Морроу Винд - Шаг в ритм
Уроки профессора Люпина запомнились всем. Особенно, встреча с боггартом. Мы стояли посреди кабинета перед шкафом. Нам поведали заклинание и рассказали, как справиться с боггартом.
— Профессор Люпин, думаю, не стоит выносить страхи учеников на всеобщее обозрение, — предложил я.
— Что, трусишь, Гримхольд?! — смеялся Шестой.
— Тогда вперед, — я уступил ему путь перед шкафом. Он тут же замялся и явно не горел желанием идти первым.
Римус внял моим словам, и все мы вышли в другой кабинет и заходили по очереди. Первым был Шестой. Его страхом были пауки, но это знали все. По очереди были и остальные. Судя по лицу Зализанного, он увидел что — то по — настоящему страшное. Вряд ли дементоров. Как мне потом сказал Римус, он увидел себя рыжего, нищего и одинокого. Печально.
Вот, наконец подошла и моя очередь. Я подошел к призраку и стал перед ним. Боггарт не стал изменяться, а принял свой настоящий облик. Не потому что я ничего не боялся, а потому что он не боялся меня. Боггарты — очень несчастные создания. Они очень трусливы и боятся всех. Чтобы защититься, они и принимают облик того, что враги боятся. Владеют задатками ментальной магии и сканируют страхи. Но окклюменты могут сопротивляться такому считыванию и они тогда превращаются просто в то, что умеют. Но я не такой. Он почувствовал от меня дружелюбную энергию и попросил помощи. Бедняга. Жалко его.
Римус был в шоке от моих действий и признал, что такое лучше никому не показывать. Некоторые ученики пытались проникнуть в кабинет, чтобы увидеть мой страх, но дверь была накрепко закрыта. Мы решили, что пусть думают, что я боюсь дементоров, а то человек без страха очень подозрителен.
Следом была Гера, не прошло и минуты, как мы все услышали ее.
— ААААА! — услышали мы крик, я ждать не стал и просто выбил дверь с заклинанием и ворвался в класс. То, что я увидел, было довольно неприятным. Гера, прижавшись к стене, дрожит и закрывает голову руками. Скелет, в моем костюме, но без маски, идет на нее.
— Ты позволила мне умереть… — говорил мертвец. Дорогу ему тут же преградил Римус и боггарт превратился в серебряный шар.
— Риддикулус! — и шар превращается в сдувшийся шарик и улетает в шкаф. Бедняга.
Но я тут же забыл о нем и метнулся к Гере. Она плакала и дрожала от увиденного. Неужели мертвый я так ее напугал? Она боится меня потерять? Или дементоры напомнили ей об ужасном моменте? Даже ментальные закладки не смогли скрыть все.
— Гера, — обратился я к девушке. Она посмотрела на меня и еще больше испугалась. — Это я, не бойся. Я рядом.
Она вроде пришла в себя и узнала меня. А затем расплакалась. Я приобнял ее и помог встать. К нам подошли Ханна и Сьюзен, взяв ее под руки, повели к уборной. Умыться и привести себя в порядок. Похоже, все куда серьезнее, чем всем может показаться.
Она вроде как пришла в себя, но несколько дней была на нервах. Но на меня теперь странно поглядывала, будто пыталась понять что — то. Я же надеялся, что не узнает.
Малфой пытался опять полезть и всем говорил о ее страхе, но Гера так же не реагировала. А я подарил Зализаному колдографию с изображением его страха, в качестве намека заткнуться.
Вот, наконец, в Школу прибыл Люциус Малфой и начались разборки на политическом уровне. Добивался увольнения Хагрида и смерти Клювокрыла. Вроде как кое — что ему удалось.
Но на обратном пути из Школы он нашел меня и попросил поговорить.
— Да, мистер Малфой, я вас слушаю, — сказал я. Хотя и так знаю, что ему надо от меня. Зря старается.
— Я наслышан о тебе, Луксиния, — начала он. — Поскольку ты достаточно перспективен и силен, род Малфоев может оказать тебе определенную помощь.
— Для начала научили бы своего сына манерам, потому как они у него хромают, — ответил я. — А так же я не заинтересован в вашей семье. По той простой причине, что как только вернется этот ваш Воландеморт, а что он вернется, я не сомневаюсь, вы тут же меня сдадите ему на пытки. А верить вам на слово я не намерен. А теперь — извините, но меня ждут друзья.
И до того, как он успел что — то сказать, я ушел. Не интересен мне этот Лох. Деньги у меня есть, оставаться в стране я не намерен, а статус я себе сам сделаю. К тому же, связь с заведомо темной семьей очень сильно мне навредит. В политику я вмешиваться пока не хочу, потому как сил у меня нет, сторонников немного.
Я быстро дошел до библиотеки, где меня уже ждала Гера. Выглядела она странно, не знаю, почему, но я почувствовал что — то не то.
— Привет, Гера, что — то случилось? — обратился я. Она бросила на меня сердитый взгляд.
— Ничего, Гримхольд, — ответила она и отвернулась.
— Ничего? И с каких пор ты обращаешься ко мне по фамилии, мы уже прошли этап такого обращения.
— Ответ прост. Я решилf, что человек, который так относится к моим друзьями и водится с врагами, не может быть моим другом.
— С каких это пор Шестой — твой друг? — не понимал я. — И что там с врагами?
— Рон — мой друг детства, пусть не лучший, но то, что ты опять навредил ему, меня не устраивает, — заявила она. Ну, признаюсь, я Шестого чуть с лестницы не скинул. Достала меня эта рыжая башка. Нечего Ханну лапать. Это ему еще повезло, что Нев не видел этого, рыжий бы головы лишился. И Гера это вроде знала. Что это с ней? Неужели новые закладки? Похоже, отрицать бесполезно.
— Так, а что там с врагами?
— Я видела, как ты болтал с Гринграсс и Малфоем.
— Если ты об этом, то тут все просто. Я, как перспективный Обретенный, очень нужен аристократам для усиления их рода. Зализанный опять предлагал мне покровительство. От которого я опять отказался. А Дафна предложила брачный контракт, от которого я тоже отказался. Девушка она не плохая, если не считать некоторой чопорности, — ответил я. — И с каких пор та, кого ты даже не знаешь — твой враг?
— Все Слизеринцы — враги, они — дети Пожирателей смерти и будущие темные маги. Раз ты с ними, то со мной больше не общайся! — она встала и ушла.
— Чего?…
***Гере было нехорошо. После того, как она увидела боггарта, кошмары вернулись. Только теперь на месте мертвеца был Лукси. Она теперь постоянно просыпалась в поту и дрожала. А порой сны пересекались с жуткими воспоминаниями о Беллатрисе. Будто она ест ее друзей. Кошмары, кстати, последнее время преследовали не только ее, но и других учеников. Немного, но случаи были. Все думают, что это — последствия встречи с боггартом.
Учебный месяц прошел относительно спокойно, если не считать приставаний этого Геббета. Ну, достал он ее конкретно. Постоянно носится за ней, улыбается и мешает учиться и болтать с друзьями. Постоянно лезет, делает комплементы и пытается быть ближе. Нет, это конечно мило, но уж надо знать границы. Так, он недавно поцеловать пытался и даже обниматься лез. За что и получил под дых. Гере теперь страшно по коридорам ходить, потому как этот тип ее постоянно преследует и, завидев Лукси, начинает тихо рычать. Псих какой — то. Благо, Гермиона стала более терпимым человеком и помогает отгонять приставалу. Хотя она ей еще не доверяет, после всего пережитого, но уж разница в поведении заметна.
Тут она завернула за угол и увидела странную картину. Лукси общался с той самой девушкой Анной. Он весьма мило с ней общался и делал комплименты. Это еще ладно, но девушка явно отвечала и была не против более тесного общения, как и сам парень.
Тут они заметили ее.
— А привет, Поттер, — усмехнулся Лукси.
— Привет, — ответила она, удивлённо смотря на них. — Что тут происходит?
— Я решил, что хватит мне быть одному и решил встречаться с Анной, — заявил он с довольной улыбкой.
— Чего? — офигела она.
— Ну, ты тут так мило общаешься с тем Дамблдором, и у вас явно странные чувства. А раз ты не замечаешь мои, то я найду ту, кто замечает, — он приобнял Анну за талию. — Ты мне больше не нужна, я думал через тебя стать богаче, но решил, что ты этого не достойна.
— Так что не мешай нам, Поттер, — усмехнулась девушка.
Они ушли, хихикая над ней. Гера смотрела им в след и ничего не понимала.
— Чего?…
***Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете и ел лимонные дольки. Перед ним в креслах сидели Анна — Мария и Геббет. Его любимые внуки, пусть Анна и не родная, но дорога сердцу старика, как напоминание. Целый месяц прошел с их поступления, и он интересовался, как им.
— Сложно сказать, дедуль, — начал Геббет. Альбус гордился, что мальчик так похож на него в молодости. — Уровень знаний тут реально ниже некуда. Сильных вообще нет, да и делать особенно нечего. Народ тупой, легко верит мне и я стал почти лидером факультета.
— Это хорошо. А у тебя, Анна, как дела?
— Хаффы — странные личности. Дружелюбные и наивные. Интеллектом тоже не блещут и верят в какие — то глупые идеалы, как верность и дружба. Дураки, одним словом, — ответила девушка, а потом добавила. — Они, к тому же двоих из своих Барсуков за людей не считают. Говорят, они в прошлом году совершили какой — то проступок и их теперь игнорирует весь факультет.
