личные драмы на то и личные, товарищ, чтобы на люди их не выносить. Потом еще спасибо скажете, – взглянув на мужчину сверху вниз, снисходительно заметила она.
Наташа за столом невольно напряглась. Обычно бить Люду только грозились, но сегодня та перегнула уже не только палку, но и рельсу. За такое можно было и получить.
На несколько мгновений в кафе затихли все. Казалось, даже кофемашина начала жужжать тише, опасаясь привлечь лишнее внимание. Некоторое время мужчина не двигался, пристально глядя на рыжую, на что та отвечала с ироничной усмешкой.
– Ты еще поплатишься, – снова произнес он и от этого тихого, мрачного тона Наташа напряглась еще больше, тревожно взглянув на подругу.
Впрочем, даже это не заставило безбашенную девку сбавить обороты. Приподняв бровь, Люда только хмыкнула, но говорить ничего не стала. Едва ли у нее проснулось чувство самосохранения, скорее та порция яда, которую она могла вложить в слова отразилась во взгляде.
Но, вопреки опасениям Наташи, мужчина ответил рыжей только странной, не предвещающей ничего хорошего улыбкой, прежде чем резко развернуться и покинуть кафе.
– Слабак… – меланхолично протянула Люда, взъерошив волосы.
Так и замершая на краю стула Наташа медленно выдохнула и подняла взгляд к подруге. В первое мгновение девушка захотела ее задушить. Во второе и третье – тоже.
Точно ощутив взгляд подруги, Люда иронично усмехнулась.
– Ой, да брось, ты что мне нотации решила читать?
– Да! – чувствуя, как онемение отступает, Наташа порывисто поднялась и, быстро отсчитав деньги за обед, схватила подругу за рукав.
Рыжая и слова сказать не успела, как ее почти выволокли на улицу. Только закрыв за собой дверь кафе, до которой их провожали любопытные взгляды посетителей, Наташа шумно выдохнула и мрачно взглянула на Люду. Взглянула исподлобья, будто надеялась воззвать к ее совести.
И через некоторое время воззвать все же удалось. Поежившись, рыжая закатила глаза, скрестила на груди руки и скривилась.
– Ну ладно, да, переборщила. Ну ничего ведь не случилось. Ты же не думаешь, что меня и правда будут с ломиком где-то в подворотне поджидать? Да ты вообще эту даму видела? Мужику еще спасибо мне нужно сказать за это! – впрочем, с каждым новым словом голос рыжей звучал все менее уверенно, пока она вовсе не чертыхнулась и не наделила подругу уже откровенно кислым взглядом. – Ну хорошо, обещаю быть более сдержанной, довольна?
И только после этих слов Наташа просветлела, с готовностью кивнув. Несмотря на все свои недостатки, Люда имела и огромный плюс. Свое слово она держала всегда. Даже в каких-то нелепостях она всегда выполняла свои обещания от «А» и до «Я», поэтому и добиться от нее обещания, даже шуточного, было делом нелегким.
– Изверг, – скривившись, только и пробормотала Люда, все же признавая свой проигрыш.
Предельно циничная и язвительная она давно уже потеряла ощущение той грани, за которую переступать не стоило и… Кто знает, может это обещание помогло бы ей немного понизить степень токсичности. По крайней мере, понижать ее придется, раз уж дала слово.
– Ой, не дуйся! – просто подпихнув подругу локтем, воскликнула Наташа. – Пойдем лучше ко мне, я тебя чаем напою, мне такой классный прислали!
Чай, на проверку, оказался самым обыкновенным. Даже хуже, во вкусе, который так расхваливала Наташа, Люде то и дело чудился привкус пластмассы. Впрочем, видя, как сияет подруга, признаться в этом рыжая не рискнула. Свой лимит ехидства на сегодня она уже исчерпала.
Вернее, не то, чтобы исчерпала, но за оскорбление любимого напитка подруга вполне могла серьезно обидеться, а этого рыжая не хотела. Поэтому мерзкий вкус трех чашек чая пришлось терпеть. Только последнюю, улучив момент, когда Наташа отвернулась, удалось по-товарищески разделить с фикусом.
– Ну ладно, засиделась я, мне еще над календарным планированием колдовать, – понимая, что
