Сергей Уксус - Кто был ничем…
Второй
Да уж… Если не прижмёт… А прижмёт обязательно… Чую… Не знаю, чем именно, но чую… Интересно, этот плавать умеет? Надо спросить. И как его называть – тоже. И что он ещё умеет. И многое другое… Как только выберемся… Решено.
Взгляд со стороны
Корабельный маг подождал, пока матрос откроет люк, и, сопровождаемый стражником, спустился в трюм, в дальнем углу которого в небольшой выгородке ютились странные пассажиры. Хотя почему странные? С одним-то как раз всё было предельно ясно. А вот второй… С каких пор для доставки ссыльных (ссыльного! Одного!) стали использовать военные корабли? Да не какую-нибудь старую калошу, а один из самых быстроходных корветов Императорского Военного флота! Расскажешь кому – засмеют ведь! Тем более что в корабельном журнале целью выхода записано внеплановое патрулирование. Морские демоны, как же это всё воняет!
Маг по привычке хмыкнул и уставился на объект своих размышлений. Тот стоял чуть покачиваясь и глядя в пространство ничего не выражающими глазами. «Ну, хоть пластом не лежит, уже хорошо», — подумал маг, ещё раз оглядел странного пассажира с ног до головы и спросил:
— Идти можешь? — а услышав в ответ хриплое «Да!», кивнул мнущемуся позади стражнику: «Выводи», — после чего развернулся и направился обратно на палубу.
Стражник в свою очередь внимательно осмотрел ссыльного, зачем-то одёрнул начищенную до блеска кольчугу, пробурчал что-то вроде «Следуйте за мной» и неторопливо зашагал к трапу.
Первый
Средневековье – оно и в Африке средневековье. Кольчуги, балахоны, дубинки… Парусники… А ещё – грязь и вонь… Интересно, здесь хоть где-нибудь помыться можно? А то лезть в море с его местными аналогами акул и пираний почему-то не хочется… Надо будет подкинуть мысль соседу. Кстати, а как его звать? «Эй ты»? Хммм? А он отзовётся? А если обидится? Вот будет номер: двое обиженных в одном теле… Друг с другом не разговаривают, мелкие пакости строят… Я ему пальцы дверью прищемлю, а он мне на ногу стул уронит… И всем будет хорошо… В том смысле, что вдвойне хреново… Н-да…
— Эй, сосед!.. Со-се-ед!..
— Что?
О! Отозвался!
— Слушай, сосед, а у тебя имя есть? А то как-то неловко получается…
— Имя?.. Имя есть… Меня зовут… Не помню…
— Э-э-э… Скажи, что ты пошутил.
— Нет.
— Совсем зашибись.
— Что значит это слово?
— В данном случае – что нашему общему телу может скоро стать оч-чень весело… В кавычках. Ну, и нам заодно… Поскольку куда-нибудь из него деться лично у меня почему-то не получается…
— Имя нам скажут. В канцелярии. Когда будут оформлять освобождение.
— Угу… А ещё?
— В каком смысле?
— А что нам там ещё скажут, кроме имени? Для чего нас таким странным способом сюда доставили?
— Почему странным?
— А потому!.. Помнишь, что тёмный глюк говорил, а?.. Нас выпустят. Нас! Ну, нас и выпустили… Нас с тобой… А его?.. А корабль, между прочим, уже отваливает… И стражник этот какой-то…
— Какой?
— Вежливый!
Второй
Тёмные боги! А ведь и правда… Да и корабль, мягко говоря, странный… Этот почему-то внимания на него не обратил… Не разбирается в кораблях? У них нет моря?.. Или просто ни в чём не разбирается?.. Странно. На тупого крестьянина он не похож… Тогда почему?.. И имени своего не сказал… Спросить?.. А то ведь действительно неловко получается… Как там он меня звал?..
— Эй, сосед! А ты-то своё имя помнишь?
— Сергей.
— Что?
— Моё имя. Сер-гей. Город Санкт-Петербург, страна Россия, планета Земля, Солнечная система, галактика Млечный Путь.
— Подожди-подожди!.. Не так быстро… Про город и страну я понял, хотя никогда про них не слышал… А дальше?
— А дальше сейчас не успею… Пришли уже… Так что…
Взгляд со стороны
В стоящем у самого причала небольшом домике с двускатной черепичной крышей и стенами из дикого камня царило нездоровое оживление. Невысокий седой старичок в штопаном коричневом балахоне с откинутым капюшоном, исполняющий в посёлке должность главного имперского таможенника (а заодно и несколько других должностей – что поделать, среди молодых почему-то никогда не наблюдалось особого стремления отрываться от уютных столичных трактирчиков и отправляться служить Империи за тридевять земель), с приличествующей возрасту и занимаемому положению язвительностью обсуждал с находящимся тут же дежурным легионером имеющее место быть падение нравов в Империи вообще и среди имперской молодёжи в частности.
Следует сказать, что упомянутый чиновник имел для выражения недовольства серьёзные основания. Прежде всего, вместо того, чтобы, придя на службу и часок попачкав чернилами бумагу, привычно продремать в казённом кресле до обеда, почтенный чиновник был вынужден наблюдать за подходом прибывшего корабля и ожидать визита его капитана (строго говоря, учитывая провинциальную скуку, сном ради такого события можно было и пожертвовать). Затем вместо капитана (у него, видите ли, дела на борту!) прибежал его помощник, заставил расписаться в чём-то неудобоназываемом (а разве может считаться документом бумажка, на которой кроме «Ссыльный – 1(одна) шт Сдал… Принял…» ничего нет?!) и, справившись у караульного о местонахождении коменданта, убежал. Не забыв, правда, наклониться к уху уважаемого начальника таможенной заставы, возмущённого столь безответственным отношением к установленному порядку делопроизводства, и прошептать, что если старый пер… то есть почтенный имперский чиновник будет слишком много болтать, ему припомнят те грехи молодости, из-за которых этот самый чиновник и был в своё время вынужден променять блестящее столичное общество на здешнюю глухомань.
Нет, мир вообще и Империя в частности явно катились куда-то не туда! О чём седой старичок в балахоне и рассказывал сочувственно хмыкающему немолодому капралу.
Распахнувшаяся дверь заставила разошедшегося обличителя умолкнуть на полуслове. Суетливо поправив капюшон балахона и схватив валявшуюся на столе пишущую палочку, господин начальник таможенной заставы, начальник службы приёма ссыльных (в этой деревеньке) и прочая, и прочая, горделиво выпрямил спину, расправил плечи и строго посмотрел на возникшего на пороге стражника. Тот скользнул сочувствующим взглядом по замершему у стены легионеру, поклонился и сообщил, что ссыльный доставлен. Седоволосый хозяин кабинета открыл рот, закрыл его, прокашлялся, кивнул и приказал слегка осипшим голосом:
— Введите!
Двое
— Маловата конторка-то, тебе не кажется?
— Провинция. А у вас не так?
— А у нас даже в провинции конторы большие. Всё остальное – маленькое, а конторы и бардак почему-то большие…
— Бардак – это…
— Беспорядок. В данном случае.
— Значит, почти как у нас… Пойдём, а то этот старый гриб уже зубами скрипит, скоро кусаться полезет…
Первый
Очень хотелось ответить что-то вроде «Тебе надо, ты и иди»: в конце концов, кто из нас двоих сейчас телом командует? Но сдержался. Ситуация и без того была, мягко говоря, не очень, чтобы ещё устраивать разборки из-за моего тупого юмора. Поэтому я просто отошёл на второй план (или в тень? Надо будет не забыть потом обговорить с соседом терминологию…) и приготовился слушать… Ну, и советы подавать – куда ж без этого?
Тем временем старому пеньку надоело сверлить взглядом наше тело, и он, как-то странно сморщившись, задал вопрос, вогнавший нас в ступор:
— Имя?
Второй
А вот это было не просто плохо, а очень плохо. Пока я пытался сообразить, что ответить, мой напарник вдруг перехватил управление телом, склонил голову к плечу, прищурился и каким-то неживым голосом спросил:
— А вы с какой целью интересуетесь?
Не знаю, в чём было дело – в неуместности вопроса или в голосе и тоне, которыми он был задан, — но этот трухлявый представитель провинциальной бюрократии вдруг побледнел, опустил глаза и проблеял:
— Э-э-э… Дело в том… э-э-э… что в нарушение всех имеющихся инструкций и уложений никаких… э-э-э… сопровождающих документов… не прислали!.. Почему-то…
Наше тело наклонилось вперёд, упёрлось кулаками в обшарпанную столешницу и медленно процедило всё тем же голосом:
— Неужели?!
Чиновник сморщился ещё сильнее и, старательно отводя взгляд, быстро забормотал:
— Понимаете… э-э-э… господин, была только расписка… э-э-э… не по форме… и всё… Ни копии приговора, ни копии личного дела, ни предписанных законом рекомендаций…
— Где она?
— Э-э-э… господин?..
— Расписка. Или хотя бы её копия.
