Дважды рожденный (СИ) - Перунов Антон
Навел бархоткой последний лоск на новые ботинки, и погнали. Сегодня у него было какое-то особое предчувствие, что-то хорошее должно произойти обязательно. Было ли это связано с обещанием Лизы или еще с чем-то? Он и сам точно не знал. А может, так на его и без того взбаламученную недавними эпическими событиями психику действовало все явственнее ощущавшееся волшебство этой недели?
Лунный день короток, всего несколько часов, пока Белые Сестры высоко в небе. Терять время не стоило. Оказавшись во дворе, он первым делом убедился, что календарь не ошибался. На просветлевшем, почти беззвездном, синеватом небосводе, занимая немалую его часть, царили два огромных диска, вися друг напротив друга и постепенно сближаясь. Вдохнул полной грудью. Было здорово, наконец, ощутить свежий ветер на лице, вместо иссушающего полуденного суховея.
Выходя из ворот на улицу, внимательно, ничего не пропуская, огляделся по сторонам. Освященная веками традиция — штука прекрасная, но бдительности терять нельзя никогда. Оседлал велосипед и привычно покатил под горку, то и дело объезжая ухабы. Все делалось на автоматизмах, оставляя голову свободной. Настроение у него было просто отличное. От нечего делать принялся вспоминать, что он знал про нынешний праздник. Суть его была проста.
Весь год естественные две луны двигались по разным орбитам, редко совпадая фазами роста и убывания. И только в середине июня они одновременно достигали наибольшего видимого размера, соседствуя на небе, освещая землю почти дневными, но не обжигающими лучами.
Это удивительное природное явление отмечалось повсюду с большим размахом. Ночная свежесть и прохлада бодрили, отраженный лунами свет начисто прогонял сон и толкал на всевозможные подвиги всех от мала до велика.
Встречу и Проводы (первую и последнюю ночи) по традиции гуляла неженатая и непросватанная молодежь. Веселилась от всей души без присмотра старших. Зато вторая, третья и четвертая ночи предназначались уже для семейных и отличались, что не удивительно, особым размахом пиршества. Мужья под ручку со своими благоверными без суеты собирались вместе, церемонно приветствуя друг друга. Рассаживаясь за длинными, выставленными прямо на улицах и площадях столами, беседовали, пели хором застольные песни, слушали музыку, ну и выпивали, как без этого.
Ехать было под горку и недалеко, так что на площади он оказался одним из первых. Почти сразу заметил выезжающего с другой стороны Баса, махнул ему рукой, приветствуя друга. Василий был одет строго по местной моде в «пинджак с карманами», рубашку с отложным воротником, прямые, широкие брюки-клеш и кепку. «Натурально, сухопутный матрос», — хмыкнул про себя Март.
Васька вытянул из вместительных карманов пригоршню соленых фисташек и отсыпал половину Вахрамееву.Делать пока было особо нечего и они, сев на лавку, принялись поджидать остальных, без спешки жуя орехи. Вскоре вслед за ним подтянулись и музыканты. Гармошки, гитары разных размеров, балалайки, пара скрипок и даже контрабас. По площади понеслись нестройные звуки настраиваемых инструментов.
— Ты чего так вырядился, Март? Нешто пиджака нет?
— Почему нет? Есть, конечно. Только мне без него сподручнее и легче. А на правила я чихал, — не без вызова пояснил он Басаргину.
— Ладно, тебе виднее… — примирительно протянул друг.
— Бас, ты не в курсе, кто такой щедрый денег дал на большой оркестр? Это ведь не пять копеек… Сумма порядочная, наверняка.
— Я слышал, что Старогоды золота отсыпали. У них в этом году твоя Лизавета в невестах. Ищут ей жениха по сильным кланам. Вот и захотела она праздника напоследок. А что? Имеет право.
— Ну какая она моя… Так, поговорили разок ни о чем… — помолчав, добавил, сдерживая неожиданно подступившее не пойми откуда волнение, — А ты уверен?
— В чем?
— Что Лизе пару ищут?
— А что такого? Девичья красота недолгая. Зачем тянуть? Да и союзника подыщут сильного, сам понимать должен, даже им это не лишним будет. Это ж, брат, политика…
— Ну да, марксизм — это наука… Ну, туда им и дорога. Как говорится, большому кораблю — большая пробоина…
— Опять же, с их доходами, почему бы и нет? — словно не заметив едкого замечания Марта, продолжил рассуждать Басаргин, — шутка ли сказать, за год у их клана дюжина колодцев прибавилась! Часть у слабых семейств по дешевке перехватили, тем после эпидемии не под силу стало копанки держать. А часть сами разведали.
— Повезло Старогодам…
— Да как сказать. Дело, думаю, в другом. К ним лозоходец прибился сильный, вот он для новой семьи и расстарался, отыскал.
— Ценный кадр, в смысле, человек нужный.
— Да, они к нам в мастерскую на днях заезжали, колеса меняли и масло с фильтрами.
— И чего? — нетерпеливо прервал Март друга, ударившегося в излишние технические детали.
— Ну чего, перекинулись с ним парой слов. Молодой еще мужик. Чуйка у него и правда сильная. Направление дает за много километров. А на месте не только понимает, есть кристаллы или нет, но и глубину залегания почти точно предсказывать может.
— Да, золото, а не знаток… Нам бы такого в клан…
— Сманили бы его от вас.
— Тоже верно.
Их разговор прервала грянувшая на всю площадь веселая мелодия, впрочем, танцевать под нее никто пока не спешил. Народ все больше собирался на Встречу, стайками растекаясь по краям площадки. Отовсюду слышались сдержанные голоса парней и тихий девичий смех. Все ждали начала.
«Богато живут. И немудрено. Недра битком набиты полезными ископаемыми, почва там, где есть полив, плодородная. Никого над ними нет, ни чиновников, ни олигархов, ни политбюро. Трудиться не разучились. Больших войн не ведут, по крайней мере, пока. Торговлишку опять же завели выгодную», — потерев кончик зачесавшегося носа, сделал вывод Вахрамеев.
Вокруг Марта быстро образовалась целая толпа любопытных. Все уже знали о недавнем бое и теперь хотели лично услышать рассказ, увидеть героя. На некоторое время он оказался в центре всеобщего внимания. Отвечать старался шутками, в самом деле, обсуждать бой на танцах было совершенно ни к чему. Да и юмор, острое словцо на вечерке — вещь обязательная и всеми одобряемая.
Балагуря, он с интересом присматривался к местной молодежи. Народ все больше крепкий, рослый, стройный, веселый, улыбчивый, ясноглазый, звонкоголосый и светлоголовый. Впрочем, этого Двойдан и в прошлой жизни насмотрелся в России.
Удивило другое. Он почему-то ожидал, что многие явятся облаченными в сарафаны и косоворотки. Оказалось, что эти наряды остались только для богослужений и назывались теперь моленными.
Жаркий климат и безжалостная мода диктовали девицам свои правила. Свободные, из дорогих тканей юбки, собранные складками, приоткрывали стройные щиколотки и ножки.
Завершали наряд легкие блузки. Низкий вырез широкой горловины обнажал шею. Пышные короткие рукава оставляли открытыми тонкие, загорелые запястья, унизанные в несколько рядов браслетами из серебра, золота и драгоценных камней.
На пальцах у всех сияли кольца и перстеньки, в ушах — серьги, на обнаженных шеях сверкали бусы, мелодично позванивали тяжелые мониста. Иногда, на вкус Марта, это смотрелось очень тонко и красиво, иногда наоборот, но любовь здешних красавиц к украшениям стала теперь для него очевидной.
Вокруг него благоухал ароматами настоящий цветник с яркими, только распустившимися, полными притягательной свежести розами. «Нежный запах тубероз навевает сладость грез…». Хоть бери каждую, обнимай и целуй в мягкие, податливо-сочные губы. Он так явственно представил эту перспективу, что даже в голове немного загудело от избытка эмоций.
Пришлось даже встряхнуться, чтобы избавиться от навязчивого образа.
— Слышь, Вася, а чего все ждут? — тихонько спросил стоящего рядом друга.
— А сам как думаешь? Кто денег дал? И кто до сих пор не приехал?
Увидев понимание на лице Вахрамеева, Бас ухмыльнулся.
— Логика — железная штука. Первая красавица и первый стрелок.
— Я и раньше лучше всех стрелял, но что-то ее вниманием избалован не был.
