Сутемень - Олег Лемашов
Как назло, вслед за Варей один за другим стали появляться всё новые люди. Наступил полдень, кто-то бежал на обеденный перерыв, кто-то, уже успев перекусить, обратно на работу. Двор, безлюдный ещё десять минут назад, оживал и заполнялся спешащими людьми.
Женя злился на маму, взвалившую на него эту задачу. Это нечестно, поручать такое десятилетнему мальчишке. При мысли о том, что придётся тащить пьяного, упирающегося отца домой на глазах у соседей, Жене становилось мучительно стыдно и неловко. Как будто это он, а не отец, сидел сейчас на скамейке в непотребном виде и орал на проходящих людей, обмазывая их мутным, злым взглядом. И ещё Жене было страшно, хотя он никогда бы не признался в этом маме, но он боялся отца, когда тот напоминал собой неуправляемую стихию. Отец никогда не поднимал на него руку, но то, как его лицо превращалось из обычного, такого знакомого с самого раннего детства, в искажённую маску, и эти глаза, налитые безумием — это пугало. Отец становился совершенно чужим, страшным и при этом, неестественно и некрасиво глупым.
«Вези меня извозчик… по гулкой мостовой… А если я усну, — послышалось пение с какой-то ожесточённой тоской в голосе. Отец, раскачиваясь, словно на сильном ветру, пел с большими паузами, словно пытаясь придать важность каждой строчке. — …Шмонать меня не надо…» Взгляд его остекленел, брови нахмурились, отец, видимо, смотрел куда-то в события, происходящие в песне.
«Да и чёрт с ним! Сам придёт рано или поздно», — Женя тихонько прикрыл окно.
***
Лестницу из белого камня нашли к вечеру. Она оказалась короткой: всего шесть ступеней из белёсых глыб, покрытых толстым слоем серой пыли, примыкали к нависающему над пропастью выступу. Четверо уставших путников сгрудились на ней.
— Значит, легенды не врали, — чуть ли не благоговейно прошептал Женя, — она всё-таки существует.
— Интересно, что за материал? Мрамор?
Друид опустился на корточки и стал внимательно рассматривать ступени. Бережно погладил рукой холодный камень, смахнув ладонью пыль, вдруг воскликнул:
— Тут узоры какие-то! Позолотой!
— Не может быть!
Тут уже все бросились освобождать лестницу от пыли. Искусной работы замысловатый орнамент обрамлял ступени по краям. Женя достал фотоаппарат и стал снимать, стараясь с разных ракурсов запечатлеть оживающее на глазах предание.
Обычно многословный Андрей смог выдохнуть только одно слово:
— Круть!
Игорь водил пальцами по тончайшим узорам, изображавшим переплетения диковинных растений, и вдруг отдёрнул руку — словно обжёгся. Это же огромная рептилия на четырёх безобразных лапах и равнодушными хищными зрачками! А вокруг неё фигурки держащихся за руки людей. «Или детей?», — вспомнив давешний сон, подумал Игорь, чувствуя, как неприятно холодеет внутри: «Это уже слишком! Как я могу видеть это наяву? Разве бывают такие совпадения?!»
Подняв затравленный взгляд, Игорь встретился глазами с Друидом. Тот ничего не сказал, но по его взгляду Игорь понял, что они думают об одном, и Друид тоже взволнован.
— Заснять, заснять всё, — бормотал Женя, продолжая щёлкать затвором.
Ребята отступили и молча ждали, пока командор не удовлетворит свой творческий пыл.
— Что дальше, Жень? — с надеждой в голосе спросил Игорь, — возвращаемся?
Андрей удивлённо посмотрел на Игоря:
— Ты шутишь? Мы так далеко зашли и теперь назад? Неужели не интересно посмотреть, что там дальше?
— А как же все эти легенды? Что люди исчезают.
— В подобных местах всегда полно жутких легенд. Так сказать, сопутствующий народный фольклор.
Игорь с тоской посмотрел вверх, где ужасно высоко виднелись края провала, а над ними голубой небосвод. Он не знал, какие найти слова, чтобы объяснить свои чувства. Интуиция? Безотчётный страх? А может, действительно, разыгралось воображение? Усталость от многодневного перехода, ночёвки на жесткой земле и все эти легенды. Объективных причин отказаться от дальнейшего спуска в эту чёртову яму — нет. Только ночные кошмары, смутные предчувствия и страхи.
— Если бы мы с Друидом обращали внимание всякий раз на подобные басни… Правда, Лёш?
Друид, угрюмо глядя под ноги, повернулся к Жене:
— Честно говоря, я тоже не уверен, что нам следует идти дальше.
— Ты это серьёзно? — в голосе Жени зазвучало возмущение, — мы же обнаружили провал! Его почти никто не находил, а мы нашли. Фантастическая удача! Представляешь, что мы можем увидеть дальше? А ты предлагаешь развернуться, словно мы испуганные дети?
— Послушай, Жень. Ты меня знаешь. Мы с тобой много где побывали, в том числе и в местах, где творилось много всякого непонятного. И мы никогда не отступали. Но сейчас я как-то не уверен. Здесь всё по-другому, я чувствую угрозу. Здесь находится что-то запредельно древнее, и его не надо беспокоить.
Игорь почувствовал облегчение после слов Друида. Ему совсем не хотелось выглядеть испуганным истериком в глазах ребят, однако, если сам Друид сомневается, это уже совсем другое дело. Его-то послушают.
— А я не против идти дальше, — вступил в разговор молчавший до сих пор Андрей. — Интересно же посмотреть! Если что, плюнем, развернёмся, пойдём назад. Вот и все дела. Кто хочет, оставайтесь на этой площадке лагерем. Подождёте нас — смелых и отчаянных людей с большой буквы.
— А когда мы вернёмся, — Андрей обращался уже к одному Жене, — овеянные пылью дорог и славой, они будут зеленеть от зависти и сочинять себе жалкие оправдания.
Задиристые выпады Андрея уже не казались Игорю смешными, скорее, неуместными и даже глуповатыми. Он бы с удовольствием остался здесь и подождал товарищей на площадке перед белокаменными ступенями, но тут возразил Друид:
— Разделяться нельзя. Или всем вместе идти вперёд или всем возвращаться.
Женя кивнул:
— Так давайте уже определяться. Игорь, твоё мнение?
Глядя в горящие глаза Жени, у Игоря не хватило духу ответить отрицательно, и он как можно равнодушнее сказал:
— Идём.
Женя перевёл взгляд на Лёшу.
— Я иду… Разделяться нельзя, — отозвался Друид.
— Вот и славно! Тогда короткий привал, отдохнём и слегка перекусим.
Ели молча, разговор не завязывался. Друид прикончил нехитрую снедь быстрее других и отсел в сторонку, свесив ноги с края выступа. Погрузившись в свои мысли, он сидел, насупившись, и смотрел вниз, в ожидании пока остальные закончат трапезу. Рука нашарила в кармане какой-то маленький твердый цилиндрик. Старая, разряженная батарейка от фонарика. Друид вытянул руку с батарейкой вперёд и разжал кулак. Батарейка блеснула на прощанье серебристым бочком и бесшумно улетела вниз, быстро исчезнув из поля зрения. Друид какое-то время ждал звука падения, но не дождался и ещё больше нахмурился.
Закончив привал, парни всё так же молча надели рюкзаки, поправили ремни, переглянулись. Пошли в том же порядке, что и всегда: Женя впереди,
