Низвергнутый 2: кланы высшей школы (СИ) - Михаил Беляев
— Всё равно не налью, — проворчал он. — Если так хочется, пей кофе.
Спорить дальше настроения не было. Я махнул рукой, а дед зычно крикнул.
— Сачи! Налей гостю фирменный капучино!
— Сейчас! — откликнулась девчонка и, закончив с заказом, побежала за стойку. Краем глаза следя, как девушка ловко управляется с кофе-машиной, я задумался.
Вчерашним утром я мог считать себя победителем, когда положил на стол перед куратором Эндо телефон с записью откровения Куроками и флешку, добытую Хаясэ. Ему хватило получаса изучить материалы, после чего он снял с меня все обвинения. Затем были официальные извинения Студсовета, заявление Комитета по школьному радио и полное восстановление моей репутации. По крайней мере, формально претензий у школы ко мне не было. Виновником признали вице-президента Куроками.
Что касается ребят в классе, заявление Комитета было для них сродни удару грома. Кто-то даже извинялся, одобрительно хлопал по плечу, пытался улыбаться. А мы с Хаясэ клевали носами и пялились друг на друга — радоваться победе не было сил, слишком хотелось спать.
Сразу после боя семья Ширасаги увезла её в поместье. Могами не доверяли больницам, наверняка девушкой занялись клановые лекари, а эти в два счета поставят её на ноги. Что касается старосты, она меня избегала. Но это беспокоило меня меньше всего. Девчонке нужно время всё обдумать, взвесить и принять. В том, что она извинится, я не сомневался: несмотря на всю горячность, ума ей было не занимать. Разберётся.
Гость из Гелиона вчера не показался. Больше всего меня смущало не то, как скоро он меня найдет, а кого именно послал за мной Вседержитель. В том, что божественный старый хрыч отправил карателя именно по мою душу, сомнений не было. Эхо активации рунной печати наверняка почувствовали все боги в радиусе сотни световых лет вокруг. За мной пришли бы в любом случае, это лишь вопрос времени.
Но больше всего меня тяготило даже не это.
— Ваш капучино, — Сачи с обаятельной улыбкой поставила передо мной чашку с напитком и села напротив. Пока я размешивал сахар и пробовал напиток, её большие любопытные глаза буквально пожирали меня. Смазливое лицо Рэйджи явно нравилось девчонке, и от деда это не укрылось.
— Чего расселась, иди лучше столы протри, — проворчал он и шугнул её полотенцем.
— Уже и отдохнуть нельзя? Бли-ин! — обиженно протянула она, но строгий взгляд деда был сильнее. Вздохнув, она пошла выполнять поручение.
Отпив еще глоток, я прикрыл веки и посмотрел на астральное тело. Мои сфироты Жизни и Силы вместо сияющих сфер превратились в мутные сгустки, затянутые серым туманом. Со вчерашнего дня ничего не изменилось, что бы я ни делал.
Вся сома, собранная мной, всосалась в мутную глубину этих сгустков. Я проверял раз двадцать — новая сома так же бесследно пропадала в них. Странные образования не реагировали ни на ментальный резец, ни на волю создателя. Я не чувствовал их, словно никаких сфирот никогда и не было. Ни регенерации, ни сил, ничего. Случилось то, с чем я столкнулся впервые за тысячу шестьсот лет своей жизни.
Моя сила ушла.
— Вот дерьмо… — повторил я, отложив чашку.
— Да ладно тебе, малец, хороший кофе, — бармен взял чашку и понюхал её. — Если тебе что-то не нравится, можешь…
Его слова прервал звон колокольчика входной двери — бармен поднял взгляд и насупился. Новые гости явно не вызывали у него радости.
— Эй, старый, мы вернулись. Уже насобирал деньги за этот месяц? — к стойке подошли трое парней лет двадцати пяти и, устроившись на соседних со мной стульях, бецеремонно навалились на столешницу.
Я покосился на гостей. Татуировки на руках, яркие цветастые пиджаки с майками, вычурные причёски… клоуны из банды Кога? Похоже, отец Ичиро и Тадаши решил по-тихому продолжить собирать дань с бывшей собственности.
— Ещё нет, — сухо ответил Нобуро. — Так что уходите.
— Плохо, очень плохо, — осклабился один из них. — Разве я не предупреждал в прошлый раз, дед? Если не успеваешь сейчас, в следующий раз заплатишь больше. И мы сами решим, чем взять долг. Может, деньгами, а может… — он похотливо зыркнул на сбежавшую подальше официантку.
Бармен посуровел, насупил кустистые брови. Волосатые кулаки сжались в бессильной ярости, он скрипнул зубами, взгляд острых серых глаз непрерывно буравил наглецов. Но сделать он ничего не мог. Понимал, на чьей стороне была сила.
— Налей хоть пива, хотя эту твою дрянь пить за деньги — себя не уважать, — продолжил глумиться подонок. — Зови сюда свою внучку, пусть она нас обслуживает.
Нобуро молчал, лишь на скулах играли желваки. Я ощутил, как ему хотелось вмазать по наглой роже сопляка, но привычка, вбитая за годы работы, брала верх. Чем быстрее они уйдут, тем лучше будет для всех.
— Ну? Зови девчонку, старый, — наглец с вызовом смотрел на него, перекидывая между пальцев цепочку.
— С-сачи…
Девушка нехотя подошла к деду — она уже видела эту картину, и не раз. Я чувствовал, ей были знакомы и сальные шуточки, и приставания этих "гостей".
— Налей гостям… — начал Нобуро, но я перебил его.
— Ещё один капучино. Сделай мне, пожалуйста, — я с улыбкой положил на столешницу крупную купюру. — Остальное тебе на чай.
Троица бандитов и бармен одновременно уставились на меня. Я ощутил, как оценивающие взгляды мафиози ощупывают меня с ног до головы. Воспользовавшись заминкой, Сачи шустро смахнула деньги и с улыбкой метнулась к кофе-машине.
— Одну минутку, сейчас!
— Эй, ты, — один из пришельцев подошел и сгрёб меня за плечо. — Она нас обслуживает. Может пойдёшь нахрен отсюда, сопляк?
Его ладонь подернулась радужным светом, заряжаясь магией. Решил припугнуть в надежде, что я впечатлюсь его способностями.
— Это моё кафе, так с чего я должен уходить отсюда? Если тебе здесь не нравится, ты знаешь, где выход.
— Ты охренел, малой… Здесь все принадлежит клану Кога, — прорычал мне в ухо бандит. — Ну-ка встань, выйдем поговорим.
В другой день я бы свел конфликт к словесному унижению подлецов, но не сегодня.
— Знаешь, у меня очень дерьмовое настроение, — тихо начал я. — Не мог бы ты убрать свою уродскую руку, пока она цела? И извинись перед хозяином за пиво.
— Ты с…
Едва он сжал моё плечо, я скользнул назад — рука бандита сгребла рубашку и потянулась следом. Плавно вывернув его кисть, я подправил руку надавил на сустав говнюка, завершая болевой. Ублюдок упёрся мордой в стойку и заголосил.
— Отпусти! Убью, сука!..
Я схватил свободной рукой десертную вилку и пригвоздил ладонь мерзавца к столешнице. На этот раз он завопил так тонко, будто я не руку ему
