Тьма Мертвокотья - Артемис Мантикор
Ашер как-то говорил, что до прихода Рены атмосфера в группе была иной. Может, так оно и есть. Но её, Даяшу, почему-то с самого начала здесь невзлюбили, и она отчаянно не понимала причину.
Внезапно сознания девушки кольнуло присутствием силы. Огромной, неудержимой и безумной силы, тянущей своего обладателя в разные стороны против его воли. Такую жуткую ауру сейчас источало лишь одно существо из известных ей.
— Ка́Ко́б с Т аНОв к А?
По глазам больно резануло.
Даже просто находиться рядом с химерным цветомантом с десяткой сил было сложно. Остальные чувствовали изменения в лидере группы не так сильно, но сама обладая способностями мага Цвета, Даяша ощущала их намного лучше, чем ей бы самой хотелось.
Голова закружилась. Ноги начала бить мелкая дрожь.
— Лиин! — счастливо воскликнула Улинрай.
Теперь на время склочная оури станет мягкой заботливой совушкой.
Жаль, что характер Рены в присутствии лидера так разительно не меняется.
— Дерьмово, шеф! — жизнерадостно отозвалась Нео.
Лииндарк потянулся, хрустнул шеей шумно выдохнул.
— Иного ответа я от тебя и не ждал, — с вымученной улыбкой отозвался цветомант.
Даяша первой почувствовала возвращение сознания в тело лидера группы. Но виду не подала. Безгрешная лилия, получившая своё имя-регалию за навык цвета, всегда замечала намного больше, чем показывала.
Вид Лииндарка с каждым разом становился всё хуже. В первые часы после победы над Арахной сиинтри весь сиял силой и казалось, мало кто сможет бросить ему вызов. Сейчас же смотреть на него было жутко.
И увы, Даяша знала — это только начало.
Скоро он станет опасен для себя и для окружающих. Каждый цвет накладывал свой отпечаток на душу и привносил частичку своей сути в разум владельца.
Сила цветоманта в сумме всех цветов разом. Но когда могущество владельца становится слишком большим, каждый из них тоже влияет намного сильнее. Насыщенность, плотность цветов становится стирает его самосознание, порождая химеру.
Постоянно менявшие цвет глаза, и огни безумия, сиявшие в них, пугали. Движения стали нервными, дерганными и порывистыми. Радужные переливы мелькали то в волосах, то на одежде, то вовсе подсвечивались в его следах на камне.
Остаётся только надеяться, что Лиин тоже это поймёт. Пока не стало слишком поздно.
Даяша физически чувствовала напряжение рядом с химерным цветомантом. Её будто била мелкая дрожь от проявлений множества рвущихся воплотиться сил.
Если бы она могла, давно бы бежала без оглядки прочь.
Но она не могла…
Сейчас этот цветомант был единственным шансом спасти её мать. И после того, что случилось с отцом, она не могла упустить шанс, пусть даже и призрачный.
— Лес Секретов, — ответил Лииндарк на незаданный вопрос. — Хотел зайти дальше, но у способностей чертополоха оказался весьма неприятный откат.
Даяша кивнула, стараясь не смотреть на бегающие глаза, меняющие цвет. Спутники сиинтри небыли цветомантами, потому ощущали давление силы с куда меньшей силой. Ей же приходилось изо всех сил сдерживать рвущийся наружу страх.
— Откат? Цвет не желает подчиняться? — осторожно уточнила хатоу.
— Мелочи, — с ухмылкой махнул рукой цветомант. — Это не повлияет на успех дела.
Лжец…
— Будет ещё хуже, — тихо уронила Даяша, будто не слышала ответа. — Чем больше цветов под контролем, тем больше они будут давать сил, а значит, и сильнее стремиться захватить твою душу.
Лииндарк серьёзно кивнул. Он что-то прикидывал в уме, но было видно, как тяжело ему даётся связно мыслить.
Повисло тягостное молчание. Вероятно, для цветоманта прошло всего лишь мгновение, но ей показалось, что молчание тянулось по меньшей мере минут пять.
— И в чём проблема на этот раз, — спросил Лииндарк у Неоноры. — Монстры?
— Наша сова в здешней темноте ничегошеньки не видит, — легко ответила чародейка.
Улинрай посмотрела на тари едва ли не с ненавистью. Любого в группе такой взгляд бы надолго выбил из колеи. Чёрно-белые глаза оури и сами по себе были жутковаты, а характер проявлял это ещё резче. Вот только на иномирцев это не оказывало никакого эффекта. Что Неонора, что Рена всегда пропускали это мимо себя.
— Всё я вижу! Совиное зрение отлично ориентируется даже в такой темноте! — выпалила Улинрай лидеру группы.
Ложь…
Лииндарк сделал несколько шагов вперёд, оставляя девушку без ответа.
К счастью, лидер группы редко верил на слово в тех случаях, когда мог проверить лично.
Сиинтри присел и изменил форму, обратившись зверем. Сенсорным навыкам и слуху лидера в группе верили безоговорочно.
Вынужденное затишье и вынужденный привал продлились минут десять. Прежде было достаточно и пары минут, чтобы разобраться с тоннелем, но не теперь.
— Ашер, держи. — Лииндарк протянул свой хаани. — Постучи немного.
— Эм… мастер… благодарю за доверие, но у меня нет навы… — начал было удивлённый хану, но сиинтри его перебил:
— Просто постучи. Неважно как. Мне нужно услышать, как расходится звук по пещере.
Прежде лидер группы никогда никому не доверял своё сокровище. И всегда справлялся сам в такие моменты.
На душе стало ещё тревожней.
Ашер неуверенно ударил по нотам. Хаани был одним из инструментов, на которых нельзя сфальшивить. Все его ноты сочетались друг с другом, потому мастерство определялось лишь скоростью реакции и опытом владения.
Лииндарк вновь обратился зверем. Четыре длинных белых уха затрепетали, будто листья на ветру в долине Кларифны. Тягосное молчание продолжилось. В какой-то момент хатоу показалось, что сиинтри впал в какой-то сонный транс. Но вскоре белоснежный зверь открыл глаза.
Даяша снова встретилась глазами с цветомантом. Ешл зрачки неестественно перетекали из одного цвета в другой, при чём делали это так быстро, что от одного взляда начинала болеть голова.
— Путь есть, — наконец, ответил сиин. — Пещера сквозная, через неё можно будет выйти наверх. Что до опасности — я ничего не почуял.
— Значит, никаких монстров там нет? — облегчённо выдохнула Неонора.
— Нет, но в случае беды, вы знаете что делать — подайте мне знак.
Чародейка кивнула, и следом за ней согласно закивали и остальные. Даяша с самого начала не сильно переживала на счёт их пути. Спасение матери и ограничение по времени — единственное что занимало сейчас её
