Василий Сахаров - Большой погром

Герцог слегка кивнул и направился к камину. Его сын последовал за ним, и кардинал тоже подошёл к огню. Молча они заняли кресла, и от тепла Николаса Брейкспира сразу же стало клонить в сон. Но не тот он человек, чтобы поддаваться слабости. Поэтому священнослужитель тряхнул головой и протянул Фридриху Одноглазому футляр с посланием папы римского. Имперский аристократ вскрыл его без промедления и приступил к чтению.

Несмотря на то что он был воином, образование герцог получил неплохое, ибо все Гогенштауфены проходили обучение у монахов Лоршского монастыря. Вместе с сыном, который встал ему за спину, он быстро ознакомился с посланием Евгения Третьего, и кардинал заметил, что лицо Фридриха Одноглазого побагровело. Он был в бешенстве, и Брейкспир, который ожидал подобной реакции, понимал почему. В письме Евгения Третьего говорилось, что германские феодалы обязаны готовиться к новому Крестовому походу против венедов. Они должны прекратить распри и копить силы, создавать склады с продовольствием и прокладывать дороги, укреплять города и замки, а также не забывать о пограничных землях, вести разведку и отбивать все наскоки язычников. При этом в послании не было сказано ни слова о том, чем святой престол поможет германцам. Только приписка в конце, что Бог не оставит христолюбивых вождей своей милостью и кардинал Николас Брейкспир изложит подробности на словах. Кому из властителей земных понравится такое послание? Никому, ибо короли, герцоги и прочие феодалы не любили, когда им указывали, что они должны делать. Особенно если за труды нет никакой награды.

– Что это?! – прорычал герцог, отдавая письмо Евгения Третьего сыну. – Папа римский издевается над нами или он витает в облаках и не понимает, в каком мы положении?! Он говорит о новом Крестовом походе, но это невозможно! У нас нет сил! Мы истощены и разорены! Потерян Нордмарк, а Северная Саксония в руинах и пепелищах! Угры крутятся возле южных границ, а франки мечтают отобрать у нас города на западе! Как?! Как, я вас спрашиваю, он додумался до того, чтобы написать это письмо?!

Встав с кресла, герцог навис над кардиналом, и весь его облик источал угрозу. Но Николас Брейкспир не испугался. Он сохранил спокойствие и сказал:

– Папа римский знает о ваших бедах и ради торжества истинной веры поможет вам. Не именно тебе, герцог Фридрих, а всему вашему семейству.

– Наверное, он помолится за нас. – Герцог презрительно скривился.

– Не только. – Кардинал поймал взгляд Фридриха, выдержал его и, когда Одноглазый отвернулся, произнёс главное: – Папа римский Евгений Третий обещает сделать твоего сына величайшим властителем Европы и дать ему такую власть, какой нет ни у одного государя.

Махнув рукой, герцог покосился на сына, который сохранял спокойствие, снова сел и бросил в сторону Брейкспира:

– Что же, поделись с нами планами папы римского, святой отец.

Кардинал кивнул и начал:

– Во-первых, твой сын станет королём.

– Он и так им станет, – пробурчал герцог. – Потому что больше некому. Мой брат погиб, а племянник умер. Генриха Льва зарезали проклятые язычники, перехватили горло клинком, словно барану. Альбрехт Медведь и Генрих Язомиргот не настолько сильны, чтобы искать королевской короны, а остальные герцоги и князья зализывают раны и подсчитывают потери.

Брейкспир не стал спорить с Фридрихом и продолжил:

– Во-вторых, Евгений Третий признаёт отторжение у династии Вельфов земель, которые принадлежали Генриху Льву. С итальянскими владениями будет трудно, а вот Саксония и Бавария останутся за Гогенштауфенами. Письма ко всем европейским архиепископам, которые обязаны вас поддержать, уже написаны и ждут отправки.

– Это уже кое-что. – Герцог был доволен, ибо при удачном стечении обстоятельств подвластные его семье территории увеличивались вдвое и при споре с германскими аристократами он мог рассчитывать на поддержку церкви, которая имела немалое влияние в империи.

– В-третьих, папа римский обещает, что уже через год Фридрих Барбаросса станет императором. Евгений Третий знает, что это ваша мечта, и понимает, что император начнёт ограничивать власть священнослужителей. Это неизбежно. Но слишком силён наш враг, который смог устоять перед мощью Крестового похода. Поэтому папа готов поступиться частью церковных привилегий, и он уверен, что император Священной Римской империи, подобно Карлу Великому и другим достойным государям, станет надёжным оплотом христианства. А ещё Евгений Третий верит, что молодой Фридрих не допустит попрания креста, наведёт порядок в империи, заставит еретиков покаяться и уничтожит язычников, которые являются угрозой всем нам.

Сказать, что герцог и его сын были поражены, – значит не сказать ничего. Долгое время германские короли боролись за корону императора, но каждый раз сталкивались с противодействием церкви. После чего они отступали и снова повторяли попытку. Сколько сил и денег на это было потрачено, сколько воинов полегло на полях сражений, сосчитать невозможно. Но вот папа римский сам делает шаг навстречу, и, кажется, в этот раз он настроен серьёзно.

– Ты не шутишь, святой отец? – Фридрих Одноглазый всем телом подался вперёд.

– Нет. – Брейкспир покачал головой. – Это слово папы римского.

– Что ж… Если это правда… Тогда мы можем побороться с язычниками… Не сейчас, конечно… А через два или три года…

– Это ещё не всё. – Кардинал приподнял левую ладонь, дождался, когда герцог снова обратит на него внимание, и продолжил: – В-четвёртых, папа считает, что будущий император должен жениться на богатейшей женщине в Европе. Я говорю о герцогине Алиеноре Аквитанской. Сейчас она свободна, и её дочь остаётся с отцом, королём Людовиком. Поэтому, по мнению папы римского Евгения Третьего, она должна стать супругой Фридриха Барбароссы.

– Но я уже женат, – возразил будущий жених.

– Церкви известно, что твоя жена бесплодна и ты намерен расторгнуть этот брак. Разве не так?

Брейкспир был прав. Жена молодого Фридриха, дочь Дипольда, маркграфа Фобурга, красавица Адельгейд никак не могла забеременеть. По этой причине Гогенштауфены собирались найти будущему королю, а теперь, как выяснилось, императору, новую супругу.

– Это так, святой отец, – согласился Барбаросса с кардиналом. – Однако хотелось бы знать, решён ли вопрос с Алиенорой.

– Она верная дочь матери-церкви и сейчас находится в гостях у папы римского. Уверен, Алиенора прислушается к голосу наместника Господа нашего на земле и станет верной женой государя Священной Римской империи. Первая красавица Европы будет императрицей. И в приданое за ней муж получит Пуатье, Аквитанию, Гасконь и много других земель. Огромное богатство и безмерная власть, сосредоточенные в руках одного верного истинной вере человека. Вот что сможет уничтожить нашего общего врага.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина, и первым её нарушил герцог, который поправил повязку на глазу и сказал:

– От своего имени, как глава рода, я говорю, что мы принимаем помощь папы римского Евгения Третьего и все его условия. Мы – верные дети святого престола, и язычники будут уничтожены.

Кардинал ответил:

– Твои слова услышаны, герцог Фридрих, и я донесу их до ушей Евгения Третьего. Завтра мы обсудим наши планы подробнее, а сейчас прошу меня извинить – я должен немного отдохнуть.

Герцог вызвал слуг, которые проводили Брейкспира в покои для гостей, и два Фридриха, отец и сын, остались один на один. Младший спросил старшего:

– Как думаешь, отец, папа римский нас не обманет?

– Нет. – Герцог покачал головой. – Он слишком боится венедов. Неудачный Крестовый поход напугал его, а смерть учителя и лучшего друга, Бернара из Клерво, поразила в самое сердце. Поэтому для него выбора нет. Либо христиане уничтожат северных язычников, либо святой престол утратит своё могущество и будет вынужден мириться с тем, что под боком есть сильный враг, который ненавидит и презирает нас. Ну а нам предстоит оказаться на острие удара, который в очередной раз обрушится на давних недругов. Всё просто, сын.

– Да, – согласился с ним будущий император, – всё просто.

Глава 1

Ночью меня снова пытались убить. Даже считать не хочется, какая это по счёту попытка, то ли двенадцатая, то ли пятнадцатая. Поэтому выспаться не удалось.

Душегубцев, которые пришли из Роскилле, было трое. Бойцы серьёзные, но их заметили сразу, как только они пересекли границу моих владений, и взяли под стенами Рарога. Охрана не зевала и скрутила убийц тихо, не потревожив горожан. После чего меня разбудили. Всё по инструкции, которую я лично сочинил для городских дружинников, и злиться на кого-то бессмысленно. Хотя дело плёвое, и допрос убийц могли провести сотники.