Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – король
– Да какие драгоценности, – прервал я, – и развалин не останется.
– Вы не массовый человек, – укорил он. – Тем вы интереснее и, главное, перспективнее.
Из расщелины, совсем не той, откуда я ждал, показался Сигизмунд, бледный и хватающийся за стены, доспехи безобразно смяты, белокурые волосы окрашены кровью.
– До свидания, сэр, – сказал я.
Он ухмыльнулся.
– Ваш напарник меня не увидит. У него настолько цельная душа, в ней для меня места просто нет. К тому же могу, если хотите, приостановить время.
– Не хочу, – буркнул я. – Мало ли что потом потребуете за то, что мне вообще-то и не надо.
Сигизмунд приблизился, я видел в его глазах вопрос, что-то в моей позе показалось странным, но спросил только:
– Куда теперь, сэр Ричард?
– Вперед, мимо и дальше, – ответил я. – Но пока лучше обратно. Мы свое дело сделали. Кто может лучше, пусть делает.
Сатана хмыкнул, я сделал вид, что теперь и я его не вижу. Он понимающе улыбнулся, отступил в каменную стену с отпечатком древнего хвоща, не оставив там даже силуэта, хотя было бы здорово.
Сигизмунд попытался поднять меч, лезвие все выщерблено, как только не переломилось, но не сумел поднять такую тяжесть.
Я быстро ухватил его ладонями за впалые щеки и сразу ощутил, насколько он изможден и растерял все силы.
– Сэр Ричард…
– Молчи, – велел я, – мой запас паладинской мощи выше твоей. Сейчас тебе полегчает.
Он тряхнул головой, сбрасывая мои ладони.
– Спасибо, уже лучше. А вам надо поберечь силы, у нас долгий подъем. Разрешите, я пойду впереди?
– Давай, – сказал я. – Молодым у нас везде дорога.
Он ухитрился держать обнаженный меч наготове, когда двинулся в обратный путь. Я свой оставил в ножнах, тяжело вот так в руке, когда нужно хвататься за камни, взбираясь выше и выше, не оставаться же нам здесь, хотя обоих вообще-то сердобольные монахи, если говорить честно, принесли в жертву.
И хотя от ада удаляемся, но мне все жарче, кровь бьет в голову раскаленными волнами, только Сигизмунд не думает останавливаться, прет по почти отвесной стене, как таракан, даже по сторонам не смотрит, куда ему оглядываться на меня, бывшего сюзерена, уверен, мне так же легко и просто.
Я подтягивался, хрипел, ну почему у меня такая тяжелая задница, мышцы с виду толстые, а когда вот так все наверх и наверх, уже вопят и просят пощады. Неужели человек больше создан для войны, чем для ползания по скалам…
Сатана возник рядом так неожиданно, что я едва не разжал пальцы. Он кивнул в спину Сигизмунда.
– Он хорош. А вы что, и с падшими ангелами хотели бы сразиться?
Я прохрипел замученно:
– С какой стати? Они мне что, в суп плюнули? Или я смахиваю на драчливого барана, которому и повод не нужен? Их бунтарскость меня не колышет, я уже выдавливаю себя из этого возраста, хотя, конечно, пока слабо… Как почему, сопротивляюсь потому что! Вяло, но весьма активно. Во всяком случае, падшие ангелы пока что не в сфере моих гуманных интересов. Может быть, когда-нибудь, если все пойдет путем и делать будет ну совсем нечего, займусь и улучшением пенитенциарной системы, в народе ее зовут просто пенитарной, но не щас…
Он уточнил с интересом:
– Все же придете с мечом?
– Зачем? Их война – не моя война. Да и не знаю я объективно, что там было на самом деле.
Он спросил весело:
– А Святое Писание?..
Я взобрался на выступ, дальше дорога вверх чуточку получше, ответил с рассудительным достоинством:
– Мне бы еще и Антисвятое… Я же теперь правлю целым королевством… правда, еще и в глаза его не видел, но как бы правлю, да еще мудро и справедливо!.. То есть не просто парняга Рич, а государь, мудрый и объективный, все свое отдаст, чужого щепки не возьмет… Да-да, это обо мне, не надо эту ухмылочку!.. И вообще, сэр Сатана, я не бестелесный, как вы!
– Упрек принял, – ответил он с ухмылкой. – Исчезаю. Но не скажу, что так уж надолго.
Исчез так моментально, что я не успел заметить перехода. Стиснув челюсти, я прибавил шаг, стараясь догнать неутомимого Сигизмунда. Вообще-то ответил Сатане, не покривив душой, мне в самом деле кажется не совсем честным судить только со слов одной из сторон, не дав другой даже пискнуть в свою защиту и оправдание.
Но все равно падшие ангелы пока отпадают. Если не полезут сами, останусь в нейтралитете. У меня своих проблем выше крыши, чтоб еще богословские диспуты разбирать.
Сигизмунд поднимался наверх, как мне показалось, по меньшей мере год, а то и все сто лет, а мы всползли на высоту Эвереста, наконец он замедлил шаг и сказал достаточно бодрым голосом:
– Вот она!
Я взобрался к нему наверх, ноги как будто из горячей воды, череп заполнен расплавленным свинцом.
– Где, – спросил хрипло, – ты ее видишь…
– Да вон же она, – сказал он с изумлением.
Я усиленно заморгал, сгоняя пелену из пота и пыли, протер глаза. Стены справа и слева гранитно мрачные, картинно угловатые, а та, что приближается спереди, ровная, как бронированное стекло, хотя от нее веет той же, если не большей, несокрушимостью.
– С этой стороны совсем не фиолетовая, – пробормотал я. – Или это у меня в глазах уже все фиолетово… Давай переведем дух… А то вдруг они там дожидаются.
Он ответил серьезно:
– Да, вы правы, сэр Ричард. Не стоит им показывать, что мы устали.
Он бодро сел на обломок скалы, но вид у него все равно такой, что готов подпрыгнуть, как грассхоппер какой-нибудь, только скажи.
Я прислонился к стене, сесть страшновато, вдруг не смогу встать, сказал слабым голосом:
– Хотя вряд ли ждут.
Он кивнул.
– Понимаю.
– И ничего? – спросил я. – Нас отправили, чтобы мы, перед тем как погибнуть, перебили как можно больше демонов. Что мы и сделали успешно. Но почему-то не погибли… Как думаешь, почему?
Он прислушался, быстро встал.
– Сэр Ричард… мне кажется, снизу кто-то взбирается по стене. Когти стучат, слышите?
У меня только грохот крови в ушах, спросил слабо:
– Точно по нашим следам?
– Да, – ответил он, – однако, сэр Ричард, вы не правы в своих подозрениях! Святая стена защищает только от демонов и людей. А мы, паладины, сможем пройти, как сквозь дым от ладана.
Я усомнился.
– В самом деле?
– Надо верить, – воскликнул он пламенно. – И с верой в Господа и молитвой на устах… Пойдемте, сэр!
– Давай, – ответил я с сомнением. – Я за тобой. Если пройдешь…
Глава 2
Блестящая стена выглядит отвратительной, словно на нее долго дышал дракон, оплавляя камень, пока не добился вот такой блестящей, но непрозрачной стеклянности.
Сигизмунд подошел быстро, протянул руку. Я с изумлением увидел, как пальцы начали погружаться в эту подфиолеченную поверхность.
За кистью довольно быстро исчезло предплечье, а когда Сигизмунд вдвинулся плечом, я собрался с силами и с сильно бьющимся сердцем отклеился от стены.
Не оглядываясь, он сказал тяжело:
– Тру… дно… Однако… можно…
– Здорово, – откликнулся я. – Ты вообще ого.
Мои вытянутые вперед пальцы ощутили сопротивление чуть раньше, чем по телу пробежала волна острой боли. Я торопливо отдернул руку, постоял пару мгновений, стиснул челюсти и попробовал снова пощупать эту странную стену.
От кончиков пальцев остро и с такой силой ударило болью, что я вскрикнул, словно демократ, а не суровый рыцарь, умеющий превозмогать боль и даже шутить, когда по живому зашивают рану.
До того, как отдернул руку, успел ощутить, что там в самом деле преграда, такая же твердая и прочная, как самая лучшая сталь, совершенно материальная, к тому же снабженная нематериальной защитой, в которую мне никак не войти.
Сигизмунд исчез в ней уже почти весь, медленно втянулась, преодолевая сопротивление, нога, а я тупо смотрел, как исчезает сапог, словно погружается во вставшее дыбом вязкое болото.
Мелькнула стертая подошва, а по моему телу разлился смертный холод. Еще раз попытался протянуть руку, но пальцы задрожали в таком ужасе, что отдернул, будто снова ударило острой болью. Плоть помнит, как оттуда бьет по всем нервам и перекрывает мне дорогу, нисколько не обращая внимания на мою стальную волю, что вовсе, как оказывается, не стальная и даже не воля, а так, что-то интеллигентное.
Через минуту и сам услышал, даже шум крови в ушах не мешает, скрип когтей по камню. Нечто поднимается из бездны, когти, должно быть, острые и огромные, чтобы тащить такой, судя по надсадному скрипу, вес.
Я прислушался и сообразил, что либо зверь похож на тысяченожку, либо снизу по стене поднимается целая стая.
Сцепив челюсти, я протащился вдоль фиолетовой стены. Там, где обрывается, идет гранит, почти такой же, как и сталь, только более тугоплавкий. Я пощупал, током не бьет, попытался вспомнить ту пещеру, из которой аббат и остальные святые отцы напутствовали нас на подвиг, отправляя в дорогу в один конец…
Скрип когтей по камню все ближе и все быстрее, торопливее, словно демоны учуяли живое существо в своих владениях.
