Да придёт взрыватель! - Михаил Сурин
— Это ты взорваль? — голос из-за спины надрывался совершенно ни на что не похожим противным акцентом.
Вот только иностранцев мне тут не хватало, я и нашим-то не горю желанием объяснять, что я не — я, корова не моя, моя хата с краю, все вопросы к Ваське. А уж туристов развлекать я точно не подписывался.
Руки невольно разжались, катушка упала и покатилась по траве. Я понуро развернулся к незваному гостю. Не отстанет же просто так. Знаю я этих, дотошных.
— Ну, я…
Я уже заготовил в уме длинную тираду о подмене настоящего пиротехника и работе на полставки. Но так и не решился её выдать.
На меня смотрели двое мужчин, а я пытался понять, что же с ними не так. Одеты, кажется чуть теплее, чем следовало бы в солнечный день. Может, иностранцы думали, что у нас тут круглый год зима и передвигаться только на медведях можно? Нет, меня смущает что-то другое, но я никак не могу понять что.
Я ещё раз пробежал взглядом с ног до головы по тому, который показался мне главным. Этот плечистый молодой мужчина всем видом давал понять, что онтут власть и закон. Если не президент нас посетил, то как минимум губернатор. Второй мужик на вид вдвое старше, кажется, заглядывает в рот первому, и тут, я наконец, понял что не так: бакенбарды. Ну кто в наше время носит бакенбарды? Они б ещё пенсне нацепили. Если б съёмки были на студии, я бы решил, что они из соседнего павильона, но тут, в пригороде не должно быть других съёмочных групп.
Не люблю со странными людьми говорить. Я сплюнул под ноги, и решив просто игнорировать незваных гостей, отвернулся обратно и наклонился за катушкой.
— А ещё один такой земозесщь сдельать? — продолжил противный голос за спиной.
— Могу, могу. Всё могу. Любой каприз за ваши…
По спине будто ток пробежал от нехорошего предчувствия, но было уже поздно. Меня ухватили под локти с двух сторон и потащили по траве в глубь лесопосадки. Я судорожно вцепился в катушку с проводом, хотя сознанием и понимал, что это далеко не якорная цепь и даже я, вовсе не геракл, могу этот провод голыми руками порвать.
Не хотел я ехать сквозь всю киношную суету и припарковался в стороне от съёмочной площадки. Оттуда доносится привычное "мотор, камера", щёлкает отбивка дубля и звучат поддельные выстрелы. Едва ли в этой суматохе меня кто-нибудь услышит. Встань я на десяток другой метров ближе, и вряд ли бы кто-то рискнул меня волочить средь бела дня.
— Помогите! Похищают! — судорожно заорал я.
Как же тупо это звучит! И просто звать на помощь мне почему-то стыдно, а в унисон с юной актрисой, которая кричит тоже самое по сценарию, тем более!. Меня ж за сумасшедшего примут, подумают, нарочно съёмкам мешаю!
Так, стоп! Это ж всерьёз, взаправду! Не похожи эти двое на шутников. Меня прям по-настоящему похитить пытаются, а я еду как дурак по траве на заднице, и только провод к пиротехнике разматывается с катушки. Что там говорили в советах про такие ситуации? Надо кричать что-то более… опасное для всех. На тебя-то всем плевать.
— Пожааа… — попытался заорать я.
Подзатыльник — это неприятно, особенно когда ощущение, как будто медведь лапой приложил. Мне показалось, что я даже сознание на миг потерял. Да что за фигня? Кому я вообще нужен?
— Эй? Куда вы меня тащите? Я не пиротехник, я химик-лаборант! Если вам Васька денег должен, так я не он! Не он, слышите!
Хоть говорил я громко и сбивчиво, нового подзатыльника не последовало. Наверно потому, что в отличие от попытки крикнуть "пожар", эту речь никто посторонний услышать не мог. Только всё тот же противный голос иностранца прошипел:
— Саткнись!
За спиной что-то клацнуло и зашипело, я попытался оглянуться, чтобы понять, куда же меня волокут.
Через пару мгновений я очутился в очень тесном пространстве, над моей головой четыре руки быстро-быстро вращали какой-то механизм. Дверь нежданно, негаданно оказавшегося в лесу лифта задвинулась, и я остался в полной темноте с двумя запыхавшимися похитителями.
От страшного треска заложило уши, а в глаза на долю секунды ударил пронзительно-яркий дневной свет. Когда я проморгался, то понял, что нахожусь всё в том же тесном пространстве. Дверь, которую задвинули перед моим носом, имеет небольшое окошко, за стеклом которого полыхают языки пламени. Ну не в ад же меня спустил этот странный лесной лифт?
Пламя за окном сменило цвет на жёлтый, а потом позеленело и перестало бушевать, успокоилось. Видимо всё-таки не в ад. Куда же?
Дверь «лифта» открылась и старший из моих спутников схватил меня за шкирку и как котёнка вытащил наружу. Он пододвинул стул и усадил меня. Сам же встал за спиной и положил руки мне на плечи. Я понял, что просто так меня не отпустят. Страх начал потихоньку подниматься в груди.
Мы находились в захламлённой комнате. Прямо передо мной стоял большой агрегат из зелёного металла, в углу гудел пламенем плавильный горн. Вся комната была завалена слесарными инструментами, металлическими деталями и чертежами.
Хозяин этой мастерской тоже был здесь, со всклокоченными волосами и одетый в замызганно-прожжёнымй халат, он попадал в типаж “сумасшедший учёный”. Сразу вспомнилась мысль, что во всех бедах мира виноваты умники. А я явно находился в беде.
Молодой похититель вышел из лифта, нутро которого было затянуто зелёным туманом. Перекинулся несколькими словами с умником и повернулся ко мне.
— Меня софут Карл, — представился он мне, — Карл Смит.
Он настойчиво глядел на меня. Видимо ждал, что я тоже представлюсь. Наверное не стоит его злить, чревато.
— Артур, — промямлил я.
— Фы понимаете, что фы талеко от тома? В труком мире?
Поверить сложно, но… Я вчера не пил, нанюхаться чего-либо на открытой площадке не мог. О варианте в котором главную роль играла уютная палата с добрыми санитарами я старался не думать. Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть.
— Поитесь? — Карл заметил моё состояние, — Прафильно телаете.
Он что-то сказал умнику и тот принёс ему небольшой арбалет, размером с наган. Мой похититель покрутил вороток на ложе, взводя тетиву, со спокойным видом наложил на неё болт, и прицелился в меня. У меня перехватило дыхание и зашумело
