Песнь Пустыни - Sleepy Xoma
Сюин указала мечом вперед и двинулась в темноту. Я со вздохом последовал за пожирательницей, не зная даже, чего хотел больше: встретить нашего подземного друга или нет.
Как ни крути, а враг он опасный, Сюин не смогла завалить психа в бою один на один. Что же мы сделаем? Надеюсь, что-то сумеем.
Я старательно гнал прочь мысли о том, что с момента похищения прошло сильно больше пяти минут, и шансы найти девочку стремятся даже не к нулю, а к минус бесконечности. Не хотелось уподобляться жертвам инфоцыган, но сейчас я очень рассчитывал на позитивное восприятие и программирование вселенной. Мы обязаны найти девочку живой и сделаем это. Так и будет!
Несколько минут ходьбы по темной земляной кишке привели нас к самой настоящей двери.
- И что это такое? – я аккуратно ткнул преграду копьём.
Острие с легкостью погрузилось внутрь, и я выдернул оружие.
- Отойди, - вместо ответа приказала Сюин, замахиваясь.
Я подался назад, и она ударила мечом.
С клинка сорвался алый полумесяц, на миг ослепивший меня, а в следующую секунду атака бесславно рассыпалась о дверь.
Мы переглянулись.
- Дай попробую, - предложил я и, недолго думая, ткнул копьём в дверь.
Лезвие прошило её насквозь без проблем, точно столкнулось с обычным куском фанеры, а не магической приблудиной. Нет, копьё уже не раз и не два вело себя странно, но в этот раз оно как-то совсем разошлось.
Сюин, кажется, тоже впечатлилась, потому как ее брови взметнулись вверх, а во взгляде промелькнуло удивление. Она зыркнула на Айш-нора и хмыкнула.
- Продолжай, что ли, - пожала китаянка плечами, отступая на шаг.
- Будет исполнено, госпожа, - вздохнул я, замахиваясь. – Надеюсь, справимся быстро.
Справились минут за пять. У меня не вышло разрезать дверь, а потому пришлось организовать ей перфорацию, ослабившую конструкцию, после чего хорошенько пнуть. Преграда рассыпалась, открывая проход в небольшую овальную комнату, посреди которой тлели угли.
А еще тут невероятно воняло кровью и смертью.
Сюин оттолкнула меня и первой заскочила внутрь, я последовал за ней, лихорадочно шаря по сторонам, пытаясь заметить отблески вражеской ауры.
Ничего. Пусто. Почти.
В дальнем углу на аккуратно сложенном узелке лежала голова ребенка. Ее глаза были широко распахнуты, а окровавленный рот застыл в немом вопле.
- Да чтоб вас всех!!! - Я тяжело оперся на копье. – Опоздали…
- Не расслабляйся! – отрывисто приказала Сюин. – Ищи.
- Что?
- Ловушки, послания, остаточные эманации, что угодно. Ублюдок хотел, чтобы мы пришли сюда и увидели… это, нужно понять для чего.
- Потому что он невменяемый психопат, повернутый на пытках и каннибализме?
- Это норма, - отмахнулась она, начав обходить помещение по кругу. – Такие как мы вообще редко можем похвастаться твёрдой психикой. Такие как вы – тем более.
Она проверила каждый угол и, не найдя ничего важного, присела возле останков Кивы.
- Демон, ты видишь что-нибудь? – не оборачиваясь, спросила Сюин.
- Тут пусто. Он ушел. Давно.
Айш-нор слетел с моего плеча и приземлился возле китаянки, внимательно заглядывая в глаза покойнице.
- Как птица вылетел в окно…
Архидемон перебрался чуть правее и подцепил клювом свёрток. Голова упала с него и покатилась к моим ногам, остановившись перед ними и замерев, глядя с немым укором. Я отшатнулся от нее, обошёл бочком и оказался возле товарищей.
- Что это? – указал копьем на темную от крови тряпицу.
- Не знаю, но очень хочу выяснить, - Сюин протянула руку и аккуратно развязала узелок.
Нашему взору предстала безумная, фантасмагорическая картина, напоминающая больше безумное видение наркомана, переборщившего с зельем.
На куске ткани, вырезанном, как вдруг до меня дошло, из платья, лежали детские кости. Гладкие, вываренные, отделённые одна от другой, они занимали так мало места… Казались такими ненастоящими… Такими придуманными…
Очень хотелось протереть глаза, ущипнуть себя и проснуться, вот только из кошмара, в который меня занесло, нельзя было сбежать.
Мёртвые пустоши жизни, благопреятственные для всяческих паразитов, обильно облепивших стебель агонизирующего мира, и с красным смехом, инфернальным хрустом, сладостным чавканьем пожирающих, всасывающих терзающих благословенный амброзий, не отпустят заблудшую душу. О нет! Они вцепятся в нее искажёнными клешнями, вопьются клыками, обовьют кольцами анаконды, сжимая и сжигая самое естество. Ибо нет предела мерзости и гниению. Владыка разложения, хохоча и дуркуя, пляшет джигу с тенями, что родят пожирателя! Бойся, о смертный, огненные спицы пронзили колёса, поводья зажаты дланью моногосильной, Джаггернаут готов направить колесницу вперёд по мостовой, выложенной костьми…
Я моргнул и дёрнулся, стряхивая оцепенение.
Опять? Что это было? Что…
Додумать не успел.
Позади раздался страшный и мерзкий скрип. Нет, не скрип, смех!
Мы обернулись одновременно и на миг мне показалось, что Слепец все же сумел пробиться через амулеты Иоганна, и меня засосало в мир грёз.
Пустые глаза Кивы дёргались из стороны в сторону, рот девочки открывался и закрывался, из него потоками лилась черная, густая и
