Магический приказ. Мечник - Дмитрий Викторович Евдокимов
— В путешествие на край света собрался, Кейлор? — прозвучал сзади насмешливый голос Молара, тут же поддержанный подобострастным хихиканьем парочки постоянно сопровождающих его прихлебателей.
— Подбираю варианты, — спокойно ответил я, прекрасно понимая, что ожидает он совсем не таких слов.
— Давай-давай! Вычислительница поклялась, что все равно вышвырнет тебя из школы! — снова усмехнулся Анхель.
— Это мои проблемы, тебе не о чем беспокоиться.
— Какой-то ты не такой стал, Кейлор! Даже задирать тебя теперь неинтересно! — с этими словами мой недруг неспешно удалился в направлении своей парты.
Надо признать, что по большому счету переживал я за свой первый выход в свет зря. Ничего экстраординарного со мной не произошло, никто меня не разоблачил, никто не призывал «держать вора», а что многие замечали изменения в поведении — так это все легко объяснялось последствиями тяжелой болезни. К концу занятий вызванный моим появлением ажиотаж понемногу спал, на меня почти перестали обращать внимание, и я снова превратился из звезды в обычного ученика. Можно было с облегчением выдохнуть.
Однако же, хотя день прошел достаточно успешно, по возвращении в мужское общежитие я чувствовал себя выжатым, как лимон. Сказались и большой объем информации, свалившейся на меня за этот день, и необходимость оперативно реагировать на нестыковки в собственном поведении относительно прежнего Теодора Кейлора. Наверное, это здорово — в довесок к своим знаниям, умениям и опыту получить тело, память и навыки другого человека, только вот кто бы объяснил, как соединить все это в одну личность и при этом сохранить здравость ума?
Благодаря памяти прежнего владельца тела представление об условиях проживания в общежитии школы я имел и без особых проблем нашел и свою койку, и дверцу своего отделения в одном из простеньких деревянных шкафчиков, установленных вдоль стены в промежутках между окнами. Здесь лежала повседневная одежда, учебники и всякая мелочь из личных вещей. Оружие тех, у кого оно имелось, деньги и прочие ценные вещи хранились в особой комнате, своеобразной камере хранения, доступ куда был обычно по субботам перед выходом в город или по специальному разрешению руководства школы в будние дни.
В спальне, занимавшей большую часть длинного одноэтажного здания, кроме шкафчиков с личными ячейками и кроватей, представлявших собой широкую лавку с чуть возвышающимся деревянным изголовьем, из мебели присутствовали еще выстроившиеся в длинный ряд по центру помещения столы. В данный момент, как практически всегда, они были завалены свитками, книгами, писчими принадлежностями и кучей самых разных вещей, оставляемых там ленивыми учениками. Порядок здесь наводился только по субботам утром, когда требовалось получить разрешение смотрителей школы на выход в город.
Постельные принадлежности тоже были простыми и неказистыми: небольшая, набитая обычной соломой подушка да два одеяла — одно шерстяное, другое из какой-то плотной ткани.
Обстановочка в общежитии выглядела, мягко говоря, аскетично. Минимум удобств для всех, невзирая на происхождение. Однако же в памяти Теодора отсутствовали какие-либо воспоминания о недовольствах этими фактами со стороны учеников. Даже отпрыски очень богатых семейств не требовали для себя каких-то особых условий, стало быть, это являлось просто одним из непременных условий обучения в магической школе, с которым приходилось мириться. Очень верное решение, призванное ускорить стирание сословных различий между будущими магами. По задумке ведь статус всех выпускников должен быть одинаково высок, будь ты хоть членом императорской семьи, хоть сыном крестьянина, а на выходе должен получиться волшебник. Только вот этого равенства все равно не получалось ни после окончания обучения, ни в самой школе, где мажоры из старых имперских кланов не упускали случая выделиться из общей массы. Дружили они все больше между собой, держались с неравными по происхождению высокомерно, да и в общежитии обитали компактно, заняв один угол большой комнаты. Моя кровать, кстати, располагалась как раз где-то на границе их территории обитания. Прежний Тео это очень ценил, мне же было откровенно плевать.
Кстати, относительно большое количество этих самых мажоров в захолустном, по имперским меркам, Пилмаре объяснялось особым статусом школы. Уже лет сто она считалась наиболее престижной, хотя и сохранила в названии второй номер. Дело в том, что когда-то школ магии в Энрате было три, и, само собой разумеется, все богатеи стремились пристроить своих отпрысков с зачатками магических способностей в ту, что располагалась в столице и гордо носила номер один. Но переизбыток золотой молодежи, имеющей под боком и отчий дом, и все доступные развлечения столицы, постепенно привел к большим проблемам с учебным процессом: дисциплина хромала настолько, что однажды император, взбешенный докладом о «художествах» молодых магов, повелел закрыть школу.
Ну, а Третья школа в качестве эксперимента была в свое время открыта на самом востоке империи в герцогстве Зуания. Эксперимент был признан неудачным — окраинное расположение делает учебное заведение труднодоступным, поэтому его давно собираются перенести куда-то поближе к центру Энрата. Собираются, да все никак не соберутся. Так школа и существует в подвешенном состоянии, выпуская всего полтора-два десятка магов в год.
Так и получилось, что по нумерации школ магии три, а функционируют лишь две. При этом ученики с большей части империи съезжаются именно в Пилмар, а в Зуанию попадают лишь жители близлежащих земель.
Завалившись на кровать, я заложил руки за голову и уставился в потолок. Тяжело вот так, толком еще не подготовившись к новой
