Властелин воды (СИ) - Вязовский Алексей

Нет. Они точно не уйдут без моей головы и без моего ас-урума. Просто выберут наиболее подходящий момент и тогда уже нападут. Скорее всего, нападут ночью, когда все в Замке уснут и просто вырежут нас. Ночная темнота — это любимое время инисов.

— Отбой — тихо скомандовал я своим ребятам и первым убрал меч в ножны. Потом широко улыбнувшись, шагнул навстречу гномам — Ну, здравствуй, Тагрим! Давненько мы с тобой не виделись…!

******

…Марта проснулась оттого, что все тело затекло от неудобной позы, и холод пробрал ее до костей. Не открывая глаз, она осторожно перевернулась на другой бок, стараясь не упасть с узкой тюремной лежанки, потом онемевшей рукой поправила дерюгу, укрывающую ее спину. Полежала еще какое-то время, надеясь снова уснуть, но глаза сами открылись, уставившись в грязную каменную стену. Судя по тусклому свету, льющемуся из узкого зарешеченного оконца под самым потолком, наступило утро. Утро второго дня, как ее заперли в холодной камере городской тюрьмы.

Правильно говорят: не делай добра, и не будет зла. Пожалела задыхающуюся тетку, решила немного денег на краски лекарством заработать?! Так сиди теперь в тюрьме по злому навету жадной склочной бабы. И скажи еще спасибо, что тебя сразу на костер не отправили. Ведь неблагодарная горожанка обвинила Марту в том, что лечила ее с помощью ведьминского зелья, а с ведьмами в Минэе разговор короткий.

Спасло Марту лишь то, что ведьминскую силу она как раз и не использовала, а травы для этого целебного отвара нужны были самые обычные. Отсутствие отголосков ведьминских чар и темных заклинаний вынужден был подтвердить недовольный жрец, срочно вызванный капитаном городской стражи. А безвредность всех использованных трав — владелец лавки, у которого Марта их покупала. Тут бы ее и отпустить с миром, но неблагодарная баба, упрямо не желала расставаться с деньгами и помчалась в Городскую гильдию лекарей. Где очень заинтересовались, как это юная травница в два счета вылечила болячку, с которой местные доктора второй год справиться не могли.

Вот здесь и нашла коса на камень — Марта наотрез отказалась сообщать Гильдии тонкости изготовления своего чудодейственного отвара, а те обвинили ее в шарлатанстве и обязали выплатить огромный штраф за незаконное врачевание в столице без наличия гильдейской лицензии. Таких денег у Марты не было, а раскрыть им рецепт в обмен на свободу, она не могла при всем желании, поскольку давала клятву на крови о неразглашении, обучаясь врачеванию в Ордене Молчащих.

Разрешить зашедший в тупик конфликт мог бы княжеский суд, но князь сейчас воевал с восточниками на северной границе, и ждали его в столице только через декаду. Была бы Марта жительницей Минэя, ее конечно отпустили бы домой до суда, но с пришлой лекарки и спрос уже другой — а вдруг она сбежит, не заплатив штраф? Секретарь Гильдии мстительно настоял на заключении девушки в тюрьму до суда, а капитан городской стражи спорить с ним благоразумно не стал. Ему жить в этом городе, и ссориться с лекарями из-за какой-то упрямой травницы, было себе дороже.

…Где-то невдалеке раздались шаркающие шаги, потом звякнули ключи, отпирая кованую коридорную решетку — кто-то из тюремщиков начал свой утренний обход. Марта вскочила с лежанки и попыталась привести себя в порядок, чтобы не выглядеть перед незнакомым человеком растрепанной лахудрой: оправила платье, по-быстрому переплела косу, потерла руками лицо, прогоняя сонливость.

Вчера она толком не смотрела, куда ее вели — была настолько подавлена арестом, что шла, низко опустив голову и сгорая от стыда. А оказавшись в камере, поспешила лечь спать, стоило солнцу зайти, а темнице погрузиться в сумрак. Факел на стене коридора давал света ровно столько, чтобы арестанты в камере не промахнулись мимо дырки в полу, да мимо грубо сколоченной лежанки с тонким тюфяком, набитым истлевшей соломой. Спасибо хоть старая, потрепанная дерюжка в ногах нашлась, иначе бы Марта ночью совсем окоченела.

Поэтому, сколько в этом коридоре камер и сколько в них заключенных, она даже не имела представления. И обратной дороги сама не нашла, если бы ее вдруг выпустили из камеры. Судя по тому, что неизвестный стражник особо не задерживался у других камер, далеко не во всех из них сидели арестанты. Да, и тихо тут как-то было, совсем не слышно голосов…

— О, новенькая…! — изумленно уставился на нее пожилой мужчина — Ты тут ночью не замерзла, бедняжка?

— Замерзла — тихо призналась Марта, потирая свои плечи в попытке согреться, и с интересом разглядывая добродушное лицо седого тюремщика, чей крупный нос в рытвинах напоминал картофелину.

— А что ж тебе родственники теплые вещи не принесли?

— Я сирота. И родом не из вашей столицы. Обо мне некому позаботиться.

— А где жилье снимаешь?

— Сначала на постоялом дворе жила, а как деньги закончились, в пригород перебралась.

— Вона как… — сочувственно покачал головой дядька — ну, не грусти, красавица. Кормят здесь конечно плохо, но с голода до суда не помрешь. Сейчас я тебе кипяточка принесу, чтобы согрелась. А уж днем в камерах потеплее станет.

Тюремщик отправился дальше по коридору, не дожидаясь ее благодарности, а Марте оставалось только буркнуть «спасибо» ему в спину. Поясница у мужчины была обмотана толстым платком, концы которого предательски выглядывали из-под куртки со спины, и оттого стражник выглядел забавно — как большая груша на ножках, и к тому же с двумя хвостиками. Но этот человек добрый — ведьминское чутье Марту никогда не подводило.

…Трудно сказать, сколько времени прошло, пока стражник, наконец, вернулся. Ведьмочка уже успела расчесать пальцами свою светлую гриву, воспользоваться дырой в полу по ее прямому назначению, и даже умыться над ней, зачерпнув ладонями воду из бочки. Вода там имела затхлый запах, поэтому пить ее Марта не решилась. Она снова вернулась на лежанку и села, сложив руки на коленях.

— Заждалась, поди… — сквозь прутья решетки страж передал ей оловянную миску с каким-то сероватым варевом, деревянную ложку, и глиняную кружку с горячим отваром. В миске оказалась каша из полбы, сваренная на воде и оттого абсолютно безвкусная.

— Да, ты ешь, не вороти свой хорошенький носик — ласково улыбнулся тюремщик, заметив ее нерешительность — некоторым арестантам из дома еду носят, или из трактира, если деньги есть, а тебе-то, бедолаге, кто нормальной еды принесет?

Вспомнив о чем-то, он озадаченно похлопал себя по карманам, а найдя пропажу, смущенно протянул Марте небольшую румяную баранку

— На-ка, не побрезгуй. Баранка свежая, только вчера на рынке купил целую снизку для своих внучат. А тебя как зовут-то, милая? И за что ж тебя в тюрьму упекли?

Стражник явно никуда не спешил и был не прочь с кем-нибудь поболтать. Да, и Марта была рада любой живой душе, лишь бы не киснуть здесь в одиночестве. Поэтому без прикрас рассказала дядьке Босху немудреную историю своего попадания в тюрьму, вызвав у того неподдельное сочувствие.

— Ишь ты, травница… — удивленно покачал он головой — Да, нешто можно с лекарями так несправедливо обращаться? А если вдруг снова война? Али мор какой случится, не приведи Единый?! К кому тогда за помощью бежать?

— Так на этот случай, как раз Гильдия лекарей существует — пожала плечами ведьмочка

— Гильдия! — фыркнул тюремщик и презрительно махнул рукой, выражая свое отношение к гильдейским — Я вот полжизни стражником прослужил: сначала в городской страже, а когда ранение сурьезное получил, то десятый год в этой тюрьме проклятущей работаю. Здоровье угробил на службе, а кому какое дело до меня? Уж точно не гильдейским! Я порой заснуть не могу, как у меня поясница по ночам ноет, а в сырую погоду ее так простреливает, что на стену лезу. Но они только руками разводят — мол, даже опытные маги за такое не берутся. И что делать прикажешь, коли мне и свою семью кормить нужно, и вдовую сноху с внуками? Хоть к ведьмам в лес беги!

Марта сочувственно кивнула, быстро доев невкусную кашу и теперь грея руки о горячие бока кружки. Вот ведьмы ему точно помогли бы, но не скажешь же стражнику такое.