Сумерки времён (СИ) - Бушин Юрий

Люди вышли из машин и застыли, любуясь пейзажем. Тернов, как и остальные, повидал в Антарктиде многое, но столь масштабной природной конструкции, простиравшейся насколько хватало глаз, и ему не доводилось видеть раньше.

Крейг подошёл к Андрею и спросил:

— Не правда ли, красиво?

— Да, это нечто невообразимое! — восхитился Андрей. — Мы на месте?

— Да. По расчётам, нам туда. Метров триста, — подтвердил американец, указывая перчаткой вправо.

Андрей взял бинокль и снял солнцезащитные очки, чтобы посмотреть в нужную сторону.

— Идти опасно. Тут могут быть трещины во льду. Вы уверены? — спросил Андрей.

— Да, — кивнул Крейг. — Часть оборудования поставим здесь, но основные датчики нужно доставить точно в эпицентр.

— Хорошо. Пойдем в связке. Михаил, готовь страховки и «кошки»! — скомандовал Тернов, обращаясь к старшему механику.

К месту назначения пошли четверо: Тернов, Крейг, Дебрё и МакКин. Остальные оставались устанавливать магнитометр, сейсмограф, видеокамеры и другие приборы. На лыжах учёные быстро добрались бы до нужной точки, но характер ландшафта не позволял этого. Поэтому группа, облачившись в специальное альпинистское снаряжение, пошла связкой. На ботинки прикрепили зубастые «кошки» и все обвязались страховкой. Вооружившись лыжными палками и альпенштоками, они начали спуск.

Андрей вёл группу, проверяя каждый шаг палкой, чтобы не провалиться в пустоту под снегом. Несколько раз они натолкнулись на глубокие расщелины, и им пришлось сделать большой крюк. Солнце упрямо клонилось к горизонту. До ожидаемого события оставалось чуть больше часа.

Группа остановилась.

— Всё, пришли! Устанавливайте оборудование. У нас минут сорок, скоро стемнеет, — обратился Андрей к спутникам.

Все оглядывались по сторонам, изучая отвесные стены ледяного каньона. Крейг помог Дебрё снять тяжелый рюкзак. Тернов сверился с компасом. Полюс смещался. МакКин достал из рюкзака какой-то прибор и обратился к Крейгу.

— Я отнесу это туда? — спросил он, указывая на глубь ледяного разлома. Крейг согласно кивнул, и отпустил коллегу, чтобы тот мог приступить к монтажу оборудования.

Через десять минут была смонтирована стойка с приборами, к которой были подключены провода от аккумуляторной батареи. Француз ловко и уверенно настраивал аппаратуру, несмотря на мороз.

Внезапно в наушниках шлемофона раздался возглас МакКина:

— Эй, сюда! Тут что-то есть. Я такого ещё не видел!

— Что случилось? — спросили Тернов и Крейг одновременно.

— Вам лучше на это посмотреть самим! — ответил МакКин, взволнованно.

Учёные оставили Дебрё и побежали к ирландцу, который скрылся за ледяным выступом. Когда они подошли, то увидели, что тот стоит посреди ледяного разлома, а под его ногами распростёрлось огромное чёрное пятно. На первый взгляд они подумали, это обнажённый выступ скалы, но, приблизившись к нему, увидели идеально очерченный чёрный круг на снегу. Он был чёрный, как смоль, идеально правильной формы, словно дыра в пропасть, в которой не отражалось ни единого светового блика.

— Холи шит… Что это? Камень? — удивился Крейг.

— Не знаю, но точно не камень. Я попробовал, но ничего не почувствовал, — ответил Эрик.

Тернов подошёл ближе, встал на одно колено и пристально присмотрелся. Поверхность круга была абсолютно плоской, без малейшего искажения. Он был настолько чёрен, что взгляд утопал, а в глазах начинало рябить от невозможности зацепиться хотя бы за малейшую неровность. Ещё одной странностью была граница круга. Она то была, то исчезала, а переход между чернотой и снегом не улавливался.

Андрей снял перчатку и попробовал смахнуть снег с края, чтобы посмотреть, может ли это быть вершина чего-то скрытого под ним. Но там ничего не было. Попытавшись дотронуться до поверхности, как и сказал Маккин, он ничего не почувствовал, как если бы засунул руку в пустое ведро и попытался нащупать воздух.

— Вы тоже это чувствуете? — взволнованно спросил МакКин.

— Да. То есть нет… Я ничего, абсолютно ничего не чувствую, — в замешательстве подтвердил Андрей.

— Это ещё что! Смотрите…

МакКин зачерпнул горсть снега, подбросил его над кругом. Снежное облако опало начало разбегаться по его краям, словно живое.

— Видите?

— Это и есть ваша аномалия? — спросил Андрей.

Но американец отрицательно мотнул головой.

— Я понятия не имею, что это!

— У нас проблемы с расчётами, — раздался голос Дебрё в наушниках. — Он ускорился!

Все переглянулись.

— Сколько у нас времени? — спросил Андрей.

— Думаю, одна-две… — Француз не успел договорить. Люди почувствовали, как на их головы словно бы рухнули горы окружающего льда. Сокрушительная тяжесть навалилась на сознание. Лишь отрывочные мысли успели промелькнуть и угасли.

Невооружённым взглядом увидеть смещение силовых линий магнитного поля было невозможно. Человеческий организм в нормальных условиях к ним невосприимчив. В момент, когда полюс совпал с кругом, произошло нечто необъяснимое. Чёрный круг мгновенно трансформировался в сферу. Она в мгновение ока увеличилась в размерах и одним стремительным скачком поглотила полярников в ледяном ущелье, оборудование, вездеходы и ничего не подозревавших учёных рядом с ними…

Глава 1. Командировка

Штаб-квартира СВР, Москва.

Директору Службы внешней разведки России генерал-лейтенанту Святославу Игоревичу Бодрову недавно исполнилось шестьдесят пять. Можно было бы задуматься об уходе на покой, но он ещё был полон сил, а руководство страны высоко ценило его заслуги. Вверенная ему служба надёжно стояла на страже внешней безопасности страны.

В этот апрельский день в районе деревни Бачурино в Новомосковском округе Москвы, где располагалась штаб-квартира СВР, стояла тёплая солнечная погода. Но на душе директора, что называется, кошки скреблись. Забот, как никогда, было много, к задачам СВР по ведению политической, экономической и научно-технической разведки добавилось ещё и обеспечение глобальной безопасности от угроз нового характера. Одной из таких угроз была аномалия в Антарктиде, появление которой тридцать лет назад привело к бесследному исчезновению научной экспедиции.

С самой аномалией ни СВР, ни всё человечество сделать ничего не могло. Но вокруг неё образовалось множество более мелких, но очень коварных угроз безопасности как для России, так и для человечества в целом.

У Бодрова, военного человека, слова: аномалия, феномен и экзотический, которыми описывали это явление, вызывали раздражение, потому что несли в себе неопределённость и непредсказуемость. Они требовали внесения ясности, объяснений и оценки угроз, что отнимало у службы много ресурсов.

Согласно преобладающему мнению ученых, аномалия представляла собой спонтанную развёртку дополнительных пространственных измерений, наличие которых было предсказано теорией струн, но не было экспериментально подтверждено до того момента. Согласно теории, Вселенная изначально была одиннадцатимерной, но дополнительные измерения свернулись до планковских размеров[1] и не наблюдались людьми.

Генерал обладал хорошим воображением, но не мог представить движение в других направлениях кроме как вверх-вниз и вперёд-назад. Поэтому разговоры о четвёртом измерении, вообразить которое он был не в силах, хотя и пытался, вызывали только раздражение. Не говоря уж о пяти, шести и даже одиннадцати степенях свободы. Возникали закономерные вопросы: четвёртое направление — это как и куда? Понимали эти вещи только математики и физики с большим воображением, да и то далеко не все. Или только думали, что понимали.

Как бы там ни было, образовалась Гиперсфера, как её окрестили учёные. И этот беспрецедентный феномен попал в центр интереса научного мира. Сразу же на неё попытались «наложить лапу» американцы под предлогом того, что именно их учёные предсказали появление аномалии. Пытались захватить контроль над объектом и китайцы. Просто по праву сильного. Не осталась в стороне и Россия. Для решения спора, кому должен принадлежать этот объект, к берегам Антарктиды были стянуты военные флоты мировых держав. Развязался кризис, по остроте сравнимый с Карибским. В воздухе пахнуло ядерной войной.