Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек (СИ) - Таня Рысевич
Она неуверенно кивнула. Её страх рыхлым, неровным — так бывает, когда человека мучают сомнения.
— Отойдём куда-нибудь подальше? — тихо спросил Ренар, предлагая ей руку, чтобы помочь подняться на ноги (это ещё надо было понять, кто кому тут помогал).
Стоило ему встать, как волной накатил озноб. Ренар, не глядя, поднял с земли плащ и накинул на плечи.
Они шли куда-то до тех пор, пока Ренар не понял, что идти дальше уже давно нет смысла и он просто оттягивает решающий момент. Он заставил себя остановиться. В общем-то, место попалось неплохое — они могли стоять на безопасном (в несколько шагов) расстоянии друг от друга и между ними не было ни валуна, ни держи-дерева.
Янера стояла напротив него, сцепив руки вместе. Примерно так же она стояла тогда, при их первой в этом году встрече на лесопилке. Даже плащ был всё тот же, что только усиливало сходство. Только в тот раз говорила она и в тот раз её страх был спрятан за бронёй ярости. А сейчас она ждала его слов, полная смятения и сомнений.
Ренар не заметил, как вцепился рукой в подол рубашки. Господи, он так долго подбирал слова. Целый день крутил их в голове, будто учил наизусть. А теперь не мог заставить себя говорить вслух.
— Янера… — ему пришлось откашляться, чтобы уговорить горло выдавать хоть сколько-нибудь членораздельные звуки, — я думаю, нам стоит обсудить наш… — что ж, пришло время произнести это вслух, — наш брак.
Янера согласно кивнула, но не произнесла ни слова. Впрочем, говорить ей наверняка было бы не легче, чем ему, да ещё и она вряд ли готовилась к этому разговору.
— Это… тогда… — Ренар продолжал путать слова, как ребёнок, которого вызвали впервые отвечать на глазах у всего класса, — тогда всё получилось очень внезапно, я знаю. Но ты прекрасно понимаешь, зачем это произошло… — он помотал головой, приводя мысли в порядок. — Я вообще не это хотел сказать. Я всё это к тому, что раз этот брак не консуммирован, то он может быть расторгнут. Так что, мы могли бы попросить Наяну…
Ренар чувствовал, как кровь приливает к щекам. Почему так тяжело говорить о таких вещах? Или тяжело потому что собеседник — Янера?
— Но я не хочу… — донеслись до него слова, лёгкие, как порыв ветра.
Ренар поднял взгляд — оказывается, он, сам того не заметив, уставился в землю. Янера смотрела прямо на него — своим обычным твёрдым взглядом.
— Что ты сказала? — он хотел убедиться, что не ослышался.
Янера вздрогнула, отвела взгляд и чуть ли не отступила на шаг.
— Прости, я не должна была этого говорить… — торопливо забормотала она, — я всё понимаю, я понимаю, что это была формальность, и что у меня нет ни приданого, ни имени…
Пока она бормотала, Ренар преодолел разделявшее их расстояние и осторожно, но решительно поднял ей голову за подбородок.
— То есть моё имя тебя не устраивает? — твёрдо спросил он, глядя прямо в серые глаза, в уголках которых уже откуда-то собрались слёзы.
— Ты смеёшься, да? — Янера как-то неуверенно улыбнулась. — Как твоё имя может не устраивать?
— Тогда в чём проблема? — Ренар поразился тому, откуда в нём вдруг взялось столько уверенности и столько напора.
— Ну, это как-то невозможно… — вяло попыталась возразить Янера.
— Что значит «невозможно»? — Ренар схватил её за талию, будто она собиралась сбежать. — Янера, ты уже моя жена. Вопрос только в том, хочешь ли ты оставить это так, как есть.
— Я разве не важно, чего хочешь ты? — Янера выпрямила, заставив его отступить на полшага.
— Я не стал бы предлагать свой нож женщине, которую не хотел бы видеть своей женой, — серьёзно ответил Ренар.
Он отступил на шаг, выпрямился и протянул вперёд руку ладонью вверх.
— Решай сейчас, — предложил он, — либо протяни мне руку и будь моей женой, либо возвращай нож и мы пойдём за Наяной.
Янера спрятала руку за спиной — наверняка, проверяет, на месте ли нож. Хочет знать, является ли этот выбор выбором на самом деле или просто игрой? Или действительно вернёт его? Ренар никак не мог глубоко вдохнуть. Это ожидание было мучительным, но он ни в коем случае не должен был торопить её. Нужна ли ему жена, которая не сама выбрала себе такой путь?
В его руку легла холодная ладонь. Ренар сжал её — пожалуй, слишком сильно. По лицу Янеры можно было бы подумать, что она испугана, но Ренар не чувствовал исходящего от неё страха. Наконец-то!
Ренар вдруг вспомнил, как когда-то, кажется, в Древнем Лесу, согревал ей руки. В ту ночь, когда она попросила его называть её по имени. Тогда, да и до, и после этого, они будто бы кружили вокруг друг друга, как звери, с опаской обнюхивающие чужака, решающие, насколько близко к нему можно подобраться. Может быть, теперь, это, наконец, останется в прошлом?
Ренар приложил её пальцы к губам, не опуская взгляда. Янера неуверенно улыбалась. Похоже, ей тоже стало легче от того, что они, наконец, поговорили.
И всё же этот договор был бы неполным без одного элемента. Ренар прижал её руку к своей груди, свободной обхватил за талию и поцеловал — решительно, но оставляя ей возможность отстраниться, если вдруг она окажется против таких мер.
Янера не отстранилась. Но её ответный поцелуй был очаровательно робким. «Господи, а ведь, может статься, что для неё это впервые», — с каким-то внутренним трепетом подумал Ренар, но эта мысль не заставила его отступить.
Когда они прекратили, лицо Янеры светилось таким озорством, которого Ренар у неё никогда прежде не видел. Это смотрелось настолько непривычно, что казалось неестественным, но ей шло.
— Пошли! — Янера решительно потянула его за руку.
— Куда? — не понял Ренар.
— Как куда? Консуммировать!
— Что⁈ — Ренар упёрся пятками в землю, заставляя её остановиться. — Прямо здесь⁈
— Мне хотелось бы поближе к морю, — почти что мечтательно ответила Янера.
— Я не про это! — Ренар понял, что он, как никогда близок к панике. — Но под открытыми небом⁈ Среди, прости Господи, камней и кустов⁈
— Не надо делать вид, что для тебя это впервые, — в голосе Янеры прорезались знакомые стальные нотки.
— А для тебя? — совершенно глупо, растерявшись от этого разговора, брякнул Ренар и тут же прикусил язык.
Янера резко развернулась и буквально прожгла его взглядом. Он попытался было оправдываться, но она, похоже, и так всё поняла по его лицу и смягчилась.
— Для меня это впервые. И
