Шелортис. Книга третья. Часть первая. - Константин Хант
Тем временем, Луир в несколько широких шагов настиг спрятавшегося у подножия трона слугу, что представлял вошедшего в зал Арчиса Мэрдеса. Немолодой мужчина с глубокими морщинами на лице зажимал голову руками, боясь оторвать глаза от пола.
Небрежно толкнув глашатоего в спину ногой, Фари привлёк его внимание, после чего, чуть ли не силой, поднял его за шиворот сюртука. Поставив слугу на ноги, советник жестом приказал тому следовать за ним, направляясь к королеве, что, как и прежде, стояла, не шевелясь и не произнося ни единого слова.
Остановившись возле тела мужчины с крестовым шрамом на лице, Луир поднял его стрелянный мушкет за ствол, после чего продолжил свой путь, так держа оружие прикладом вперёд, словно дубину. Генерал уже добивал последних рыцарей, когда советник вновь занял место возле своей королевы, при этом, не сводя пристального взгляда с генерала.
В порыве очередного оборотистого мулине, командующий отбил едва успевший подняться меч последнего врага, после чего резким рубящим ударом рассёк его от плеча до сердца, пробив толстую пластину его наплечника. Ещё миг и офицер обернётся, как вдруг …
– Генерал!!! – взревел советник, приставив приклад мушкета к плечу глашатоего, с силой толкнув в него оружием.
Инстинктивно ухватившись за ружьё, чтобы не упасть, слуга предстал в глазах генерал очередным мятежником, но пробыл им совершенно недолго. В следующий миг, Фари выбил мушкет из рук глашатоего, после чего принялся с силой избивать упавшего на пол глашатоего прикладом в лицо, не давая тому шанса ни подняться, ни оправдаться.
Краем глаза наблюдая за генералом, советник продолжал свою экзекуцию, спиной чувствуя как тот приближается. Добив трепыхающегося в предсмертной агонии слугу, Луир подарил свой кинжал поверженному телу, после чего, утирая брызги крови с лица обернулся.
– Аргх!!! – рыкнул Фари, отскочив в сторону, – Вы меня напугали, генерал!!!
Демонстративно задыхаясь от волнения, Луир всем своим видом показывал растерянность и непринуждённость, и, надо сказать, у него это неплохо получалось, особенно если учесть обстоятельства.
– Что здесь произошло?! – прорычал Риджес, не убирая своего окровавленного меча в ножны.
– Генерал! – с трудом переводя дух, воскликнул Луир, – Это измена! Измена! Измена!
Советник верещал так, словно мятеж прямо сейчас происходил на его глазах.
– Я едва успел защитить королеву! – подытожил Фари, – Едва-едва!
С лицом лишённым любых эмоций, генерал перевёл взгляд на королеву, что, как и прежде, не то стеснялась, не то боялась посмотреть в глаза офицера.
– С вами всё в порядке, Ваше Величество?! – учтиво поинтересовался Риджес, – Вы …
Не успел офицер закончить своей мысли, обладательница аспидных глаз, наконец, удостоила его взглядом.
– Она … – заговорила Вивьер, – … она здесь!
Едва первые слова сорвались с губ королевы, зрачки её советника расширились от тревоги. Где-то в глубине души Луир всё же надеялся, что его вразумления нашли отклик в душе королевы, но с каждым её новым словом, эта надежда стремительно гасла.
– Кто, она?! – переспросил генерал, изумлённо выгнув бровь.
– Она … – как заворожённая повторяла Вивьер, – … она владеет силой! Владеет! Как это возможно?!
Голос королевы был нежен и мелодичен, отчего даже её волнительный настрой звучал подобно чувственной симфонии.
– Её Величество говорит о … – хотел было пояснить Луир, но свою мысль закончить не успел.
Живописная статичность кровавой бойни за спиной генерала пришла в движение, отчего советник даже позабыл о том, что хотел сказать.
– Што штут шпроишходит?! – донёсся грубый бас со стороны лежащих без чувств тел мушкетёров.
Обернувшись, генерал угрожающе выставил свой клинок на голос, едва не пронзив обескураженного от ужаса Быка, что впился офицера испуганным взглядом.
– Кто ты такой?! – прорычал Роберт, и прежде чем Луир успел ответить, в «стремительном рывке» сблизился с буллсом.
Королева всё также пребывала в мире собственных тревог от увиденного действа в чертогах разума Быка. Состояние правительницы Райта пугало её советника, и тот пытался, во что бы то ни стало, если ни привести её в чувства, то хотя бы не дать сказать лишнего.
