Неунывающий Рон - Татьяна Полетаева
– Радди где-то в этой комнате спрятан небольшой кусочек пергамента. Он называется «Карта Мародеров». Мне нужно найти его так, чтобы все оставалось на своих местах. Чтобы никто не узнал, что мы с тобой тут были. Ты можешь мне помочь?
– Радди может! – Эльф уверенно закивал головой. – Хозяину нужен вот этот пергамент? – И он указал на пришпиленный к стене булавкой на самом видном месте клочок бумаги.
Такой дурой я не чувствовала себя давно. Аккуратно отцепив артефакт, я достала заранее заготовленный кусок обычного пергамента, придала ножницами ему нужные размеры, и прицепила обратно на стену. Если я правильно помню, нашли его близнецы на первом курсе, а вот догадались, как использовать, гораздо позже. По-видимому, сей момент еще не наступил, иначе они не оставили бы вот так ценный артефакт. Я поблагодарила Радди, и отправилась к тетушке. Вернувшись вечером, поняла, что Фред с Джорджем так ничего и не заметили. Вот и замечательно! Жизнь постепенно укладывалась в накатанную колею.
Две недели пролетели незаметно. Во-первых, в школу умотали Перси и близнецы. В доме осталась только Джинни, и это было счастье! Я спокойно завтракала, и отправлялась к тетушке Мюриэль. Обычно часик болтала с Гарри. Я рассказывала ему почти все – тайной остались только крестражи и анимагия, вернее, весь список незарегистрированных анимагов – просто считала, что об этом лучше поговорить потом. Ну и про пророчество решила рассказать чуть позже. Зато рассказала о Хогвартсе, описав учителей и факультеты, постаравшись при этом отбить у Гарри желание идти как на Гриффиндор, так и на Слизерин. Впрочем, это оказалось несложно – просто описала поведение близнецов, да и объяснила, что храбрые не значит благородные. Далеко не всегда. А про Слизерин сказала, что там собираются чистокровные и на остальных смотрят свысока. Объяснила и про чистокровность, и про предателей крови, и сколько сторонников Волан-де-Морта вышло со Слизерина. Про остальные рассказала в стиле – хочешь дружбы – на Пуффендуй, хочешь знаний – на Когтевран. Постепенно описала преподавателей, особо остановившись на Снейпе. Гарри теперь знал и про его любовь к Лили, про компанию Мародеров и про своего крестного и то, где он сейчас. Уверила, что его крестный невиновен, но вот доказательств этому у меня нет. Упомянула легилименцию и окклюменцию – в общем, сдала Гарри все расклады за все семь книг. При этом старательно формируя нужное мне отношение. Теперь Гарри не доверял Дамблдору и опасался его, понимал, что Снейп его, скорее всего, возненавидит и будет придираться, что Хагриду и МакГонагал доверять не стоит, и вообще, лучше держать все при себе, а советоваться со своим лучшим другом, который все объяснит и всегда поможет. Тому способствовало и то, что когда он пожаловался, что у него нет фотографий родителей, то на следующий день получил от меня колдографию с ними. Ту самую, с членами Ордена Феникса, нагло утащенную у Молли. Гарри, уверившись в своей безнаказанности, отвечал мне прямо на уроках, да и школу стал прогуливать достаточно часто, пока я это не пресекла. Объяснила, что любые знания важны и передала учебники по истории магии и зельеварению за первый курс.
После болтовни с Гарри я шла в зельеварню и варила два-три зелья под присмотром учителя. К концу второй недели я уже завершила первый курс Хогвартса и перешла ко второму. И не могу сказать, что это представляло хоть какую-то сложность – внимательность, внимательность, и еще раз внимательность – вот и весь секрет. Потом обед с тетушкой Мюриэль, иногда еще и с Игнатусом с Лукрецией, оттачивание манер и весьма познавательные беседы. После обеда я закапывалась в справочники по тому же зельеварению, листала остальные учебники по первому курсу и вновь беседовала с Гарри. К концу второй недели он уже учился с огромным энтузиазмом, а я помогала и объясняла, в том числе и по его школьной программе. И это меня сильно радовало – и я не скупилась на похвалы, отчего энтузиазм Гарри начинал зашкаливать. В общем, все было хорошо.
К ужину я возвращалась домой, общалась с Джинни, учила этикет и шла спать. И меня все устраивало.
Это случилось как раз после обеда. Я листала очередной справочник по зельеварению, когда передо мной возник Радди и поклонившись, произнес:
– Хозяин Рон, лорд Пруэтт просит вас немедленно прибыть в Мунго с моей помощью.
Я вскочила, опрокинув стул и протягивая домовику руку. Сердце сжала тревога за моего нового отца. Рывок и я стою в приемном отделении Мунго. Рядом с Игнатусом, слава богу, живым и здоровым. И откуда-то взявшимся мистером Джонсом.
– Рональд, один из моих сотрудников попал под проклятие. – Начальник Отдела Тайн говорил глухо. – Подставился под неизвестный темный артефакт. Целители ему помочь не в силах. Все, что им доступно – держать его в стазисе, временно сдерживая проклятие. Они уже определили, что проклятие неснимаемое, что-то вроде Посмертной воли. Шансов у него нет, надежда осталась только на твои способности. Ты попробуешь?
Я молча кивнула и последовала за ним. Не отказывают в таких случаях и таким людям. Посмертная воля… Я читала об этом проклятии. Оно накладывается умирающим магом, сжигающим при этом всю свою магию и требует абсолютно искренней ненависти. Таким обычно награждали своих убийц. Да, неснимаемое ни в каком виде, жертва не проживет и суток, и это будут очень страшные последние часы. Разве такое под силу артефакту? Разве что… Ну да, разве что сам артефакт так и создавался, только активировать его умирающему не хватило сил или он задал условие срабатывания. Очень и очень странно – легче обойтись без артефакта. Хотя нет – один единственный вариант все же приходит на ум – проклятие накладывалось на уже мертвую цель. Тогда да – оно просто могло впитаться в какой-то предмет. Жуть.
Следом за мистером Джонсом я вошла в палату. На кровати лежал молодой человек, бледный до прозрачности, с которым возились целители. Я на мгновение прикрыла глаза и увидела – вокруг него клубилась тьма, огромная, пугающая, к которой даже подойти страшно. И к которой тянулась откуда-то две нити – так же наполненные жгутами тьмы.
– Мистер Джонс, сюда надо как можно быстрее доставить предмет, от которого он пострадал. Это
