Константин Костинов - Моя понимать
Только неделю назад Димка свой дом закончил. Небольшой, в два этажа. Хотя два этажа — это так, для громкого слова. Дом-то — три шага на три шага. На первом этаже кухня, она же прихожая, она же гостиная, на втором — спальня. Каменные стены, черепичная крыша, дверь из толстенных досок.
На острове чужаков не любили, приедь сюда Димка просто так — остался бы на дне моря с перерезанным горлом и камнем на ногах. Как большинство тех, кто рвался на остров после начала революции. Традиции такие местные: чужаков — на дно.
Наверное, у жителей Этой страны имелись причины не любить черных эльфов…
Димке повезло. Господин Шарль был для островитян своим. И те, кого он с собой привел, сначала стали гостями, а потом, когда увидели, что Димка дом ставит, — тоже своими. Опять-таки традиция: если у тебя на острове есть дом, значит, ты свой. Чужому не позволят.
Трудился эти три месяца Димка, как пчела: расчищал площадку, на которой когда-то уже стоял дом, разбирал тесаные камни, таскал новые, ставил стены, балки, перекрытия… Маленькие по-здешнему окна: узкие, под самой крышей, как глаза, настороженно прищуренные. Сам стеклянные кусочки в переплет вставлял. Тяжелую дубовую дверь с железным кольцом соорудил. Сам доски тесал.
Вот за время строительства со всеми здешними детишками и познакомился. Так уж тем было интересно, что за мохнатое чудовище рядом с их деревней поселилось. Так и вились вокруг, так свои любопытные черные носы и совали. Пару раз чуть не наступил на особо вертлявых. Все-то им было интересно: и что за яггай такой, и правда ли он людей ест. Кажется, деревенские детишки даже по ночам караулили: кого он первого отправится кушать. Вроде бы даже ставки делали. Шепотом все, конечно, но яггайский слух — острый, куда там эльфийскому. Про револьверы, слава всем здешним ангелицам, детишки не знали, а то от большого интереса давно бы раскрутили на винтики. А вот нож свой, господином Шарлем подаренный, спрятать не удалось. Нож-наваха в чехле на поясе здесь — первый признак мужчины. А уж кузнец под Димкин рост отковал такое чудовище: им не то что резать — деревья валить можно. С одного удара. Вот ребятня и любопытствовала. Дети, что с них взять…
Дом уже стоял, но Димка собирался в нем поселиться только послезавтра. Тут как раз десятого брюмера — праздник местный…
То, что Димка знал о названиях месяцев и дней недели
Появление в мире Свет месяцев из французского революционного календаря было вызвано следующей причиной: в нашем году — двенадцать месяцев, а здесь — четырнадцать. Вот и пришлось Димке для двух месяцев взять названия «термидор» и «брюмер».
А в неделе, кстати, шесть дней. Субботы нет. Евреи, будь они здесь, опечалились бы.
На праздник Димка и Флоранс решили заодно и новоселье отпраздновать.
Ага, Димка с Флоранс. Вместе.
Где-нибудь на материке девушка, поселившаяся в одном доме с парнем, вызвала бы волну негодования. На острове на такие вещи смотрели чуть проще. Все и так невооруженным глазом видели, что перед ними — пара, у которой свадьба не за горами. Раз уж живут вместе. Кроме того, обманувший девушку рисковал познакомиться со всей ее родней. А убежать отсюда трудно… А ножи — у всех…
Размышляя на эту тему, Димка добрался до деревни, прошел, здороваясь со знакомыми людьми (эльфами, хумансами, гномами, саламандрами), вдоль самой широкой и единственной улицы и по извилистой тропе поднялся на холм, где стоял замок местного дона.
Для островитян — замок, для всех остальных — высокая каменная башня, этажей в пять.
На одном из этажей его ждали.
— Привет! — рыкнул Димка, от которого, как от дикаря, не требовали соблюдения протокола и этикета.
Сидевшие за столом медленно повернулись к нему. Четыре черных эльфа.
То, что Димка знал о здешних эльфах
Эльфы мира Свет делились на две группы: просто эльфы и черные эльфы. Если гномов, которых тут было три расы, с трудом различали сами гномы, то эльфы определялись четко: длинные волосы, длинные, по форме напоминающие лошадиные, подвижные уши. Только обычные эльфы имели телесный цвет кожи и пшеничные волосы, а черные эльфы были черными. Черная кожа, черные волосы… Черная репутация. Их боялись и относились к ним, как на Земле к сицилийским мафиози.
Кроме эльфов за столом сидели и два хуманса: господин Шарль и господин Джек. У Джека была и фамилия, вот только переводить ее языковая интуиция отказывалась наотрез, продолжая выдавать «трррр». Поэтому людей Димка запоминал исключительно по именам.
— Добрый день, господин Хыгр. — Господин Шарль, как всегда, был спокойно вежлив.
Высокий, худой, с некрасивым, но по-своему обаятельным лицом. Черный городской костюм. Всегдашняя широкополая шляпа, какую носили дворяне. Хотя господин Шарль дворянином не был и прав на такую шляпу не имел, но никто пока не набрался храбрости ему об этом сказать. Вечная сигара, сейчас потушенная, лежала на столе.
— Привет.
Нет, Димка не грубил, просто по-другому он здороваться не умел. Проклятая яггайская косноязычность.
— Присаживайтесь.
Димка привычно уселся в углу, скрестив ноги. Яггаям именно так было удобнее всего. Нет, при необходимости они могли сидеть и на стуле, вот только здешняя мебель еще не привыкла к весу яггаев.
Интересно, зачем его вообще позвали на совет донов? Если господин Шарль решил-таки отправиться в кипящую революцией страну, то мог бы просто взять его с собой, без уведомления местной власти. Или?..
У Димки закралось страшное подозрение. Господин Шарль хочет, чтобы он остался здесь и проследил за тем, чтобы королеву не обижали. Нет-нет-нет, так дело не пойдет. Во-первых, Флоранс ревнует. Во-вторых…
Некогда Димке отсиживаться на острове! Хотя, конечно, он с удовольствием бы переждал бурю, но путь домой находится именно что в самом центре революционной бучи. Не пойдет!
— Я отправляюсь в Эту страну, — проговорил господин Шарль. — Я бы взял вас с собой, но, сами понимаете, перемещение с самоходной осадной башней меня несколько демаскирует.
Димка заворчал и затих. Не стоит так уж часто пользоваться дикарскими привычками, мол, рыкнул, и все понятно: «Яггай быть недовольная». Того и гляди, привыкнешь… К тому же господин Шарль прав…
Черт, придется сидеть на острове! А ведь Димка уже все придумал и даже с кузнецом договорился!
— Я мог бы взять с вас клятву не следовать за мной. Однако, — спокойно продолжил господин Шарль, — зная вашу изобретательность в плане обхода обещаний, хотел бы, чтобы вы либо сделали это перед лицом дона Августа и моих товарищей…
Эльфы и хуманс синхронно кивнули.
Димка совсем поскучнел.
— …либо вы все-таки расскажете мне, что это за странная конструкция стоит у кузнеца и каким образом она позволит единственному яггаю в стране оставаться незамеченным.
Димка улыбнулся. Никто и не шелохнулся, и не потому что к его улыбкам привыкли — народ здесь такой.
Значит, господа и доны, один хитрый яггай все же сумел придумать кое-что, до чего не дошли вы. Хотя… Господин Шарль мог и сообразить, он умный. А всю эту церемонию затеял исключительно для того, чтобы все местные авторитеты поняли, что путешествие с яггаем никоим образом не угрожает ему, господину Шарлю. Иначе, есть такое подозрение, их просто не отпустят с острова.
Остров черных эльфов может сопротивляться только до тех пор, пока он никому не интересен. Останется ли он по-прежнему неинтересным, если узнают, что здесь королева-беглянка? Вот местные доны и озаботились: стоит ли выпускать с острова тех, кто может навести сюда революционеров или иностранные войска? Насчет господина Шарля у них таких тревог нет, тот при желании и на женском нудистском пляже окажется незаметным, а вот насчет Димки…
Каким образом можно перемещаться по стране яггаю, если известно, что он единственный и его ищут?
— Моя думать. — Димка заулыбался во весь рот. — Моя придумать. Моя показать.
Глава 2
На пустынном берегу Этой страны ночью высадилась с нескольких лодок и двинулась по дорогам в глубь страны удивительная компания.
Три фургона, раскрашенных яркими, пусть и немного аляповатыми узорами.
Худой старик-хуманс в потертом костюме, с подвижным лицом старого клоуна. Он сидел на облучке первой повозки, изредка прикладываясь к плетеной бутыли.
Два черных эльфа, похожих, как братья. Эльфы весело хохотали, бросая друг другу яблоки, мячи, ножи, бутылки, факелы… Их было бы не отличить от жонглеров и акробатов, если бы не холодный колючий взгляд.
Еще один хуманс, с тусклым и незапоминающимся лицом, в ярком костюме с блестками, какой в мире Свет носили фокусники. В его пальцах мелькали карты, появляясь и исчезая.
Крупная женщина, чьи руки даже для троллихи, которой она и являлась, были огромны. Мощные руки вообще были отличительной особенностью расы троллей, вместе с широченными плечами, кожей песчаного цвета и лысой головой.
