Трени-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Кладу на асфальт сумку и выпрямляюсь, смотря в своё отражение. И-раз-два три, поворот! Четыре, пять, правая рука! Шесть, семь, восемь — прогиб! Вау! Как легко получается! Словно, какая-та преграда спала! Как тогда, с руками! И ещё раз! Раз-два-три!
…
На верхнюю площадку самолётного трапа выходят две пожилые кореянки. Одна из них замечает самозабвенно танцующую у автобуса ЮнМи.
— Ты только посмотри, ЧоХва, — говорит она, показывая рукой, куда смотреть, — девочка танцует у автобуса. Зачем она это делает?
ЧоХва притормаживает и старчески щурясь, смотрит в указанном направлении.
— Наверное, бедняжка так скучала по родине, что, ступив на родную землю, пустилась в пляс, — делает она предположение, — будь я помоложе, я бы тоже танцевала вместе с ней. Перелёт был таким долгим, что я уже начала бояться, что мы застряли в небе…
Старушки начинают осторожно спускаться по трапу, изредка бросая взгляды на по-прежнему танцующую ЮнМи.
(Несколько позже)
Зал аэропорта Инчхон. Выход для прибывших пассажиров. У выхода стоят СунОк и мама, ожидая ЮнМи. Появляется ЮнМи со спортивной сумкой через плечо. Сделав пару шагов в зал, она, увидев родных, останавливается и машет им рукою.
— Мама! Онни! — радостно улыбаясь, кричит она, — Я тут!
У СунОк, повернувшей голову на возглас, буквально отпадает челюсть.
— ЮнМиии-и? — не веря своим глазам, секунду спустя издаёт она не верящий визг.
…
(Несколько позже, «картина маслом»)
СунОк, насколько у неё это, получается, охватывает своими ногами ноги прижатой к себе ЮнМи. Обеими руками она схватила свою тонсен за голову и силится развернуть её к свету, чтобы лучше видеть. Тонсен, что есть сил, упирается, пытаясь отпихнуть от себя явно сбрендившую сестру.
— Сдурелааа-а? — шипит ЮнМи, пытаясь вырваться.
— Да стой ты! — приказывает ей СунОк, — Дай посмотреть!
— СунОк, немедленно прекрати! — шипит уже мама на старшую дочь, — Ты что, с ума сошла? Люди кругом!
— Ма! — поворачивает к ней голову СунОк, немного ослабив хватку, — У неё — двойное веко! Ты видела?!
— Немедленно отпусти сестру! — приказывает ей в ответ мать, — Люди на вас смотрят!
Бросив взгляд в сторону, СунОк с сожалением выпускает ЮнМи. Та, получив свободу, отскакивает в сторону.
— Сбрендила?! — сердито спрашивает ЮнМи, поправляя на себе одежду.
— Тебе же сказали — никакой «пластики», пока не вырастешь! А ты — «глаза сделала»! Навредить себе хочешь?
— Ничего я не делала! — всё так же сердито отвечает ЮнМи.
— Нда? А складки на веках тогда откуда?
— Откуда я знаю?! — огрызётся ЮнМи, — Сами появились!
(Несколько позже, туалет в аэропорту Инчхон)
Поочерёдно оттягиваю у себя на глазах веки, разглядываю себя в зеркале. Ух ты, действительно, складка появилась. Когда успела? Вроде бы, раньше не замечал… А вот СунОк — сразу засекла! Что значит, настоящая девчонка! Пф… Ладно. Похоже, обещание богини сбываются. Я становлюсь всё страньше и страньше, как говорила Алиса. Но зато можно теперь сэкономить на операции на веках, не нужно ложиться под нож хирурга…
Второе веко в исполнении пластического хирургаТоже, как-никак, вторжение в организм! Стоп! А то, что мне лифчик последнее время жмёт? Это что, у меня сиськи, что ли выросли?! А-ааа!
Время действия: вечер
Место действия: дом мамы ЮнМи
Перед телевизором в большой комнате перед праздничным столом сидят на полу мама и СунОк, ужинают. ЮнМи отлучилась в туалет.
— Я тоже поеду в Америку, — качая головой, делится СунОк планами с матерью, держа в левой руке небольшую чашке с едой и энергично закидывая из неё палочками себе в рот, — тоже буду питаться одним мясом, как ЮнМи! Тоже похорошею, как она!
— Ох, — вздыхает в ответ мама, — как бы чего плохого не вышло…
— Ма-а. Ты о чём? — вопросительно смотрит на маму дочь, остановив палочки над чашкой.
— Не привыкла я к такому, дочка, — качая головой, отвечает ей мама, — больно всё хорошо. Юна и в Америку съездила и, как доктор обещал, становится всё краше и краше… Но тревожно мне что-то. Не случилось бы чего…
— Да ладно! — легкомысленно пожимает плечами СунОк, вновь пуская в дело палочки, — Не надо пугаться удачи. Нужно ей радоваться! Тогда она снова придёт. Всё будет хорошо, мамочка…
Мама вздыхает, смотря на активно работающую палочками дочь.
— Я не против, — говорит она, — пусть будет хорошо. Наверное, я просто уже так привыкла к трудностям, что удача меня пугает…
СунОк согласно кивает с набитым ртом.
— Юночка очень похорошела, — говорит мама, — я её в первый момент даже сразу и не узнала…
СунОк усиленно кивает, показывая, что полностью согласна с мамиными словами и она её тоже сразу не узнала.
— Это всё из-за американской говядины, — проглотив, авторитетно произносит она, — Юна сказала, что ела только почти одно мясо. А я слышала, что в Америке кладут в корма коровам всякие добавки, чтобы они хорошо росли. Видимо, эти добавки попали в мясо, перемешались с её гормональным взрывом, и поэтому тонсен так похорошела. Мне нужно поехать в Америку и поесть этого мяса. Чтобы похорошеть…
— Но у тебя же нет гормонального взрыва? — возражает мама, удивлённо смотря на дочь.
— Но мы же сёстры! — возражает СунОк, — Значит, на меня тоже может так подействовать…
— «И наша субботняя рубрика — улыбнись!» — с улыбкой произносит в этот момент с экрана телевизора симпатичная ведущая, — «Сегодня днём, пассажиры приземлившегося в Инчхоне рейса из Лос-Анжелеса, стали свидетелями необычного зрелища. Одна из пассажирок, не в силах совладать с радостью от возвращения на родину, пустилась в пляс, в буквальном смысле этого слова…»
Картинка на экране сменяется и вместо ведущей на нём появляется видео, в котором видна
