ОПГ «Деревня» (СИ) - Alchy
— Всё, квадрат накрыт, долго держать не стоит. А то кроликам не очень нравилось. Да и вырубилось там у них всё сейчас, и интернет, и связь, и электричество. — Самодовольно изрек техник.
Ваня дунул в трубку:
— Алё, алё, алё? Реально вырубило, отключилась! — радостно воскликнул он, взмахнул руками и подпрыгнул.
Из зажатой в правой руке бутылки выплеснулось немного разбавленного спирта и незаметно для всех присутствующих угодило прямиком в явственно попахивающие горелым потроха пульта управления. Пульт отреагировал бурно, в нем что-то закоротило, он изверг из своих недр вначале несколько разрядов, как при электросварке, потом изобразил подобие римской свечи. Тут же прошла цепная реакция с аппаратурой в кунге и притихший до сей поры ангар озарился сполохами и треском разрядов.
Общая бессознательная мысль пронзила коллектив: «Подшутили, млять, над деревенскими!»
Ночь, улица, фонарь, деревня...Южный Урал, деревня недалеко от долины р. Ай. 7 октября 2023 г.
Несмотря на недавно наступившую полночь — деревня не спала. Вернее — спала не вся, из почти более 500 человек населения, не считая скотины. Не спал замглавы сельской администрации, Захар Михайлович, которого в деревне все звали просто Председателем. Вместе с ним не спал представитель исполнительной власти — участковый Серёга. И примкнувший к ним депутат от деревни, самовыдвиженец, неожиданно для самого себя победивший на выборах год назад, Никита. По отчеству Никиту не звали даже в городе, куда он по своим депутатским нуждам периодически мотался.
Повод для посиделок был железобетонный — угощение бригады врачей мобильного фельдшерско-акушерского передвижного пункта на базе пазика, в составе хирурга с залысинами и взглядом убийцы, эндокринолога атлетического сложения с наколкой ВДВ на левой руке, и двух женщин: акушерки и гастроэнтеролога. Причем женщины были из разряда воспетых Некрасовым, что и коня остановят, и деревню сожгут. Врачи приехали на два дня, в рамках соцпрограммы и всеобщей диспансеризации, вакцинации и недопущения кожно-венерических заболеваний.
Вообще, если бы не предварительное согласование с администрацией и наличие у медиков автобуса, заполненного медицинскими приборами — бригаду врачей на первый взгляд можно было принять за сплоченную банду рецидивистов, настолько они брутально выглядели. Даже заслуженный ветеринар Анисим (работающий пенсионер и ценный специалист, за которого руководство во все времена держалось обеими руками), отдавший вначале совхозу, затем агрохолдингу, в который совхоз преобразовался, все свои лучшие годы — выглядел на их фоне блекло.
Но несмотря на свой внешний вид, врачи за сегодняшний день доказали свой профессионализм, и то, что хлеб свой едят не зря, обработав и рассортировав больше половины прописанного населения и часть приблудных, не внесенных в списки, но возжелавших халявного медобследования.
Сейчас врачи лишь подтверждали свое реноме, пили, но держались в рамках. Только раскраснелись. В то время как Серёга уже был вынужден один раз выводить разошедшегося депутата на улицу и приводить его в чувство, путем удара в душу, чтоб не позорил общество.
Сидели душевно, Председатель был доволен врачами и их квалификацией (хирург ему походя влепил укол, после жалоб на прихватившую спину, после которого всё прошло), Серёга — отсутствием эксцессов во время мероприятия, Никита — халявой. Врачи — озвученной председателем благодарностью после акции в виде даров полей, огородов и мясопродуктов. Анисим просто наслаждался атмосферой и обществом в некотором роде коллег.
К случившемуся они оказались не готовы. Когда за окном мелькнули сине-зеленые всполохи, мысль о северном сиянии никому не пришла в голову. Хирург стал судорожно вспоминать первые признаки инфаркта, Председатель с тоской подумал об в конец обветшатших электросетях, участковый Серёга — об все берега попутавших наркоманах, устраивающих набеги на деревню с середины лета до поздней осени, то за маком на огородах, то за дикорастущей коноплей за огородами и вдоль оврагов.
А потом их накрыло. Кого ужасом, кого экзистенциальной тоской. Серёгу, как участника второй чеченской, хоть и накрыло, но он успел на рефлексах зарядить со всей дури Никите. Чем, вероятней всего — спас того от побочных эффектов адского изобретения ученых, просто и гуманно отправивив его в нокаут.
Длилось, к счастью, это недолго. И вот уже, вытирая испарину, побелевший председатель оттягивал ворот майки, риторически вопрошая:
— Что это было, товарищи!?
На что ни у кого не нашлось ответа, после чего пришли к общему мнению, что хватит пить и разошлись, медики по выделенным Захаром Михайловичем спальным местам, Анисим с участковым и депутатом по домам. Никита пробовал что-то пробубнить про продолжение банкета, но был подхвачен Серёгой под руки и выдворен на свежий воздух.
Вдобавок ко всему — вырубилось электричество, чему Захар ничуть не удивился, с электросетями давно надо было что-то решать, о чем он неустанно говорил как вышестоящими руководству в сельсовете, так и стропалил Никиту, чтоб он, как депутат — продвигал этот вопрос. Модернизировать обещались второй год, но что-то пока не складывалось.
И даже те, кто спал в эту ночь — спали неспокойно и снились им кошмары...
Не спалось и Ксении, невольной виновнице всего случившегося, история банальная. Известная ещё с библейских времён, как говорят французы — шерше ля фам, а в народе — во всем виноваты бабы. Ксюха вообще была не дома, если честно, а в гостях у соседа Егора. Не подумайте чего, во первых — Егор для неё слишком старый, во вторых — репутация у него, мягко говоря — не ахти.
Егора знала вся деревня, он был практически местным, по крайней мере — приходился двоюродным братом участковому и с детства каждое лето приезжал сюда на каникулы. Вырос здесь, практически, пил самогон, ухлестывал за девчонками, но в деревне его больше знали как наркомана, и не одна бабка, чей огород он истоптал в поисках мака — имела на него зуб. Но это всё было в прошлом, благодаря слаженным усилиям родственников (не без физического воздействия), посетив несколько реабилитационных центров — он наконец завязал со своими пагубными привычками и осел в деревне. По крайней мере — так это выглядело в глазах общественного мнения, но бабки то знали, что дело тут нечисто и ожидали подвоха.
Здесь, в деревне, он устроился дежурным электриком в агрохолдинге (у которого здесь был небольшой филиал), завел стаю гусей, которых откармливал всё лето, а по осени подвергал тотальному геноциду, оставляя несколько особей для дальнейшего размножения. Держал огород, причем содержал его образцово, этого не отнять. Видимо, навыки культивирования психоактивных растений оставили след — на огороде у него всё цвело и пахло, что несколько примиряло с ним бабок. К тому же он и в совете не отказывал, и посадочным материалом делился с соседями. По словам Серёги — социализация и реабилитация шла успешно, вот уже почти два года. А уж после того, как Егор приобрел дорогую ректификационную колонну, дотошно изучил предмет (с химией он всегда был на ты, специфика бывшего образа жизни) и начал выдавать в народ такое, что язык не поворачивался назвать самогоном — он по заслугам вошел в элиту деревни. Ну и руки у него росли откуда надо.
