Из ложно понятых интересов службы (СИ) - Путилов Роман Феликсович
— Привет! — на меня радостно смотрел какой-то мужик, за спиной которого толпились неясные тени, плохо различимые в этом, слабоосвещенном коридоре.
— Привет! — вежливо улыбнулся я.
— Узнаешь меня? — мужик улыбался мне в ответ.
— А должен? — я искренне не понимал ситуации.
— Ах ты с-сука! — лицо мужика исказилось искренней ненавистью, и он попытался ухватить меня двумя руками через узкое окошко. Естественно, это ему не удалось, я с силой захлопнул металлическую заслонку, кажется, что-то отдавив неадеквату, во всяком случае, за металлическим листом кто-то болезненно взвыл, потом раздался крик «Ловите его, товарищ капитан» и загремели уверенные шаги нескольких человек, быстро удаляющихся по коридору.
Глава 9
Глава девятая. Правовая неопределенность.
Март одна тысяча девятьсот девяносто второго года.
Как и предчувствовала моя…попа, вскоре грохнула входная дверь, в пустом коридоре пристройки загремел грохот уверенных шагов, и на пороге салона возникли люди, видеть которых в текущей ситуации я не хотел категорически.
Дверь компьютерного салона с силой ударилась о стену, так, что чуть не вылетели стекла, и в помещение уверенно вошел краса и гордость Дорожного РОВД капитан милиции Князев Олег Николаевич старший опер по тяжким преступлениям против личности, небрежно держа в правой руке длинноствольный «Тульский-Токарев». За спиной шефа, как молодые и рьяные волчата, нетерпеливо рвались вперед, поскуливая от усердия, пара его подчиненных, одного из которых я особенно не любил — остававшийся у меня под глубочайшим подозрением Студент, как-то договорился с Князевым, и уже несколько месяцев работал в этой группе.
Сделав еще пару шагов, Олег остановился, обвел взглядом помещение и дал команду топтавшимся за его спиной «оперкам»:
— Так, все здесь осмотреть…
— И чего ты здесь надумал осматривать, Олежка? — я вышел из-за шкафа, за которым стоял, оставаясь незамеченным для ворвавшихся в салон милиционеров.
— Громов? Ты здесь откуда? Тебя дежурный послал? — Князев сморщился, как будто скушал средних размеров лимон.
— Я здесь уже сорок минут. Это салон принадлежит моей бабуле, и она попросила меня подменить заболевшего сотрудника. Если что — я сегодня выходной, поддежуриваю здесь бесплатно, по-родственному, имею на это право.
— Я вообще не понимаю, что ты несешь, но у нас есть заявление, что вчера здесь было мошенничество, в окошке кассы. Если тебя сейчас потерпевший опознает, то тебе, громов, пипец пришел, уже не отскочишь… Студент, зови потерпевшего.
Я даже рта не успел открыть, чтобы возразить на такое хитрое опознание, как в салон ворвался какой-то мужик в бежевой дубленке и, тряся вислыми щеками, стал тыкать в меня толстым пальцем-сарделькой, брызгая слюной и громко вопя:
— Да, это этот сволочь мои деньги забрал!
Улыбающийся Олег дал отмашку своим нукером, и рвущегося ко мне мужика, мягко, но настойчиво, приобняв за покатые плечи и что-то участливо объясняя, вывели из салона.
— Сухари суши, Павлуша! — сделал мне прощальный жест Князев. Вот реальный идиот, или он судит по себе? Я догадывался, что ребята из группы тяжких давно балансируют на грани, но вести себя так самоуверенно было непростительной ошибкой для них.
Когда затих топот ног моих коллег в коридоре, я потянулся к телефонному аппарату.
— Здорово Руслан. Не спишь? Спишь? Ну, мне, честно говоря, все равно. Только что у меня в конторе были Олежка Князев со своими орлами, притащили какого-то мужика, который во мне опознал мошенника, который вчера у него увел денег на грузовик сахара. Деньги были выплачены вчера через окошко нашей кассы… Да, той самой, что в коридор хлебозавода выходит. Мужик час с «приходником» у окошка прождал, кассир сказал, что сейчас ему выдаст накладную для получения сахара на складе. Ну, естественно, больше из этого окошка никто не выглянул. Он побежал наверх, в заводоуправление, но его охрана не пустила, сказала, иди мужик в милицию, а из начальства, по причине субботы, никого нет. А сегодня о приехал на завод с Князевым, постучали в окошко, ну я без всякой задней мысли окошко и распахнул. Ты понял, насчет чего я тебе намекаю? Твоей мамы протеже вчера здесь работал? Ну, значит вылезай из постели и разбирайся с вашим родственником, что тут здесь произошло. Я боюсь, если Князев кого-то из начальства на рабочем месте застанут, то за мной сюда, в контору приедут. До вечера я провозился с деньгами и документами, оформляя каждую выставленную на продажу единицу товара, и сведя кассу под «ноль». То, что сюда приедут, как минимум, осматривать контору, как место совершения преступления, я не сомневался, поэтому не оставлял ничего, ни одной бумажки, которую могли изъять, после чего просто прикарманить или использовать против меня. Параллельно, я несколько раз звонил Руслану, но Марина Петровна строгим голосом отвечала мне, что сын уехал по делам и до сих пор не вернулся. Скрипя зубами от злости, я вернулся домой. Семейство Коневых со своим пристроенным на работу в салон родственником, меня знатно подставило, хотя с другой стороны, к работе парня до этого момента не было никаких замечаний, все договора были аккуратно оформлены, а суммы авансов по ним и выручка за проданный товар совпадала до копеечки.
Около одиннадцати часов мы с Демоном возвращались с прогулки, поднимаясь пешком на наш этаж (лифт опять висе между вторым и третьим этажом, тоскливо поскрипывая тросами), Демон внезапно ускорился и бегом бросился вверх. Судя по раздавшимся от моей квартиры звукам, там меня ждала не прокурорская засада, а кто-то знакомый. Я осторожно заглянул в коридор и увидел, что у дверей моей квартиры безуспешно отбивается от дружелюбного пса, ругаемый в течении всего дня, Руслан.
— С чем пришел? — приятеля я встретил крайне нелюбезно.
— Привет, Паша…ты понимаешь… — судя по виноватому виду Руслана, ничего хорошего мне сказать он не мог.
Из сбивчивого рассказа моего приятеля, выходило, что переговорить с молодым человеком ему не удалось. Марина Петровна совместно с со своей двоюродной сестрой, мамой нашего продавца, решили, что мальчик не мог сделать ничего плохого, а наши вопросы могут испортить мальчику отношение к учебе, в результате он не может сдать сессию и вообще…
Слушая этот бред, рожденный в куриных мозгах теток средних лет, что жили в каком-то своем, параллельном мире, где жили хорошие мальчики, с чувствительной психикой, для которых главное — успешное учеба. А быть причастным к преступлению эти мальчики, по твердому убеждению их мам и теток, эти мальчики категорически не могли, потому что они не такие.
— Хорошо. Ну а ты с этим Алешей, своим троюродным братом переговорил? — я устал слушать мнение женской половины семейства Коневых и перешел к конкретики.
— Нет. — Руслан опустил голову еще ниже: — Тетя Арина мне не разрешила к ним приезжать…
— Чего? Руслан, ты себя слышишь?
— Паша, тетка сказала, что на порог меня не пустит. Алеша учится на вечернем в юридическом, ему скандалы с милицией могут повредить в будущем. И еще. Тетя Арина сказала, Алексей больше на работу не выйдет.
Сука, зла не хватало. С учетом того, что в целях оптимизации налогооблагаемой базы, этот долбанный Алеша был у нас даже не оформлен, я официально даже не могу ничего предъявить этому скользкому студенту.
Общались мы с Русланом целый час и расстались недовольные друг другом. Я был вне себя, что это семейство меня подставило, и мне лично придется отвечать на неудобные вопросы, Руслан же сердился на меня, не желая навести порядок в своем курятнике. Проводив приятеля за порог, я решил сделать еще одну вещь — сгонять в РОВД и сдать дежурному на хранение свой пистолет, который был у меня на постоянном ношении. Хрен его знает, когда завтра меня привлекут к ответу и какой орган, но сто процентов, что оружие изымут, а «выцарапывать» ствол из сейфов прокуратуры –приятного мало. По ночному городу, да под желтые мигающие светофоры, я долетел до места службы за семь минут, смело шагнул в дежурку, и тут же попытался выпрыгнуть оттуда обратно, но было поздно.
