Серебряная река 2 (СИ) - Саша Ву
— Да, учитель.
Я достал из кольца мешочек лечебных пилюль.
— Держите. Это вам точно понадобится. Уверен, ученик Хуан захочет помочь вам с заданием.
Глава 21
— Вэй Шуи! — окликнул меня Старейшина Сунь[1]. — Разве ты не знаешь, что ночь создана для сна?
Я подошёл и сложил руки в приветственном жесте.
— Уважаемый Старейшина Сунь, днём этот Вэй занят с учениками.
— Что за глупости! Ты учитель, а не нянька. Садись, садись. Выпей чаю со стариком.
Коротким движением Старейшина Сунь смахнул со стола доску для игры в Го. Доска исчезла, будто её и не было. Висевший над столом меч яростно зазвенел.
— Ай-я, Хуньдань[2], ты бы всё равно проиграл!
Смотреть на висящий в воздухе меч было странно.
— Столько времени проводить в Алой башне! — продолжил причитать Старейшина Сунь. — Вэй Шуи, ты хочешь прорубить дорогу к Небу мечом? Тогда ты выбрал себе не тот пик. Ай! Глупый мальчишка! Лучше бы сел да подумал!
Я не успевал вставить и слова. Руки Старейшины торопливо расставляли посуду, а язык болтал без умолку.
— Этот чай пьют весной. Он такой свежий и сладкий, как раз чтобы проснуться после долгой зимы. Ай-ай, чего-то здесь не хватает! Глупый старик! Конечно же! Лепестки вишни! Идём!
Старейшина Сунь Жань протянул мне морщинистую руку.
Я спрятал в рукава пальцы, избегая прикосновения.
— Этот Вэй просит простить его…
Коротким движением Старейшина Сунь наклонился ко мне и схватил за ворот ханьфу. Тёмные глаза старика вспыхнули золотом. Я ахнул, мир завертелся и снова застыл.
Я всё так же сидел за низким столом. Уродливый глиняный чайник исходил ароматным паром. Ярко пылал закат.
Алой башни не было, и не было облаков, и не было вокруг громад горных вершин. Только цветущий сад.
Рядом со мной сидел юноша едва ли старше меня, его лицо обрамляли пряди белых волос. Юноша смотрел на меня и улыбался, открыто и дружелюбно.
Я осторожно улыбнулся в ответ, готовый достать меч в то же мгновенье.
Сердце бешено колотилось, стук отдавался в висках. Ладони вспотели.
Где Девять пиков, и куда делся Старейшина Сунь?
— Не нужно бояться, — слева раздался незнакомый металлический голос.
Я медленно перевёл взгляд на незнакомого мужчину. Высокий и прямой, словно палка, лицо без единой кровинки. Простой серый халат без изысков. Мужчина кивнул мне, но больше ничего не сказал.
«Система? Где я? Кто эти двое?»
Система не отвечала.
Как всегда, я остался с проблемами один на один.
— Этот Вэй приветствует уважаемых Мастеров, — бесстрастно произнёс я, сложив руки в уважительном жесте.
От незнакомцев ощутимо веяло силой.
Сидевший за столом юноша фыркнул. Улыбка стала вдвое шире.
Я бросил на юношу короткий внимательный взгляд.
— Ай-я, Хуньдань, погляди на мальчишку. Не узнал старика! Вэй Шуи, хватит зыркать на меня с подозрением!
«Не узнал старика»?
На белом ханьфу юноши готовились к атаке алые львы. Разве это не одежды Старейшины пика Сунь Жаня? Такая вышивка означала, что послушник, идущий путём меча, достиг стадии Зарождения души. Много ли таких Мастеров на пике Алой башни?
— Старейшина Сунь?!
Та же небрежная поза, те же волосы цвета инея. Смешливые искры в глазах.
Должен ли я поверить?
Я вновь осмотрелся.
Это очень странное место.
Солнца не было видно, оранжево-красный закат сиял словно со всех сторон.
— Где мы?
Я оглядел усыпанные цветами деревья.
— Это сад. Вишни цветут. Глупый мальчишка, ты что, ослеп? Это пространственный массив, спрятанный в артефакте. Я нашёл его ещё в юности.
— Старейшина Сунь и сейчас выглядит юным.
— В душе я ещё молод. Как и эти деревья, — подмигнул мне «Старейшина».
Я чувствовал себя дураком.
Я не понимал ни хрена!
Старейшина Сунь поставил передо мной чашку.
Чай цвета густых чернил маслянисто блестел. В воздухе плыл густой травяной аромат.
Старейшина Сунь небрежно махнул рукой, деревья зашелестели под лёгким потоком ветра. Мириады лепестков закружились вокруг, опадая. Часть лепестков попала в открытую чашку.
— Вот теперь хорошо, — удовлетворённо вздохнул Старейшина Сунь. — Пей чай. Такой ты нигде не попробуешь.
Я поднял чашку и поднёс её к губам. Не сводя взгляд со Старейшины, я выпил всё до капли.
— Налить тебе чаю? — обратился Старейшина ко второму мужчине.
— Этот Хуньдань не пьёт чай. За столько лет можно было запомнить, — холодно ответил…
Хуньдань?! Только сейчас я понял, что это имя меча. Этот парень — меч? Живой меч? Как человек, только меч?
Я украдкой посмотрел на мужчину, неподвижно застывшего рядом. Это меч, ставший человеком, или человек, заключённый в меч? Что он чувствует, превращаясь в кусок стали?
— Можешь спросить, — бесстрастно сказал Хуньдань.
— Спросить?
— Все спрашивают.
Я пожал плечами и замотал головой.
— Ты слишком воспитанный, — Старейшина Сунь ткнул меня локтем в плечо. — Спроси.
— Когда уважаемый Хуньдань… Становится мечом… Держит ли Старейшина Сунь его за ноги или за голову?
Старейшина Сунь расхохотался, ударяя себя по коленям.
— Он никогда не отвечает! Никогда! Ай-я! Даже этот старик не знает!
— Почему уважаемый Старейшина Сунь привёл меня в это волшебное место? — осторожно спросил я, принимая ещё одну чашку чая.
— Этот старик просто хотел угостить тебя. Где ещё достать свежих лепестков вишни?
Я не поверил, но изогнул губы в улыбке.
— Вэй Шуи, не будь таким недоверчивым. Однажды ты поймёшь: истинный путь — следовать течению жизни. Если хочется что-то сделать — сделай!
— Если этот Вэй сделает что-то плохое?
— Тогда мир избавится от тебя. Разве это не хорошо?
Я поставил чашку на стол.
— Разве злые люди не живут безнаказанно до самой старости?
— Что это время для мира? Только мгновение.
Разговаривать с юношей было неловко. Это точно Старейшина Сунь? Может, меня опоили? Или — под рёбрами вспух ледяной комок страха — я сейчас очнусь в своём мире, увешанный трубками? Вдруг окажется, это всё сон?
— Вэй Шуи, почему ты так суетишься? Наслаждайся закатом. Разве есть в мире что-то прекрасней, чем вечер в этом саду?
— Этот Вэй… Не привык видеть Старейшину таким юным.
— Такой уж этот старик. И таков этот меч, — Старейшина Сунь протянул ладонь и указал на Хуньданя. — «Сад божественной ясности» — так называется этот массив. Всё, что попадает сюда, показывает свою истинную суть. Всё, что скрыто — становится видимым.
— Если таков истинный облик Старейшины Суня, отчего в обычном мире он выглядит… по-другому?
— Ай-я! Хуньдань! Он говорит, этот
