Долгий путь домой (СИ) - Русич Антон

Сашка разгонял корабль на предельном для его двигателей ускорении по заранее согласованному маршруту. Моего вмешательства не требовалось и воспользовавшись временем вынужденного безделья я развернул перед собой имеющуюся в памяти искина объемную карту содружества. Сфера, состоящая из тысячи четырехсот шестидесяти систем, разбитая цветовой окраской на неравные куски. Наружная оболочка состояла из тысячи сто десяти систем окрашенных серым цветом и являлась фронтиром. Она пестрела огромным количеством названий государств зачастую состоящих из одной двух систем. Ближе к центру, словно две половинки яблока были расположены государства Гален и Арвар. Сердцевиной этого яблока были центральные миры. Сотня систем, что делили между собой Аграфы, Дворги и Сплоты так называемые старшие расы. Причем коротышки и кошки занимали участки по десятку систем, а все остальное под себя подмяли длинноухие Аграфы. Ну и вишенкой на торте и открытие для меня стали три системы расположенные в самом центре карты содружества, помеченные как Центр и все, больше никакой информации от слова совсем. При этом системы на карте были окрашены в черный цвет, что говорило о том, что они не входят в Содружество. Такой расклад мне показался странным, это какой мощью должно обладать государство или корпорация, что бы при таком расположении сохранять суверенитет.

Из раздумий меня вырвала Лиска.

— Время, фиксирую вспышку.

Желание-команда и перед глазами развернулась панорама удаляющейся планеты, левый край освещает вспышка света взорвавшейся станции, что все эти годы была мне домом и тюрьмой одновременно.

— Фиксирую сигнатуры вражеских кораблей. Шесть отметок, судя по телеметрии: четыре истребителя и два десантных бота по классификации Содружества, — это уже Сашка.

Развернул тактическую схему системы. Перед глазами развернулась схема системы, разделенная плоскостью эклиптики. На схеме были отмечены все крупные объекты, стоило сконцентрировать внимание на одном из них как, тут же всплывала краткая справка. Сообщались примерные размеры, скорость, высота относительно плоскости эклиптики системы, расстояние до объекта и пунктирной линией обозначался вектор движение. Шесть красных галочек двигались курсом на перехват нашего корабля.

— До огневого контакта десять минут, — сообщил Саша. — до прыжка сорок минут.

Голос парня потерял эмоциональность, становясь механическим. В минуту опасности его искусственная составляющая отодвигала эмоции на задний план.

Десять минут прошли в напряженном молчании. Идея передать управление кораблем парнишке, себя полностью оправдала. Не имея практического опыта он, будучи машиной с разумом человека управлял на уровне опытного асса. Стоило вражеским кораблям приблизится, Сашка встретил их слитным залпом из главного калибра, четыре плазменных турели располагались по бортам и имели низкую скорость слежения, но обширную площадь поражения. Зенитных многоствольных, скорострельных кинетических орудий было не много, все же Жук гражданский транспорт, а не корабль обеспечения боевого флота. И по тому его действия были единственным возможным вариантом в данной ситуации. Истребители противника ушли в противозенитный маневр, а один из десантных ботов расцвел цветком взрыва.

— Молодец, так их членистоногих уродов, — не смог я сдержать эмоции.

Истребители совершили разворот и пошли в новую атаку с разных векторов, имея значительное преимущество в скорости и маневренности, они могли себе позволить подобные действия не боясь отстать. Десантный бот разорвал дистанцию и держался вне досягаемости орудий Жука. Сашкин урок они запомнили и с нахрапа взять нас уже не пытались. Первые плазменные заряды растеклись по щиту нашего корабля, просадив его мощность на десять процентов. В ответ Сашка закрутил Жука вокруг собственной оси не позволяя сконцентрировать огонь на одном участке, экономными очередями зениток уничтожая, замешкавшихся истребителей.

Пятнадцать минут боя. Щиты жука на нуле, половина эмиттеров просто выгорело. Три вражеских истребителя уничтожено, последнего Сашка не жалея боезапаса отгонял от двигателей корабля. Тот, выкручивая невероятные пируэты, старался зайти нам в хвост или лишить нас хода не дав уйти в прыжок.

— Разгерметизация обшивки — грузовой отсек. Проникновение. — раздался в рубке голос искина корабля.

— Сашка я в грузовой. Не отвлекайся. Не дай этой твари нам помешать, — сказал, вскакивая с ложемента и переводя системы скафа в боевой режим.

Покинув рубку, я рванул к шлюзу грузового отсека. Сервы БРК были уже там. Абордаж мы ожидали. Время подготовить корабль у нас было. Из боевых баз я знал, что захват корабля ведется по трем основным направлениям: рубка, арсенал и реакторный отсек. Арсенал нас не волновал и располагался в тупиковом ответвлении центрального коридора. Подступы к реакторному мы усеяли всеми оставшимися минами и в случае попытки проникновения, ведущий к нему коридор, превратится в оплавленную груду обломков. Информации о возможностях десантников роя у нас не было. Если не считать парочки найденных в каютах экипажа станции кристаллов с голофильмами, где ужасные монстры пожирали космодесантников прямо с броней. Данные произведения кинематографов содружества доверия не вызывали и мы готовились ко всему. И вот сейчас на изображении с камер я видел бегущих по грузовому отсеку инсектов роя. Похожие на богомолов твари перемешались с огромной скоростью, ведя огонь из расположенных на предплечьях плазменных орудий.

На тактическом блоке отобразилась схема внутренних помещений корабля. Семьдесят процентов внутреннего объема жука занимал грузовой отсек и сейчас на схеме в нем отображались двенадцать красных точек и тающие на глазах зеленые точки турелей оборонительной системы. Укрывшись, за выступающей из стены центрального коридора аркой аварийной переборки, приготовился встречать врага.

Бронированные двери шлюза начали оплывать под действием какой-то кислоты. В образовавшееся отверстие полетели плазменные заряды. БРК ответил скупыми очередями кинетических орудий. Завязалась перестрелка. Ведя огонь короткими очередями бронебойных игл, я пытался поразить подсвечиваемые нейросетью, среди дыма и кислотных испарений, силуэты инсектов. Бронебойные иглы способные пробить навылет средний боевой скаф рикошетили от хитиновых пластин, что закрывали грудь вражеских абордажников, приходилось выцеливать уязвимые точки. На вооружении противника была не только плазма. Стоило одному из сервов потерять силовой щит, тут — же следовал удивительно точный плевок кислотой, что на глазах пожирала композитную броню. Лучше всего себя показали легкие сервы огневой поддержки. Их мощные электромагнитные орудия пробивали противника навылет. Если бы ни невероятная живучесть, то у тварей не было бы не шанса. На моих глазах один из инсектов лишился опорных конечностей, завалившись набок, получил два попадания в грудь и все равно продолжал вести огонь, пока удачное попадание не разворотило его голову.

Я сменил штурмовой комплекс на снайперский, ее огонь был более эффективен, не смотря на низкую скорострельность.

Когда несколько отметок сервов, включая одного легкого, погасли на тактическом мониторе, я приказал отступить и захлопнул аварийную переборку. Давая возможность своим механическим бойцам, перезарядится и восстановить щиты.

Так мы и отступали, цепляясь за каждый метр центрального коридора.

Корабль ушел в прыжок, о чем услужливо известила нейросеть. При попытке кувырком проскочить под опускающеюся последнею аварийную переборку отделяющею меня от дверей рубки, левой рукой поймал заряд плазмы. Боли не было. После того, как удачный кислотный плевок сожрал пол лица вместе со шлемом, аптечка скафа вкатила мне такой коктейль из стимуляторов и обезболивающих, что я просто ничего кроме усталости не чувствовал. Как-то отстраненно зафиксировал, что левая рука до локтя отсутствует. На ошметках локтевого сустава брони бугрится герметизирующая пена. Отбросил в сторону, сигнализирующий нулями счетчика боезапаса, штурмовой комплекс. Встал на ноги, оставшейся рукой вынимая клинок из-за спины и приготовился к своему последнему и решительному. Не удержав равновесия, прижался спиной к двери. Оставшиеся за переборкой две твари не оставляли надежды на удачный исход схватки, не смотря на поддержку двух средних турелей свисающих с потолка.