Чистильщик - Игорь Лахов
— Информация неофициальная, и в новостях всю правду не выложат. В лучшем случае вскользь упомянут. Вчера мы закрыли «третью дырку» класса С на Ладоге. Там, вообще, мутная история с её возникновением, но повоевать пришлось. Такс тоже участвовал, но о нём знает лишь командный состав группы.
— Охренеть… И молчал! Вываливай подробности!
После пересказа событий помрачневшая Юлия на удивление быстро свернула разговор и отправила восвояси. Я же перезвонил Жану и обнадёжил его, что полковнику самому придётся несладко, так что времени у него следить за каким-то вшивым курсантом не останется.
После этого лёг, чтобы немного исследовать своё тело.
Как и ожидалось, сила Лорда усвоилась легко, прилично укрепив и расширив мой энергетический пузырь. Пусть до Магистра пока ещё не дотягиваю, но несколько Дыр закрою и смогу изменить Печать на более серьёзную. Правда, делать этого не буду. И так раньше времени Полным Мастером стал. Не нужно к себе дополнительного внимания привлекать — без этого его хватает.
В назначенный день ресторанчик Дато Горгадзе впервые прочувствовал настоящий аншлаг. Вся группа Аксакала, от рядовых до самого командира, не преминули явиться. Ещё и гостей с собой притащили: в основном славных девушек в коротеньких юбочках.
Зал был забит под завязку. Оценив обстановку, лейтенант подошёл к дяде Дато, вежливо поздоровался с ним и заговорил… по-грузински. Причём бегло так! Горгадзе аж подпрыгнул от удивления и удовольствия, заявив, что выпивка сегодня за счёт заведения.
— Нет, батоно Дато! — рассмеялся Ринат, показав на меня с Жаном. — Сегодня вот эти салабоны проставляются! Ты же сам служил и знаешь правила.
— Конечно, знаю. Сам два раза проставлялся: вначале в армии, а потом у Чистильщиков. Ох, мы последний раз и гудели! Два дня, пока на глаза начальству не попались. Потом месяц во внеочередных нарядах «опохмелялись».
Но просто так я всё равно тебя не отпущу! Всем ребятам в погонах скидка у меня отныне! Пятнадцать процентов даю, а твоим орлам и орлицам двадцать пять! Так и передай знакомым. Считай, что дядя Дато сейчас рекламу провёл, а то этот Бельмондо жужжит постоянно, что я ничего в бизнесе не понимаю. Понял, Жан? Я не только, как ты говоришь, у плиты стоять умею!
— Понял, — кивнул мой друг. — Завтра цены на десять процентов поднимаем.
— Вах, змей! Командир, разжалуй его!
— Да вроде ниже некуда, — пожал плечами Аксакал.
— Тогда повысь, а потом разжалуй! Сразу как ещё раз про цены заикнётся!
Так, за дружеским шутливым разговором мы провели около получаса. Потом к нам присоединился и Воронин-старший. Почувствовав себя среди своих, он лихо опрокидывал рюмку за рюмкой и вскоре совсем «окрылился». Подсев к Мышке со Стеллой, стал им что-то втирать про свою службу.
Те, к моему удивлению, слушали очень внимательно. Пусть Савелий и хвастался безбожно, но в его потоке слов была и ценная информация опытного человека. Обе девушки с профессиональным интересом впитывали её.
Лафа для полковника закончилась с приездом графини Достоевской. Она, одетая в джинсы и кожаную куртку, вошла, оценивающе окинула помещение и сразу же направилась прямиком к своему ухажёру.
Увидев Юлию, полковник резко замолчал на полуслове и вскочил, не зная, что делать.
— Учтите, девочки, — ехидно произнесла Достоевская, с удовольствием наблюдая смущение Савелия, — у этого потёртого жизнью мужика двое детей, куча ран и выгоревший Дар.
— А нам такие безобидные старички и нравится, — в тон ей ответила Мышка.
— Я не старый! — попытался возмутиться полковник.
— Да расслабься ты! — рассмеялась Юлия. — Вот Ирина… Княжна Достоевская, можно по имени, раз не в бальных платьях?
— Замётано, Юля. Садись с нами. Выпьем за знакомство.
— С удовольствием! Так вот, Аня сразу всё поняла. Это моя месть тебе, что с собой не позвал.
— Я думал, что ты не поедешь.
— Надо было не думать, а звать. Мой Панкрат такой же тугодум, — пояснила Стелла.
— Вырвался на свободу в кои веки… — пробормотал Савелий. — Теперь три наседки… Пошёл-ка я к мужикам.
— Терпи! — осадила его Юлия. — Моя месть ещё не закончена! Сегодня ты будешь рядом со мной, включив обходительного аристократа. Девочек тоже радуешь хорошими манерами — я ж не единоличница! Пьём исключительно шампанское.
- Я не пью эту газировку.
- Пучит? Возрастные проблемы иного рода?
- Шампанское, так шампанское…
План по нейтрализации полковника удался на славу. Ему не было никакого дела до Жана: он развлекал хорошо хлебнувших тёток, забыв, что существует Бельмондо. Ближе к середине веселья, когда ещё пьяные танцы на столах не начались, а грани приличия были уже едва заметны, Жан подошёл к Воронину с очень озабоченным выражением на лице.
— Савелий Тихонович, можно оторвать от дам на несколько минут? Там у дяди Дато какая-то проблема… Нужно ваше солидное мнение.
Полковник тут же вскочил и рванул в сторону кухни.
— Что случилось?
— Ничего, — удивлённо ответил грузин, помешивая что-то в кастрюле. — Люди веселятся. Кушают вкусно и пьют правильно. По-нашему пьют, чтобы праздник запомнился… фрагментами.
— Извините, — встрял Жан. — Это я выдумал. Смотрю, взял вас в плен прекрасный пол и отпускать не хочет. Показалось, что пора вызволять.
— Уф… Ещё как взял! Спасибо, рядовой, и благодарность тебе от командования!
— Это дело надо отметить! — заговорщицки подмигнул ему мой друг, протягивая рюмку коньяка.
— А вот теперь медаль заработал! — рассмеялся Савелий, махом выпив предложенное. — Хорошо… Наливай! Эх, жаль обратно к этим занудам возвращаться придётся… И какая муха сегодня Юльку укусила?
— Пойми этих женщин, — сказал я, стоя у стены и потягивая из бокала неплохое красное винцо. — Меня Жан попросил занять барышень, если вы не будете против. Приму, так сказать, огонь на себя.
— Спасибо, — чуть не прослезился полковник. — А то уже домой ехать собирался, просрав весь праздник.
— Ну ты и злыдня, Юля! — прокомментировал я поведение женщины, подсев за дамский столик. — Уважаемого человека чуть до инфаркта не довела.
— Я старалась, — довольно улыбнулась Достоевская. — Теперь хоть отстанет от Жана?
— Нет. Но обрабатывать будет с другой стороны. Последние слова, что я слышал от полковника, были обращены к Бельмондо. «П ойдём, салага, покажу, как доблестные ветераны жизни радуются!» Кажется, что он моего друга плохому научит от всей широты армейской души. Как бы не упился вусмерть француз с непривычки…
— Ничего! Откачаем! Ну что, девочки и один мальчик? Нам тоже повеселиться не грех! Сто лет не танцевала!
Разгуляево закончилось под утро. Круто посидели. Несмотря на то, что трезвыми не остались даже официантки, с удовольствием принимавшие жесты внимания от раздухарившихся бойцов, никаких пьяных ссор или неуместной похабщины. Только уместная.
Уже собирался отчалить вместе с Юлией и Савелием домой, как ко мне внезапно подошла отчего-то грустная Мышка.
— Макс… Я тут недалеко живу. Хочу прогуляться по утреннему холодку. Компанию не составишь? Одной скучно, а остальные трезветь не собираются… Да и более интимное продолжение банкета у многих намечается.
— С удовольствием, Ир. Сам не против свежим воздухом подышать.
Вначале мы шли молча, не зная, о чём говорить и просто наслаждаясь ещё не проснувшимся Петербургом.
Тихо, хорошо… Скоро улицы заполнят толпы прохожих и автомобили. Начнётся привычная суета, и уже нельзя будет испытать это единение со старыми домами столицы, которые, кажется, раскрывают сейчас перед нами душу города.
— А почему ты не у своих родителей, а тут обосновалась? — первым нарушил я молчание.
— Тебе со своими жить очень нравилось?
— Совсем не нравилось, — искренне ответил ей, вспомнив грёбаную семейку Меринбергов.
— Вот и у меня та же история. Я взрослый человек, и от чрезмерной опёки через несколько часов начинаю звереть. « Ирэн, смени помаду! Не пристало Долгоруковой такую вульгарщину использовать!», «Дочь! Набитые костяшки — это не признак женственности!», «Пора заканчивать с этими Чистильщиками и становиться нормальной девушкой!», «Доченька! Охрана в сей поздний час обязательна. А вдруг хулиганы встретятся?» — процитировала она разными голосами несколько фраз, явно принадлежащих её родителям. — Так что лучше я в отдельной квартирке поживу. Мне восемь комнат за глаза и за уши хватит. Всё равно больше в спортзале или на службе времени провожу.
— А грустная чего такая?
— Личный фронт рассыпался на отдельные, воюющие между собой армии. В этом плане у меня бардак полный.
— Бывает…
Так, за разговорами мы и дошли до двери её квартиры. Уже хотел было откланяться, как Ира предложила.
— Останешься? Чего тебе домой плестись?
— Нет. Извини.
— Учти, второго раза подобное не предлагаю.
