Мертвый свет (СИ) - Лекс Эл

Хотя, если подумать, в реалии этого мира дирижабли действительно вписывались органичнее. Территория Города не такая и большая, а бесшумность важнее большой скорости.

— Они красивые. — наконец найдя, что сказать, улыбнулся я.

— Ну да. — усмехнулась Кейра. — Особенно ганшип, который обрабатывает из всех стволов квадрат ноктуса. Зачищает перед высадкой мотыльков.

— А что, ты и такое видела?

— Иногда крутят по телеку. Специально снимают с дронов, чтобы не упустить шанса покрасоваться мощью корпораций. Чтобы люди продолжали чувствовать себя в безопасности.

Дроны, точно. Это надо запомнить — дирижабль это, конечно, большая туша, но на площади целого города попробуй еще найди хотя бы один из них. Не говоря уже о том, чтобы найти именно тот, что нужен мне.

Попрощавшись с Кейрой, я вернулся в свою комнату и полез в Сеть в поисках информации о корпорации «Биотех». Как она и сказала, они оказались основным производителем пищевой продукции, снабжающим Город. Я запомнил их логотип — кружок, состоящий из коричневой и зеленой половинок, разделенных очень упрощенной спиралью ДНК, — и даже смог найти фотографию дирижабля, принадлежащего «Биотеху». В отличие от ганшипа, он оказался белым, а не черным, и почти половину его площади занимали солнечные панели, ярко бликующие на фото. Разумеется, у «Биотеха» не один дирижабль, но, если остальные выглядят так же, проблем возникнуть не должно. А они, скорее всего, выглядят так же, потому что держать специальный замаскированный дирижабль для контактов с казадорами нет смысла, ведь в ноктусах не должно быть никаких лишних глаз, от которых стоило бы скрываться. Светлячки не в счет — они официально не существуют, и даже если кому-то расскажут, что видели в небе над ноктусом гражданский дирижабль, вполне закономерно нарвутся на вопрос «А вы-то что делали в ноктусе?». Мотыльки не в счет тоже — корпорации в многолетней подковерной борьбе друг с другом и так наверняка узнали друг о друге все, что только можно узнать.

Ну а лоа, рангоны и даже Дочь Ночи вообще не в счет.

Итак, предварительно получается, что «Биотех» занимается тем, что поставляет еду не только со своих собственных производственных мощностей, но еще и берет продукцию казадоров... Наверное, что-то поставляя взамен — это неважно. Главное, что они делают это при помощи дирижаблей, по ночам пересекая ноктусы единственным способом, которым это можно сделать — по воздуху, на дирижабле. То есть, мало того, что у них есть такая возможность, они еще и знают, куда точно надо двигаться. А это в свою очередь значит, что нам по пути.

Только вот совершенно очевидно, что они об этом не в курсе, а, если я им об этом сообщу — вряд ли они будут не против моей компании. Значит, мне придется проехаться безбилетником. Это все, конечно, при условии того, что я действительно правильно все понял и правильно все продумал. Если окажется, что «Биотех» ни при чем, то я их дирижабля в небе над ноктусом не найду ни при каких обстоятельствах. С другой стороны, какой-то дирижабль я должен найти обязательно, для кого-то казадоры же возят полные тележки продукции. Кто-то как-то ее забирает же. Вряд ли казадоры устроили себе компостную яму в ноктусе и возят туда всякую шелуху.

Будет смешно, если так оно и окажется.

Выстроив у себя в голове некое подобие плана, я наконец приступил к его выполнению. В первую очередь осмотрел свою рейдовку и пришел к выводу, что ей пришел конец. Многократные перекрашивания вкупе с последующими стирками и новыми перекрашиваниями превратили ткань в кисель, который чуть ли не в пальцах расползался. Возможно, если бы я тратил перед стирками время на то, чтобы соскоблить максимум краски, все выглядело бы лучше, но теперь все выглядело очень плохо. Не снятая до конца краска размягчалась в горячей воде и впитывалась в волокна ткани. Дополнительно еще и залитая кровью, сейчас моя рейдовка больше напоминала одеяние бомжа, чем рейдовую форму. Поэтому я плюнул на все и пошел в ближайший магазин одежды, где купил простую черную кофту и такие же простые черные штаны без всяких пятен, тем более без пятен цвета моего Спектра. То, что я задумал, в очередной раз требовало максимально возможной анонимности, в том числе и в первую очередь — относительно цветов Спектра. Я снова должен стать безликим неизвестным черным призраком, которого во Тьме и не заметишь, если только сам не захочет или не подставится по глупости.

А глупостей я собирался совершить немало.

Пока на улице светло, я погулял по городу, стараясь выцепить взглядом все, что касалось «Биотеха». Я искал их логотипы на вывесках, на рекламах, даже на банке газировки, которую купил по пути в ларьке с местной вариацией хот-дога — сосиской из дафына, продетой в длинную булочку.

Ни на сосиске ни на булочке логотипов «Биотеха» я не нашел, но вообще их было много и не везде они были по делу. На самом деле, если поставить себе цель найти логотип корпорации, окажется, что тебя только и окружают что логотипы разных корпораций. Там — реклама «Арамаки», гласящая «На страже вашего спокойствия», тут «Верпен» с лозунгом «Дарим Свет» и рядом Страут с дополнением «Отгоняем Тьму». И, конечно, «Биотех», основной моралью которой стало «Счастье есть».

Есть, определенно есть. Только не здесь, не в этом Городе. И даже, скорее всего, не в этом мире.

Сколько я ни пытался, дирижабля принадлежащего «Биотеху» мне увидеть не удалось. Я засек несколько фургонов с логотипом корпорации, но не смог их отследить — слишком быстро они скрывались из виду, а лезть на крыши я побоялся. После объявления войны светлячкам я бы легко не отделался, если бы меня спалил какой-нибудь дрон, а он бы меня наверняка спалил. Было бы очень сложно объяснить, что я делал на крыше.

Был бы у меня самого дрон — я бы легко смог отследить фургоны с его помощью, хотя вряд ли это чем-то принципиально помогло бы мне. Ну увидел бы я, как они выезжают из одного филиала корпорации в другой, ну подумаешь. Мне-то нужны не фургоны, мне нужен дирижабль.

Уже под вечер я заметил парочку мотыльков, которые проверяли документы у прохожего, и понял, что моя прогулка подошла к концу. Мало того — ей бы по-хорошему и не начинаться, я прилично сглупил, что полез на улицы, зная, что на них творится. То, что никто не полез проверять документы у меня, наверное, было заслугой моей личной удачи... Ну, и еще некоторого количества серого вещества в голове, которое подсказало мне не надевать свежекупленные обновки, а потаскать их в пакете и не показывать никому, что они у меня есть... Однозначно хорошее и правильное решение, ведь мотыльки сейчас докапывались до парня именно в такой же одежде — черной толстовке с капюшоном и черных же брюках.

Быстро свернув свою прогулку, я вернулся в «Зефир», закинул пакет с вещами в свою комнату и пошел в мастерскую Валери, даже не удосужившись выяснить, на месте ли она. Конечно же, она на месте, куда еще ей деться — я по-моему даже тут чувствую, как вибрируют стены.

— Привет! — заорала Вал, открывая дверь. — Что-то случилось?!

Я уже привычным жестом попросил сделать потише и прошел внутрь, рассматривая развешанных по стенам, словно в коллекции какого-то чудного энтомолога, разнообразные дроны.

— Помнишь, ты предлагала мне дрона?

— А как же! — тряхнула головой Валери.

— Я решил согласиться на твое предложение. Сделай мне дрона.

— Хорошо! Только есть одна проблема!

Ну разумеется, как же без проблем. По-другому и быть не могло.

— Что за проблема?

— Твой Пульс слишком древний, чтобы еще и дрона тянуть!

— Ага. Ладно, сделай мне дрона просто на аппаратуре.

— Это как?!

— Ну просто на пульте управления. — я пошевелил пальцами, словно в приставку играю.

— А картинку ты кудаа будешь получать, тоже на пульт управления?! — Валери постучала себя согнутым пальцем по лбу. — Нет уж, у меня другая идея!

— Какая?

— Тебе не понравится!

Глава 2

У меня было две потери сознания, несколько резаных ран, одна огнестрельная, жуткий недосып, влекущий головную боль, слабость и все такое, а еще заражение Тьмой и бесконтрольное употребление астриума с возможной передозировкой, если таковая возможна. Не то чтобы я жаловался, но, раз уж начал коллекционировать все самое плохое, что с тобой может случиться, то иди в своему увлечении до конца. Единственное, что меня беспокоило — это импланты. В этом мире нет никого более непредсказуемого, непонятного и непознаваемого, чем человек, добровольно сующий в себя железки — по крайней мере, для меня. И я знал, что довольно скоро придется окунуться и в это.