Эдемский Маг 2 (СИ) - Игорь Швейц
— Вот так нанизывай, дубина, — солдат пытался обучить своего товарища неким невероятным «кулинарным рецептам». Так, на возможное будущее. Товарищ ловко повторил, сделав как по бумажке, за что заслужил тяжёлую мазолистую ладонь, приземлившуюся ему на голову, удивительно мягко поглаживающую и искренне одобряющую своего ученика.
Рядом сидел одинокий мужчина, аккурат у костра, совсем один, но с тяжёлой книжкой в руках, сейчас заменяющей бойцу стальное оружие. Веселью и шумному обществу он предпочёл возможно последнее в жизни чтение. И солдат поглощал текст и поглощал, лишь иногда бросая беглый взгляд на свою снятую броню, ярко отражающую бурный огонь.
Вкусные запахи витали над ночным полем, а тонкие струйки дыма мерно летали над вкусным пиршественным столом. Они сплетались, извивались, диковинно смешивались, словно птицы, обретшие крылья и начавшие парить над несчастной земной твердью.
Конкурсов стало в несколько раз больше, до корочки поджаренная еда всё уменьшалась, а спящие громко храпели, оставив костёр догорать без их пристального внимания. Сон настигал солдата за солдатом, завершая ужин, прекращая царившее на поле веселье и погружая весь бескрайний уютный простор в крепкие объятья сна.
«Всё просыпается и всё засыпает. Жизнь состоит из бодрствования и сна. Сна и бодрствования. Это непрерывный нерушимый цикл и даже осознание мрачной таинственной неизвестности никогда не помешает смелым воинам закрыть глаза и отдаться в руки сну. Сейчас каждому из них нужно перевести дух и мне в том числе. Всё что произойдёт утром укрыто тёмно-багровой плотной завесой и никому из смертных в Нижнем мире не придёт в голову сказать, что он точно может сказать, с чем же придётся столкнуться всему магическому миру. Утро… Оно вот-вот войдёт в свои законные права, бросая на свежую мокрую зелёную траву первые жаркие лучи, что прозвучат словно горн и сигнал не просто к новому дню, но и к самым заветным, тайным и неизвестным событиям в истории»
А сейчас ночь блуждала по огромному полю, богатому как каменистой местностью, так и местами густо поросшими травами и мелкими приземистыми кустами. Ночь заставляла костры шумно гаснуть один за другим, а глаза плотно закрываться. Ночь не любила свидетелей своей жизни. Ночь любила побыть с миром наедине.
Огромная воинская лужа начинала храпеть, отдаляясь от жестокого реального мира, уносясь от страшных мыслей и раздумий, что терзали и терзали головы многих тысяч собравшихся здесь башенных магов.
Топот копыт. Лёгкая дрожь умытой росой земли. Бешено скачущее сердце сидящего на траве Вальтера и его просьбы к кому-то свыше. Просьбы сохранить как можно больше жизней в предстоящих сражениях. Просьбы о деэскалации напряжённости между действующими архимагами. И последние просьбы — о быстром и скором конце всего и вся, разыгравшегося прямо здесь и сейчас на этом поистине чудовищном гигантском поле.
Другое дружественное войско приближалось. Разговоры раздавались уже неподалёку, такие назойливые и шумные. Вальтер вдруг взволновался, а вдруг бредущая орава старика Адониса перебудит тут всех спящих? Однако как все заснули, так и спали, и только единицы всё ещё наблюдали за чёрными тлеющими дровами.
Вот вдалеке показался конь, на нём сам архимаг, а позади бескрайняя вооружённая лихая лужа из нескольких тысяч отборных вояк. Таких бодрых и весёлых, словно пришедших на невиданное ранее торжество.
— Вот и подоспели союзники. Как раз отдохнуть успеют… Да, а мне отдых и не снился. Ещё столько обговорить нужно, — досадливо бросил Вальтер, элегантно вспорхнув над землёй, поправив роскошные белоснежные одеяния и вытянув спину, всматриваясь в приближающееся войско.
Сон гнал и гнал свои увлекательные красочные сновидения, не давая бойцам и единой возможности увидеть приближающихся и уже завладевающих полем союзников.
Вальтер знал, что Адонис увидел его. И Верховному архимагу даже показалось, что он заметил лёгкий невесомый кивок старика.
Солдаты всё занимали и занимали свободное место, смотря как армия Вальтера вовсю смотрела сны. И ни один маг не проснулся. Словно всё их естество и знать не желало о том, что совсем скоро в свои законные права войдёт утро.
Белые одеяния шевельнулись на внезапно нахлынувшем ветру, а взгляд буравил даль, скользил по Адонису и его роскошной лохматой лошади, неспешно проносился по начавшим отдых тысячам обычных уставших солдат.
А луна зловеще ощущала ночное ожившее поле и своим светом заливала тяжёлые добротные доспехи. Теперь уже и она боялась покинуть свой пост и позволить событиям продолжать течь, будто бурный ручей прямо в высокую дамбу.
***
Тёмный туннель, казалось, был готов увести в таинственные невиданные дали. Яркий свет маячил где-то там, в том самом далёком, но желанном конце. Шаг за шагом Саркис пытался приблизиться, но вот прошёл час, следом второй. Вскоре прошёл и пятый, а ноги изрядно разнылись от бесполезных действий. Отчаяние сжимало горло и наровило остановить сердце. Никакого пути на самом деле не существовало, Саркис топтался на одном и том же месте, шлёпая тяжёлыми ботинками о мелкие, но оттого не менее противные лужи.
Вдруг, будто нехотя и краем глаза, эдемский маг заметил цепкие тощие пальцы, сжавшие богатырский локоть. Да, он именно увидел, не почувствовал. Тело стало будто бы вялым и ватным.
Проследив за выныривающей из тьмы рукой, глаза Саркиса широко распахнулись, сверкнув как два безумных фонаря. Взор мага скрестился с хладнокровным насмешливым маньячим взглядом. Взглядом самого любимого человека и единственного друга в мире.
— Демиург, ты? — ноги Саркиса побежали, однако всё было безуспешно. Саркису предстояло топтаться на месте под насмешливый безумный хохот того человека, которого он всю жизнь считал за доброго, мудрого, правильного и простого, хоть и чересчур эмоционального паренька…
…Саркис вздрогнул, распахивая глаза и нелепо играя танец своими дрожащими вспотевшими руками. Однако ни Демиурга, ни тоннеля больше не было. Только погреб, Аделия и остальные спасшиеся деревенские бедолаги. Только храп, скрип досок над головой и завывание ветра где-то снаружи.
Саркис протёр лицо, заставив гибельную сонливость отступить от богатыря. Не хватало ещё продлить этот невежественный сон.
Остальные до сих пор мягко и ненавязчиво храпели. Пусть они отдыхают. Они многое пережили и заслуживают спокойствия.
Саркис осторожно привстал как мог, боясь удариться о низко повисшей деревянный потолок, то и дело гнусно скрипевший. Богатырь устал от этой темени и сырости, он хотел посмотреть на сокровенную долгожданную ночь собственными звериными глазами. Мелкими шажками маг стал продвигаться вперёд, негромко пошаркивая чёрными ботинками и совершенно внезапно чувствуя забурлившую ману где-то в недрах
