Возрождение (СИ) - Смолин Павел
По спине пробежали мурашки, но, посмотрев на рекламный щит с рекламой нашего энергетика, я похлопала себя по щекам и улыбнулась, прогнав сомнения — я верю в вас, Иоши-сама!
Я живу в пятнадцати минутах от кусочка улицы, на которой Иоши-сама тренировался захватывать мир. Здесь у него отлично получилось, и никого чужого встретить не получится — недавно мы профинансировали строительство нового моста, так что по этой улице теперь почти никто не ездит.
С недавнего времени они с Хару-тян живут вместе. Я немножко завидую, но она — половинка Иоши-самы, и мне ни за что не достичь такого уровня. Но быть правой рукой самого лучшего человека в мире тоже неплохо, верно?
Их дом, расположенный напротив дома семьи Одзава и слева от дома Аоки, очень похож на мой — европейского типа, с тремя спальнями, двумя жилыми комнатами, гостиной и большой ванной. Есть гараж для машины — у меня ее нет, поэтому там стоит мопед «Хонда». Такие же есть у Иоши-самы, Хару-тян, Кохарун и многих других друзей Иоши-самы: он охотно помогает их покупать при помощи отцовской корпоративной скидки.
Остановившись у дома, я на всякий случай осмотрелась. Ни одной подделки — я прекрасно выучила все их подлые приемчики, и если охраняющие захваченную Иоши-самой улицу копы и охрана порой проявляют непростительную халатность, от моего взора никому не скрыться! Как-никак, я все-таки главная фанатка Иоши-самы, и он даже подарил мне на восемнадцатилетие специальный, подтверждающий это секретный документ. «Секретный» он потому, что подделкам я его ни за что не покажу — их никчемные душонки не выдержат этой жестокой правды, и тогда доходы «Одзава корп.» упадут, чего допустить никак нельзя — для захвата мира Иоши-саме нужно очень много денег, но, когда я прошу его урезать свою зарплату, он только отмахивается — миллион долларов в год (именно столько я получаю) никакой погоды не сделает. Кроме того, мы не торопимся — впереди у нас много счастливых и интересных лет.
Выбравшись из лимузина, я прошла по выложенной булыжником дорожке, невольно залюбовавшись высаженными по бокам от нее кустарниками — Хару-тян совершенно нечестно талантлива, когда дело касается растений. Впрочем, чего еще ждать от избранницы Иоши-самы? Мне остается только смириться и научиться у них обоих всему, чему смогу. Особенно сложно мне дается любовь к другим странам — Иоши-сама почему-то любит Китай и Россию, но я считаю Японию лучшей страной в мире. Иоши-сама со мной соглашается, но я прекрасно вижу, что его мысли часто устремлены на Север. Впрочем, ездить с ним в Россию мне нравится — к Иоши-саме там относятся с должным почтением, и мы даже отправили одного смешного гайдзина в Америку. Посмотрим, как у него получится стать бизнесменом с двумя никчемными тысячами долларов.
Иоши-сама это отрицает, но я прекрасно вижу, чего он добивается — он собирается сделать то, что не удалось нашим предкам: превратить Китай и Россию в наши колонии. Когда у него получится, останется только жалкая Корея. Вот их я терпеть не могу — хуже корейца в этом мире человека не найти! Страна — подделка, вот они кто! Иоши-сама говорит, что однажды они скопируют наших айдолов и мангу. Разве у подделок и воров может быть честь⁈
Но когда мы с Гоки-саном по просьбе Иоши-самы ездили улаживать деловые вопросы в Южную Корею, я, само собой, ничего подобного не говорила. Я ни за что не позволю себе испортить репутацию своего начальника!
Иоши-сама в своей хитрости даже показал по телевидению несколько передач об истории, где рассказал о так называемых «зверствах», которые наши предки чинили на захваченных территориях. А как еще можно привить низшим народам почитание к Великой Японии? Да они ведь обязаны нам тем, что мы построили им промышленные предприятия и наладили сельское хозяйство! А эти глупые претензии об изнасилованиях? Корейские и китайские шлюхи должны быть благодарны за это, ведь из-за этого те, кто смог выдержать натиск наших солдат, родили наполовину японцев — разве не к этому должны стремиться все тамошние женщины?
Нужно успокоиться, иначе Иоши-сама опять будет ругаться, называя меня фашистской. Как будто он сам не такой! Я же четко вижу, что за его безукоризненной улыбкой прячется настоящий тигриный оскал! Он ведь сам говорил на совещаниях с корпоративными дедами, что мечтает достичь славы великих дзайбацу прошлого.
Добравшись до крылечка из двух деревянных ступенек, я поднялась к двери и позвонила в звонок. Из «кошачьей» дверцы выбралась трехцветная, украшенная красным ошейником, кошечка.
— Привет, Юко-тян, — улыбнувшись, я присела на корточки и погладила питомца Хару-тян. — Ты уже такая большая!
— Мяу! — ответила Юко-тян и убежала по своим кошачьим делам в сад Аоки-сенсея, перепрыгнув калитку в разделяющем участки заборе — Хару-тян проделала себе удобный проход к дедушке.
Немного взгрустнулось — я бы тоже хотела себе большую и дружную семью, как у Одзава и Аоки. Жаль, что у Хару-тян нет красивого и столь же талантливого брата, он был бы мне достойной парой. Впрочем, мне на этой улице рады в каждом доме. Особенно меня любит Хомура-сан, мама Иоши-самы. Она очень мне благодарна за то, что я так старательно о нем забочусь. А вот отец Иоши-самы ценит меня как профессионала — во время работы в «Хонде» я трудилась именно в его отделе, и многому научилась у Дэйчи-самы. Перед моим увольнением он даже немного грустил, потому что я справлялась гораздо лучше его секретаря Сэки-сана, который на время моей практики свозил свою русскую жену в запоздалое свадебное путешествие. Людмилу-сан я уважаю: эта гайдзинка поразительно хорошо устроилась и теперь живет в большом доме и курирует русские проекты Иоши-самы. Разве это не то, о чем должна мечтать любая не-японка?
Однажды я тоже перееду на эту улицу, в большой дом с джакузи и бассейном. Иоши-сама предлагал мне беспроцентную ипотеку, но родители настояли на том, чтобы выбрать дом в активно развивающемся районе — это хорошее вложение, а благодаря Иоши-саме недвижимость в Уцуномии, в отличие от остальных городов Японии, начала дорожать. В день совершеннолетия я продам его с огромной прибылью и переберусь сюда, тем более что и моя зарплата вырастет. Может и ипотека не понадобится! Кроме того, я пока сделала слишком мало, чтобы заслужить честь жить на этой улице, а значит должна работать еще усердней.
Дверь открыла Хару-тян, в зеленом шелковом халатике, собравшая волосы в хвостики — она ими тоже не злоупотребляет.
— Доброе утро, — поклонилась ей я.
— Доброе утро, Нана-тян, — с улыбкой кивнула она мне. — Зайдешь? Иоши еще одевается.
Как и ожидалось от Иоши-самы: он прекрасно знает себе цену, поэтому никогда не торопится. Впрочем, и не опаздывает: отсутствие пунктуальности — верный способ потерять лицо, а лица Иоши-сама не теряет никогда.
— Да, — с улыбкой кивнула я и вошла в дом. — Извините за вторжение.
Прихожая их дома прекрасна — у Хару-тян идеальный вкус, и она превратила дом в настоящее произведение искусства: в четко определенных местах стоит резная, изящная мебель, стены выкрашены зеленым, и это идеально сочетается с цветами и бонсаями в напольных горшках. Ради того, чтобы ухаживать за своими растениями, она просыпается на час раньше положенного. Эта наша общая черта меня очень радует, позволяя ощутить близость — мы обе спим меньше, чем обычные люди.
— Хочешь я угощу тебя чаем, Нана-тян? — спросила она.
— С радостью, Хару-тян, — ответила я, и вслед за хозяйкой, через оснащенную диваном, огромным телевизором, под которым расположились наши приставки, креслами и парочкой бонсаев в стиле «правильный прямостоячий», гостиную прошли в светлую, оснащенную по последнему слову техники, кухню.
Совсем другой уровень по сравнению с моим жалким жилищем — там я пока успела обжить только свою комнату и рабочий кабинет, да немножко обставила гостиную на случай, если ко мне придут гости — Иоши-сама и Хару-тян регулярно это делают, и в эти дни мой дом нравится мне больше всего! Еще одну комнату я временно отвела под склад и гардеробную — у меня контракт с Dior, поэтому вещей очень много. Хару-тян предпочитает эту же фирму, поэтому контракту я рада.
