Темный посредник 3 (СИ) - "Amazerak"

Хорошо, конечно, майор говорил. Вдохновляющей была его речь. Ведь, и правда, под крылом этих князей столько мерзости развелось! А сами они только и делают, что из народа все соки выжимают. Но не слишком ли высоко замахнулись офицеры, решившие пойти знатных родов?

— Боюсь, у вас ничего не получится, — сказал я. — Они очень сильны. Вам не сладить.

— Уже получается, — ответил майор. — Уже! Половина Москвы в наших руках. Десятки военных частей по всей стране поднялись. И этот только начало. Так что подумай над моим предложением. К твоему дому пришли несколько «духовных», и все они оказались мертвы. Человек, который сделал такое, очень поможет нашему общему делу.

— Подумаю, — я снова поднялся. — Спасибо за предложение. Где Олеся?

— Слушай, Денис, ты, кажется, не понимаешь. Они тебя найдут, схватят и в лучшем случае заставят работать на себя. Ты станешь орудием в их руках. Очередным орудием для притеснения и уничтожения простого народа. Ты это хочешь? А если откажешься, они тебя убьют. Они тебя в любом случае убьют. Или ты надеешься остаться в стороне? Не выйдет. Так что хорошо подумай, за кого ты.

Нас с Олесей отпустили, и мы покинули здание школы, в котором теперь располагался штаб 58-го моторизованного полка. Олеся очень обрадовалась, увидев меня живым и здоровым. Да и я тоже вздохнул с облегчением, когда убедился, что с ней всё в порядке. Олеся была одета в те же бриджи и футболку, что и вчера.

Я не знал, что ждать от армейского командования. Захотят ли меня ликвидировать или дальше будут стараться склонить на свою сторону? Не знал я, насколько стоит доверять словам майора.

Знал одно: нельзя сейчас мне ввязываться ни в какие разборки и войны. Вначале надо достать Вениамина Куракина, а потом — всё остальное. Да и снова участвовать в войне, я не горел я желанием. Я знал, что это такое, и в этой жизни твёрдо намеревался избежать той судьбы, которая постигла меня в прежнем теле.

И в то же время я понимал, что майор Беридзе прав: мне придётся выбирать сторону. Человека с моими способностями в покое не оставят. Одни попытаются меня убить, другие — использовать. Уже пытаются. И как далеко это зайдёт? Но на сторону князей я становиться не хотел, а на сторону восставшей армии — не видел смысла. Мне казалось, восстание очень быстро подавят, и я их от этого не спасу.

На дороге перед входом стояла колонна бронетехники. В основном тут были машины двух типов. Первый — трёхосные бронетранспортёры, напоминающие наши БТРы, но с более высоким профилем и дверью в корме для высадки десанта. Они были вооружены либо крупнокалиберными пулемётами в маленькой башне, либо автоматическими пушками, установленными в башню побольше. Второй вид бронетехники — машины, напоминающие трёхосный грузовик с будкой. Наверняка, эти имели большую вместимость, но вооружение их ограничивалось пулемётом на крыше.

Неподалёку солдаты загружали патроны в гусеничную бронемашину с большой башней, в которой располагалась зенитная установка со спаренным орудием.

Солдат тут было много, каждый занимался какими-то делами, царила суета, повсюду слышались мат и ругань сержантов. И на меня нахлынули воспоминания о прежней жизни.

Когда мы выходили из здания, возле крыльца остановился серый броневик, похожий на большой пятидверный внедорожник. Из салона вылезли четверо, все — в городском камуфляже, по которому я тут же идентифицировал их, как гвардию Орловых. Двое бойцов, вооружённых пистолетами-пулемётами, остались возле машины. Двое направились к штабу: это были круглолицый мужчина средних лет и девушка. Мужчина, судя по погонам — офицер. На погонах его спутницы я заметил сержантские полосы.

Лицо девушки было довольно миловидным, и я невольно задержал на ней взгляд, а она посмотрела на меня. Наши глаза встретились… И вдруг я вспомнил стычку с гвардией Орловых и женщину, с которой пришлось драться в заброшенном здании. Лицо её я тогда не видел, а вот ростом она была такая же. Возможно, просто совпадение, а возможно… Разумеется, я точно ничего не мог сказать, но в голову полезли дурные мысли.

— Какого хрена тут делают Орловы? — я нахмурился, провожая взглядом этих двоих.

— Может, хотят вынудить их сдаться? — предположила Олеся.

— Не знаю… Или эта народная армия, — я с подчёркнутым сарказмом произнёс слово «народная», — пляшет под их дудку.

— Не может такого быть. Майор говорил, что полковник и прочие офицеры восстали против императора.

— Ладно, неважно, — махнул я рукой. — Не собираюсь лезть в их игры. Пусть делают, что хотят.

Местность была незнакомой. Вокруг высились однотипные многоэтажки, похожие на дом, в котором жила Олеся — значит, мы всё ещё находились в Северном районе. Олеся сказал, что знает, куда идти, и мы двинулись через дворы к ближайшей улице. Едва мы отошли от штаба, она стала рассказывать, как меня вчера нашли солдаты. Спросила, о чём я разговаривал с майор Беридзе.

— О чём? Да спрашивал, не хочу ли я присоединиться, — сказал я. — Он знает, что я посредник. Ты рассказала?

— Нет! — возмущённо воскликнула Олеся. — Ты что? В жизни бы не стала такое говорить. Пытали бы — не сказала. Ты за кого меня принимаешь? Я же обещала! Я просто рассказала, как мы отстреливались от хорсов. Меня спрашивали о тебе. Но я молчала.

— Да ладно, ладно, верю, — успокоил я её. — В любом случае, плохо, что они узнали мою тайну. Люди боятся демонов, значит, будут бояться и меня и, рано или поздно, захотят от меня избавиться. Нам надо уехать в другой район, пока всё не уляжется.

— Уехать? — нахмурилась Олеся. — Куда? Майор говорил, что они принимают добровольцев. Я хочу вступить. А ты разве не хочешь? Мы будем воевать против княжеских родов. Ты призовёшь демонов, и они убьют всех.

Судя по тону, Олеся была настроена серьёзно. Но другого я от неё и не ожидал. Она и прежде рвалась в бой, а теперь-то уж подавно её не остановить.

Мы дошли до широкой улицы, на другой стороне которой высилось многоэтажное промышленное здание. На краю дороги стоял бронетранспортёр, группа солдат устроилась за бруствером из мешков. Было жарко, солнце нещадно пекло, бойцы обливались потом под касками и амуницией. На противоположной стороне улицы стояла цистерна, к которой жители ближайших домов выстроились с вёдрами и канистрами. Похоже, воду до сих пор не дали. А где-то вдалеке грохотала стрельба.

— Не уверен, что что-то получится, — признался я. — Силы неравны.

— Если бы князья могли что-то сделать, они бы уже напали на нас, — с жаром проговорила Олеся. — Мы побеждаем, неужели не видишь? Ховрино, Бибирево, Северный — три района под контролем армии. И это за один день. А ещё говорят, восток тоже заняли военные.

— Олесь, не торопи события. Ты прекрасно знаешь, что у князей сейчас какие-то тёрки. Ты же видела, что в газетах пишут. Вот уладят светлейшие особы свои разногласия и займутся подавлением восстания. И тогда не знаю, что будет. Да и вообще, дела у меня. Забыла? И ты выкинь из головы эту ерунду. Не хочу я на очередную войну идти и тебе не советую. Война — это дерьмо. На войне люди помирают и калеками остаются на всю жизнь.

— Чего? — Олеся остановилась и посмотрела на меня, поморщившись. — Ты чего несёшь? На какую очередную? Гундишь, как дед старый. Да что ты вообще можешь знать? Ты что… струсил?

Я не ответил, просто пошёл дальше по улице. Олеся постояла немного, а потом догнала меня.

— Подожди, — она схватила меня за рукав футболки. — Извини, я не хотела. Я погорячилась. Ляпнула лишнего. Просто…

— Делай, что хочешь, — ответил я спокойно.

— В смысле?

— Если хочешь воевать, иди воюй. Это твоя жизнь, и я тебе не указ.

Мы пересекли дорогу и, пройдя между панельными многоэтажками, углубились во дворы.

— Ну не обижайся, пожалуйста, я с горяча ляпнула, — не отставала Олеся. — Ты вчера очень храбро сражался. Но почему ты не хочешь вступить в народную армию? У нас теперь есть цель, мы можем изменить мир к лучшему. Если мы победим, всё будет по-другому.