Жрец Хаоса. Книга VI - М. Борзых
— Так вот, после памятной ночи во внутреннем дворе Кремля обнаружили один труп и три тела с крайней степенью магического истощения.
— Так, ну трёх истощенных я знаю, — решил я всё же уточнить, — а труп чей? Я перед потерей сознания видел, как меня моя химера защищала от кого-то в орденском балахоне.
Стоило мне включиться в разговор, как Савельев стал похож на гончую, едва ли носом не водил принюхиваясь. А после удовлетворённо кивнул в ответ на вопросительный взгляд принца.
— Вот и я говорю, что вы были не в том состоянии, чтобы сводить счеты, — аккуратно увильнул принц от ответа на вопрос о личности убитого, — а химеры у вас ещё по опыту Попигайского кратера действуют жестко, но не на опережение, а постфактум.
Странный вывод, с учетом того, что Мурка защищала принцессу именно на опережение.
— Сейчас не совсем понял. Кто стал трупом-то? — всё же решил повернуть я разговор в нужное мне русло.
— Брат Астерий, иерарх Ордена из Австро-Венгрии, — не стал на этот раз увиливать от ответа принц.
— О!
Вслух напоминать сюзерену о том, что старик пытался оказывать влияние на императрицу, я не стал. Думаю, он и так всё понял, если я слышал голос Марии Фёдоровны в тюрьме.
— Да, — кивнул принц, — были версии, что вы под шумок личные счеты с одним из иерархов ордена свели, но на теле брата Астерия не было ни единой раны звериного происхождения. Гематомы не в счет. Умер он от удара кинжалом в глаз. Что удивительно, след от кинжала соответствует следу от кинжала, найденного при брате Астерии. А химеры ваши с такой зубочисткой точно не справились бы. Скорее бы на куски разорвали.
М-да, новости.
«И не новости вовсе, — тут же отозвался Войд. — Мы его в живых оставили, только астрального брата сожрали. А добил его местный глава Ордена».
«Нихрена себе не новости! И почему я об этом только сейчас узнаю?»
«Я сам недавно только вспомнил, откуда мне голос убийцы показался знакомым. Ты его через паучков слышал».
Тоже верно. Местного главу мы так и не увидели. Но удивило меня этой истории, что добил он только брата Астерия. Почему не тронул меня?
«Не знаю, — так же задумчиво ответил Войд. — Тебя без сознания грохнуть было бы логичней, чем старика без сил. Его то всегда успеть можно, а тебя еще подловить надо. Тут думается мне, что сработало сразу два фактора. Первый — если он видел, как я выжирал сущность из орденца, то мог просто испугаться. И второй — на фоне того, что пришлый „брат“ проредил состав местных послушников едва ли не на треть, месть за это могла перевесить».
— Ваше Императорское Высочество, — заговорил я, прерывая длительное молчание, образовавшееся из-за внутреннего диалога с Войдом, — У моего рода, конечно, есть некоторые прения с Орденом, но не до такой степени, чтобы оставлять за собой гору трупов.
— Вот мы и перешли плавно к следующему моменту. Горы трупов нет, не считая пропажи полной смены поваров на дворцовой кухне. Но есть подозрения, что, как и с местами жертвоприношений в городе, тел мы уже не найдём.
— Так… а залётного орденца допросить удалось некромантам? Он что-то рассказал?
— Рассказал, — тяжело вздохнул принц, — но немного. Убийца повредил мозг, потому удалось узнать ответы лишь на часть вопросов из краткосрочной памяти. Али Керимов точно смог подтвердить, что жертвоприношения — дело рук неместной ячейки Ордена. Делалось всё, чтобы запитать гекатомбу, призвать элементаля и освободить место на троне для матери и сестры. Как вы и предположили в своё время, Лизу планировалось выдать замуж за кого-то из австро-венгерских аристократов и получить двух марионеток на троне.
— А что местный глава Ордена?
— Готов собственными руками был растерзать брата Астерия, — заговорил Савельев, — у них три сотни послушников ордена с семьями погибло за одну ночь. Поклялся кровью, что не был в сговоре с австро-венгерским иерархом.
В это и я готов был поверить.
Мы молчали какое-то время.
— Ваше Императорское Высочество, у меня назрел вопрос, или даже, наверное, несколько.
— Задавайте, Юрий Викторович, уж к вам-то у меня пока неограниченный кредит доверия после всего случившегося.
Савельева опять слегка перекосило, но он воздержался от комментариев.
— Вопрос первый: какая официальная версия событий? Поскольку мы с вами были в эпицентре всего происходящего, то мне нужно понимать, чтобы я никоим образом не опроверг официальной трактовки и не сболтнул лишнего. Опять же, могу дать клятву о неразглашении.
Принц только криво улыбнулся.
— Ну вот, Григорий Павлович, а вы говорите… Юрий Викторович, у нас вполне сознательный представитель дворянства, прекрасно осознающий все тонкости влияния общественного мнения на репутацию императорского рода. По официальной версии, некто из иностранных агентов использовал артефакт призыва элементаля для уничтожения монаршего рода. Подобное однажды проводилось в Исборге, столице бывшей Скандинавской империи. Тогда от столицы не осталось и следа, а здесь мы выстояли и ищем виновного.
Я кивнул, признав рабочую версию как вполне вменяемую.
— А как на самом деле решили с Орденом поступить? Отыскали кого-то из ритуалистов? Там же должны были какие-то летучие команды работать, чтобы столько дел натворить.
— Отчасти отыскали, но нет уверенности, что выловили всех, — досадливо скривился принц. — У нас Григорий Павлович практически днюет и ночует в допросной. Австро-венграм предъявить нечего. Мы попытались, но тут же предъявили нам иерархов Ордена и предложили разбираться с ними. По сути, в их понимании одно крыло Ордена решило вырезать другое крыло Ордена, а они белые и пушистые, совсем не при делах. Мол, наоборот, к нам свататься невест отправляли, всё тихо и мирно. Хотели бы воевать — воевали бы, а так — умывает руки императорская семья.
— Зашибись, — отреагировал я. — То есть, если мы абсолютно случайно завтра введём войска и начнём уничтожать у них резиденции Ордена одну за одной, они нам и слова не скажут?
— Вот за это, конечно, скажут. Это будет считаться интервенцией, и никто же не поверит, что мы пошли вычищать исключительно резиденции Ордена. Все нас посчитают захватчиками и будут с нами бороться в рамках народно-освободительной войны, —скривился принц, словно бы съел лимон целиком.
— Отлично. «Я не я,
