Андервуд. Том 1 (СИ) - Илья Рэд
— Что у тебя там? Ты как? — подбежав, спросил Ганс.
— Нормально, — ответил, не оборачиваясь к нему, Ник. — Прислонился нечаянно к ледяной стене, одежду попортил.
— Хах, да ты родился в рубашке, — похлопав его по спине, весело сказал Ганс. — Идём, учитель замочил эту гадость, снёс ей башку, — он провёл большим пальцем по шее и оскалился.
— Круто, — спокойно сказал Ник и с хрустом наступил на обломки бывшего рукава.
Они обошли заросли сталагмитов и увидели, как Саймон легонько обстукивает меч от наледи. Голова сколопендры валялась неподалёку и рефлекторно подёргивала усиками. Тело, кстати, покрылось дымчатой чернотой, которая грозила разрастись по всей площади.
— Всё в порядке? — исподлобья бросил Саймон, закончив свою процедуру.
Ник кивнул, и они пошли обратно к хвосту. «Операцию» по извлечению провёл более опытный в этом деле учитель. Они притащили в пещеру рюкзаки, и Ганс вынул из своего кожаный чехол, напоминавший бурдюк, только с широким горлышком.
Источающую пар железу затолкали туда и туго перевязали ремешком. Ник сменил рубашку, и они отправились обратно.
Запасной куртки у него не было, так что этот рукав быстро замарался и промок.
— Почему вы просто не сожгли её? — спросил он по дороге Саймона. — Ведь всё равно забрали душу себе.
— Потому что вы два дрища не смогли сделать это сами, — просто сказал он.
— А если мы умрём? — задал Ник справедливый вопрос, ведь сегодня он мог потерять руку и истечь кровью, целителей в их отряде не было.
— Значит, обучение закончится, пхах, — хохотнув от собственной остроты, сказал Саймон.
Ник понимал, что в таком подходе есть своя логика, но это больше похоже на методы обучения в дикой природе. Например, когда птицы сбрасывают своих птенцов из гнезда, чтобы те учились летать. Но человек не грёбаная птица, у него есть разум. В общем, он злился на Саймона, что тот не предупредил, с чем придётся иметь дело.
Сведения в таком формате играли очень большую роль, а выпендривающийся крысюк их зажал, предпочитая смотреть, как будут действовать его подопечные в экстремальных условиях.
Они прошли весь путь назад до самой аптеки и получили свои триста экоинов. Только вот ему досталось двадцать, Гансу тридцать, а всё остальное мохнатому хапуге.
— Денежки-денежки, — закидывая в карманы стопки монет, радостно приговаривал Саймон.
Девушка-аптекарь, очевидно привыкшая к такому поведению их предводителя, лишь едва заметно улыбалась.
— Когда в следующий раз придёшь? — спросила она мастера душ.
— Пока не знаю, в городе есть парочка дел, — неопределённо ответил он.
— Ну что ж, буду ждать, — Ник мимолётом встретился с ней взглядом, и внутри обожгло давно забытым чувством восхищения женской красотой.
— И ты приходи, — улыбнулась она ему, Ник нахмурился и вышел из помещения.
— Вот он прирождённый сердцеед, — хохотнув, ткнул в него локтем Ганс.
Да, сердцеед… Это слово ничего, кроме тошноты, не вызывало в нём. На память приходили не жгучие красотки, а та безобразная сцена с пожиранием сердца дракона и копошащимися вокруг личинками.
Ник отбежал в сторону и проблевался. Сказалась усталость от длительного похода. Ещё и этот эпизод с обморожением. Вот и не выдержал организм.
— Эй, ты чего? — хотел было похлопать его по спине Ганс, но остановился, когда увидел знак не трогать его.
Саймон засунул руки в карманы и поглядывал на него неодобрительно. Вот только комментарии от озабоченного на чистоте и деньгах садиста ему сейчас на фиг не сдались.
— Всё нормально, — он выпрямился и накинул лямки рюкзака на плечи.
Обратный путь был словно дорогой из ада в мирные кущи. Всё-таки округ крысолюдов накладывал свой отпечаток на обитателей. Мало того что дышаться легче стало, так и чувство тревоги потихоньку отходило на второй план. Было что-то в этой пропасти необъяснимое, что давило на психику.
Саймон жил на отшибе как раз на границе крысолюдов и людей. Вокруг кроме него не было ни души. Ник не знал, как он дотащил этот огроменный череп, но очевидно, что власти не дали его транспортировать дальше, поэтому мастер душ обосновался в глухомани.
У такого расположения были и свои плюсы. Например, выход из Андервуда отсюда в шаговой доступности. Ну, или если тебе придётся убить десяток другой крысолюдов, то никто не заметит.
Они отодвинули калитку и облегчённо вошли внутрь. Поход закончился. Дальше обмылись, сменили одежду и перекусили. Живчик Ганс куда-то намылился, орудуя перед зеркалом расчёской — на макушке висел искусственный парик.
— Ты чего? — спросил его Ник, устало присев на кровать.
— Не хочу просрать свою молодость, — он подухарился какой-то гадостью из флакона и вырвал волосок из носа. — Хочешь, пошли со мной, — посмотрел она на отражение Ника.
— Спасибо за приглашение, но нет, — буркнул он Гансу.
Парень явно перебарщивал с любовью к самому себе.
Не хватало ещё заснуть от усталости на какой-нибудь девице и опозорится. Чувствовал он себя, действительно, неважно. Вскоре его новообретённый товарищ приоделся и свалил. Ник продолжал сидеть на кровати и думать, что же там произошло в пещере.
Очевидно, что он должен был лишиться руки. Говорить спутникам о произошедшем не стал. Они пока мало знакомы и доверять им полностью он не собирался. Особенно этому Саймону. Как спас, так ведь и сдать с потрохами может. Прежде надо самому попытаться выяснить, что это такое, а потом уже расспрашивать тренера.
Не заметив в своих самокопаниях, как прилёг на краешек кровати, Ник со временем провалился в тревожный сон.
Он полудремал на белоснежной постели. Свет солнца прокрался через не до конца зановешенные окна и прямоугольной полоской лёг на простыню. Ник затаил дыхание. Спиной к нему лежала девушка, одеяло скомкалось у неё на бёдрах, пушистые кудрявые волосы раскидались по подушке и прикрывали шею.
Он протянул к ним руку и, едва прикасаясь, провёл пальцами по нежной коже от лопатки и дальше вдоль позвоночника. Спавшая блондинка была обнажена. Его движение заставило её пошевелиться.
— Пора вставать, — тихо сказал ласковый мелодичный голос.
Ник убрал руку и до боли сжал большим пальцем указательный. Девушка повернулась к нему и, не открывая глаз, улыбнулась. Он жадно ловил взглядом каждое её движение. Наконец, она снова сказала.
— Хватит на меня пялиться, Ник. Я всё вижу.
Но он всё равно смотрел. Она сонно и на ощупь протянула тёплую руку и погладила его с шуршанием по щеке. Опять не побрился.
— Пора вставать, Ник, пора.
— Ещё чуть-чуть, — хрипло сказал он.
— Просыпайся, — она глубоко вздохнула, а нежная рука соскользнула на матрас. — Ник, просыпайся, — её голубые глаза открылись, и волшебство закончилось.
Он снова в доме тренера. Валяется на кровати. За окном как всегда полутемень, лишь андервудский искусственный свет,
