Алексей Переяславцев - Негатор. Враг стабильности
Лиценциаты переглянулись. Потом слово взял Шахур – все же это была его специальность.
– В той диссертации не было сказано, но, полагаю, минута, не меньше… или две… Но тут есть вот что. Чем ближе переговаривающиеся кристаллы по свойствам, размеру и форме – тем легче идет настройка.
– Короче, вы не пробовали, а знать заранее, какие кристаллы использует противник, никак нельзя. Тогда вопрос: а что, если время настройки будет больше, чем длительность сообщения?
Молчание. Потом Сарат робко проблеял:
– Можно попытаться сделать самопоиск… чтоб сам кристалл искал… точнее, два кристалла… нет, что я говорю – три кристалла…
Шахур сильно приободрился:
– О! Вот именно, что три кристалла. Главный по магсвязи – рутил, у нас он точно есть. Управление… да хотя бы аметистом, их много, задействовать через галенит.
Но особо почтенная упорно продолжала наводить критику:
– Допустим, вы сделаете… нечто этакое. А как быстро ОНО будет действовать?
Тут уже Шахур был в своей стихии:
– А проверить экспериментально! Кто-то из наших… безразлично, кто… выходит с невинным магическим сообщением, скажем, таким: «Раз, два, три, четыре, пять, вышла норка погулять, вдруг мышонок выбегает, норку ловит и съедает…»[1] Засекаем время с начала сообщения, потом момент, когда сигнал ловится. Ну, что скажете?
Госпожа доктор магии утратила кротость, каковая вообще-то никогда не была ей присуща:
– Скажу, что ничего глупее придумать нельзя. Твое счастье, что ты не у меня на экзамене… Ну-ка, поставь себя на место того, кто подслушает ТЕБЯ: что он подумает?
– …
Сарат перехватил нить беседы:
– А ведь верно: я, например, подумал бы, что это некий шифр.
– Именно. А нужна фраза, которая…
Тут Моана на секунду замялась, пытаясь сформулировать требования. Но Шахур уже нашелся:
– Вот! Сколько угодно! Совершенно нейтральные фразы: «Первый, проверка связи. Первый, я тебя не слышу. Первый, повторите. Первый, проверка связи…» Все в таком духе. Как вам?
– «Похвально», если уж речь идет об оценках. Не хватает завершающей фразы после, скажем, первой минуты.
– Пожалуйста! «Да провались все к Темному, ничего не слыхать!» И связь выключается.
На этот раз все засмеялись, а Сарат подвел итог:
– «Весьма похвально», даже по меркам Хорька. И все же остался вопрос: а что потом? Мне кажется, вопрос о ловле всяких посторонних – это в ведении Тарека.
– Мог бы его назвать «особо почтенный Руфан-ом», а не Хорек, – чуть обиженным тоном возразила Моана.
– Я его буду звать именно так… с того момента, когда он поставит студенту «превосходно».
Шахур попытался сделать вид, что откашливается. Он уже хотел переменить тему, когда это сделала Моана:
– Тут у меня вышел разговор с командиром. Он задал вопрос… сначала я сочла его идиотским, но потом вспомнила… короче, вот какая возможность существует…
Последовал рассказ о переделке человеческого организма с целью обострения органов чувств.
Лиценциаты выслушали внимательно. Шахур хмыкнул. Сарат почесал в затылке.
– Насколько я помню твои же лекции, серьезное улучшение возможностей достигается лишь переделкой этих самых органов чувств. Да и то… в учебнике написано, кстати, что орлы – при том, что видят вдаль превосходно, – не различают цвета. Одно за счет другого. Переделка… хм… Положим, зрение в этом не нуждается, если есть бинокль. А вот обоняние… да и слух тоже… То есть бинокль отпадает… Отсюда кое-что следует. Когда наш наблюдатель увидит ихнего, пусть обратит внимание на какие-то необычные черты… крупные глаза, например, или там длинный нос.
– Хорошо бы доставить этого человека вам, Моана, на вскрытие. Уж вы-то не пропустите анатомические особенности.
Моана до этого никогда не слышала комплиментов от молодого лиценциата. Потрясение было настолько велико, что доктор магии чуть ли не автоматически ответила благодарственным поклоном-реверансом, хотя таковой (при обращении к к магу низшего ранга) считался явным нарушением этикета.
– Вот еще вопрос, милая. Если бы ТЕБЕ поставили задачу: как сделать, чтобы человек сохранял молчание после смерти – как бы ты за такое взялась?
– А это зависит от того, кто пытается разговорить труп. Если бы я рассчитывала на твои усилия, то тут просто: устанавливается постоянный конструкт, который по остановке сердца стирает узловые точки магических потоков. Маломощный и недорогой. Мне на тридцать минут работы, да чего там: даже ты справился бы… часа за три. А вот если противодействие на уровне доктора магии разума… тут как раз доктор и нужен. Тоже конструкт, после смерти быстро разрушает структуру тканей головного мозга. К тому же неустойчивый, его регулярно подновлять надо. Мало того, эти два конструкта могут мешать друг другу. Очень дорогостоящая работа сама по себе, а самое скверное: подновление конструкта, если его делает не тот, кто установил, требует примерно таких же усилий, как его создание. Говорю, сложная вещь. Одна такая вот задачка – это стабильный доход для доктора магии жизни на весь срок жизни пациента. Можно позволить себе ничем другим вообще не заниматься…
На этом моменте рассуждений взгляд Моаны вдруг утратил осмысленность. Вместо точных и логически безупречных пассажей умная и проницательная женщина понесла полную околесицу:
– Так вот почему он умер… выходит, сменил практику… теперь понимаю… значит, каждые две недели… и с тех пор не было… ну почему я тогда не догадалась… выходит, многие знали, только я не знала…
Оба лиценциата не на шутку испугались. К счастью, особо почтенная быстро пришла в себя. На взволнованные вопросы последовали четкие и ясные (как обычно) ответы:
– Не переживай так, милый, я в полном порядке. Было совершено преступление. Я его только что раскрыла, но обнародование смысла не имеет. Дело очень давнее; и жертва, и преступник мертвы. По сути дела могу добавить вот что: последние… я хотела сказать, в последнее время никто, повторяю, НИКТО из магов жизни не практикует подобные вещи. На этот счет есть неопровержимые данные. Но могу сообщить еще кое-что. Ты знать этого не можешь: уровень магистра. Ткани головного мозга после смерти распадаются сами по себе, а это и есть защита. Если, сверх того, магические узлы разрушены тем конструктом, о котором я говорила, то через сутки – самое большее, даже я не смогу ничего прочитать. А вообще-то для распада хватает и нескольких часов.
Сарат всеми силами старался вести разговор в деловом ключе:
– Ну а если я буду рядом и поддержу сердце? И одновременно наложу «Частичный паралич»?
– Но конструкт, уничтожающий узлы, все же останется.
– Наш командир мог бы затереть конструкт.
– Да, но для этого ему надо подойти близко и быстро.
– Нереально…
– С вашего разрешения, господа, подведем итоги. Получить какую-либо информацию от наблюдателя мы сможем только при огромном везении. Рассчитывать на это нечего. А вот доставить его ко мне – разрешимая задача. Вскрытие – ну, это наше девичье дело…
Шахур не удержался от смешка.
– …а на вас две системы поиска. Тарека привлечь немедленно, у него мозги работают, он может еще что-то предложить. Вопросы? Дополнения?
– Есть дополнение: часы понадобятся. Начать передачу в точно отмеренное время, а также оценить длительность поиска.
– А вот на это я могу ответить. Часы есть, три штуки, только позавчера доставили. Полная регулировка по всем правилам, я проверил. Так что, пригласим лейтенанта на обсуждение?
Оказалось, что бывший разведчик тоже думал над заданием. Но только делал он это со своих позиций.
– Понимаете, ребята, я стал прикидывать вот что: а как наилучшим образом расположить наблюдателя? Вводная: никак не ближе полумили, иначе есть риск, что засекут; обязателен хороший обзор, причем так, чтоб был виден вход в дом и въездные ворота.
На столе появился план поместья с окрестностями.
– В плане наблюдения идеальное место – вот этот холм. Все видно. Но я бы не стал располагать там своего человека.
– ?
– Очень открытая позиция. Если понадобится срочно отступать, это не сделать незаметно.
– Я уже говорила: такие… специалисты по наблюдению очень дороги. Следовательно, их берегут. Я бы приказала такому ни в коем случае не рисковать. Отсюда следует…
– …что вот тот холм предпочтителен, пусть даже он дает худшие возможности для наблюдения.
– Выходит, стоит понаблюдать за этим холмом в бинокль?
– Вряд ли. Если тот хорошо замаскировался, ничего мы не увидим.
Все это было доведено до моего сведения. В целом результаты команды меня обрадовали, что я и выразил вслух. Куда менее успешны были мои собственные усилия. Пока мои товарищи плодотворно трудились, я тщетно пытался вычислить, какой организации я столь сильно стал поперек дороги.
