#Бояръ-Аниме. Моров. Том 7 - Владимир Кощеев
— Подъезжаем, Иван Владимирович, — предупредил Сергей, когда «Коршун» выкатился на финишную прямую.
Убрав телефон в карман брюк, я дождался, когда автомобиль вкатится на территорию Кремля. Сегодня здесь было оживленно, встречали гостей не только гвардейцы, но и слуги Романовых.
Когда я выбрался наружу, меня с поклоном повели в нужный зал. По пути я кивал знакомым благородным, а уже оказавшись внутри отведенного для приема помещения, отправился бродить между группами дворян.
Делегации от Генерального штаба пока что видно не было, так что я спокойно совершил круг по всему залу, здороваясь и перебрасываясь ничего не значащими фразами с благородными людьми. А закончив таким образом показывать свою незримую поддержку ближнему кругу, отодвинулся в угол зала, где меня перехватил официант с подносом в руках.
— Напиток, ваше благородие?
— С удовольствием, — кивнул я, забирая один из бокалов с игристым вином.
Слуга двинулся дальше, его коллеги распространились по всему помещению с такой скоростью, будто размножались клонированием. Все как на подбор — высокие, широкие в плечах. На лицах положенная вежливая улыбка, так посмотришь, и не сразу задумаешься, что под униформой скрыто оружие.
Гвардейцы, которым выпало изображать сегодня прислугу в зале, внимания к себе не привлекали — кто вообще из дворян смотрит, что там за человек подает напитки? Конечно, кто-то замечал, что не простых официантов Романовы напустили, но это не вызывало возмущения.
В конце концов, с Польшей все еще идет война, как ее ни называй красивыми словами. Шляхта спит и видит, как вернет себе суверенитет, а сегодня государь и вовсе допустит до своего монаршего тела руководителей этой тревожной народности. Так что повышенные меры безопасности, тем более такие, которые не бросаются в глаза и ничем не мешают, находили понимание.
Наконец, в распахнутые двери дружной гурьбой вошли Анатолий Никодимович Герасимов со свитой. Начальника Генерального штаба сопровождал целый женский полк, ни одного мужчины он с собой на эту историческую встречу не взял — и это тоже было понятно.
Одетые в парадную форму, женщины следовали за своим начальником, едва не чеканя шаг. Оттого их появление произвело настоящий фурор на уже собравшихся гостей — на лицах мужчин, разглядывающих пополнение, появились улыбки. Ведь всегда приятно посмотреть на красивых дам в форме.
Я выцепил взглядом свою невесту и улыбнулся ей.
Снежана Александровна в кителе и длинной юбке чуть ниже колен нашла меня глазами, и ее губы дрогнули в ответ. Как для сотрудника Генерального штаба у Макаровой явно не хватало штабных наград, зато от остальных коллег ее отличали боевые. Понятно, что рядом с Герасимовым она смотрелась не так эффектно, ну так и он давно уж не капитан.
Стоило начальнику махнуть рукой, как его сопровождение рассыпалось по залу. И то верно — эффектно появившись, Герасимов больше в поддержке не нуждался. А у дам появилась возможность пообщаться с благородным обществом.
— Рад вас видеть, Снежана Александровна, — произнес я, сам двинувшись навстречу своей невесте. — Позвольте заметить, парадная форма вам очень идет. Вы просто неотразимы.
Она искренне улыбнулась, чуть наклонив голову.
— Благодарю, Иван Владимирович, — ответила Макарова.
— Вижу, вы открыли новый узел, — продолжил я, знаком подзывая ближайшего официанта. — Позвольте поздравить вас с этим прекрасным событием!
Забрав с подноса пару новых бокалов, я вручил один из них девушке и, дождавшись, когда гвардеец в форме официанта отойдет, объявил:
— За вас и ваши успехи, Снежана Александровна!
— Благодарю, — скромно потупив взгляд, капитан тут же сделала глоток и убрала любой намек на кокетство. — Это было нелегко, но я справилась. И надеюсь, в скором времени у меня получится открыть и следующие.
Я кивнул, запуская руку во внутренний карман.
— Признаюсь честно, я не знал, что так получится, — заговорил я, вынимая шкатулку. — Но раз уж у нас есть повод, то почему бы не совместить два приятных события. Пожалуйста, Снежана Александрова, примите этот скромный дар в качестве напоминания о сегодняшней нашей встрече.
Она приподняла бровь, принимая шкатулку. Я видел, как за нами наблюдают со стороны несколько благородных, но не стал отвлекаться. Женщинам было крайне интересно, что же находится внутри. Все-таки я был единственным, кто решился что-то подарить на этом приеме своей паре, обычно такого не происходило в столь официальной обстановке.
— Право, не стоило, Иван Владимирович, — улыбаясь, произнесла Макарова, вынимая кольцо из белого золота, вся внешняя поверхность которого была усыпана бриллиантами.
— Нормального кольца у меня в нужный момент не оказалось, — ответил я, покаянно склонив голову. — Так что я решил, что парочка дополнительных украшений точно лишними не будут.
Упоминать о том, что, помимо прочего, под каждым камнем расположено свое защитное зачарование, я не стал. Все-таки вокруг слишком много лишних ушей, чтобы рассказывать всем желающим, на что способен очередной мой подарок.
Губы Снежаны Александровны растянулись в более открытой улыбке, словно она придумала замечательную шутку, и девушка протянула мне руку, держа пальцы расслабленными. Я вытащил украшение из шкатулки и, надев к первому обручальному кольцу второе, аккуратно и бережно поцеловал руку Макаровой.
Отпустив ее, я предложил свой локоть, и капитан оперлась на него.
— Мне кажется, я физически чувствую, как дамы зеленеют от зависти, — шепотом призналась мне невеста.
— Привыкай, Снежка, такова судьба будущей супруги того самого Морова, — так же негромко ответил я, шагая вместе с девушкой по залу. — А если серьезно: я ведь могу и помочь с открытием узлов.
Макарова покачала головой.
— Мне нужно подумать, Ваня, это слишком… личное, — договорила она, подобрав слово. — Но за предложение я тебе искренне благодарна.
В этот момент раскрылись другие двери в зал, и все гости государя повернулись в их сторону. Делегация благородного польского сословия оказалась едва ли не такой же по своему количеству. Человек тридцать с гербами на костюмах в сопровождении своих дам.
Я не стал подходить слишком близко, кто их знает, как бы аристократы покоренного народа отреагировали на мое присутствие. Одно дело знать, что Моров где-то в зале, и другое — видеть его наглую самодовольную рожу перед собой. Впереди у нас много лет жизни в единой Российской Империи, успеют еще на меня насмотреться.
— Император Всероссийский! — объявил хорошо поставленным голосом слуга, и распахнулись третьи, самые маленькие двери.
