Как я строил магическую империю 11 - Константин Зубов
— А вот здесь. — Я выдернул из толпы молодого паренька, под личиной которого на самом деле скрывался Рыбак. — Говори!
— Да, я слышал, что Сыч собирался быть на том собрании, но испугался и в последний момент не пришел.
— Эй, Хромой, ты чего? — выпучил глаза Сыч и стал действительно похож на сову.
— Мордой в пол!
Я дал очередь в потолок, и бандиты, окончательно поняв, что шутки закончились, подчинились.
— Связать. Кляпы в рот и в мою резиденцию. Быстро!
Свят с ребятами рванули выполнять приказ, а я повернулся к лидерам союзных кланов.
— Это последний, — я кивнул на Сыча. — Разбираться с ними будем потом, а сейчас собирайте своих людей. Через полчаса нужно выйти из Трои.
— Так точно! — дружно рявкнули ничуть не сомневающиеся в моих словах бандиты и в сопровождении своих людей сбежали по ступенькам вниз.
Я удовлетворённо вздохнул и подмигнул Святу.
Из Нижегородской империи информации не поступает. Это значит, что там всё идёт хорошо. Здесь же мы срезали верхушки трёх кланов, которых я выбирал по принципу народной любви. То есть тех, кто потом, когда начнутся основные события, пользуясь авторитетом, могли бы мне помешать.
Подготовительный этап закончился, и мы предусмотрели всё, что можно, теперь осталось только столкнуть камень с горы и надеяться на то, что он вызовет лавину.
Конечно, я не люблю операции, в которых нет гарантии стопроцентного результата, но, к сожалению, в текущей ситуации по-другому быть не могло. Если возникнут непредвиденные сложности, будем стараться скорректировать курс этого катящегося вниз камня. Ну и обязательно подкинем ему вслед ещё несколько, чтобы увеличить наши шансы на успех.
Я подождал, пока Свят и ребята стащат захваченных бандитов на первый этаж, и пошёл следом за ними.
* * *
Ваня широко улыбался. Ещё несколько месяцев назад он и представить себе не мог, что его обычная деревенская савинская жизнь, состоящая в основном из домашних дел, редких походов в дикие земли и, конечно, ухаживаний за немногочисленными девчонками, так резко изменится.
Сейчас с высоты пятидесяти метров он смотрел, как внизу несколько сотен муравьёв бегут через поле в сторону огороженной невысоким забором деревни…
Бегут, бегут и… Бац — чёрные точки будто натолкнулись на невидимую стену. Несколько секунд паники, и часть из них уже бежит в обратную сторону, а по меньшей мере половина, сражённые пулями, лежит посреди уже пожелтевшей пшеницы.
— Воздух семь, это земля шесть! — заорала рация. — Мы попали в засаду! Срочно нужна помощь! Повторяю, мы попали в засаду! Деревня Любавино!
— Принял! Вылетаю! — отозвался гвардеец и ещё раз кинул взгляд вниз.
Под ним «Земля семь», и они явно обречены, так как прошли через засаженное восстановленными кристаллами поле. А вот каким-то козлам повезло больше, и раз у них ещё работает рация, то и автоматы тоже — непорядок!
Где там это Любавино? А! В пяти километрах на восток.
Гвардеец дёрнул рычажок тарелки, и она сорвалась с места.
Три минуты, и вот под ним очередные муравьи. Да, здесь они пошли с другой стороны, где тоже были прикопаны чёрные кристаллы, но в гораздо меньшем количестве. Хотели помощи? Она есть у меня!
Ваня оскалился и резко бросил тарелку вниз. Ага, вон большая группа, отстреливающаяся от засевших в деревне савинских гвардейцев. Чтобы точно не промахнуться, Ваня снизился до двадцати метров, после чего схватил рюкзак, нажал кнопки на лямках и бросил его вниз.
Через три секунды механизм активизирует чёрный кристалл, и, когда рюкзак достигнет земли, эта точка сопротивления станет лёгкой добычей. Не дожидаясь, пока бандиты сообразят, в чём дело, Иван снова поднял тарелку в небо.
Все идёт по плану. Дмитрий Николаевич будет доволен!
* * *
— Что случилось, Петь?
Двое сидящих за столом в приватной кабинке бандитов повернули головы в сторону вошедшего.
— Боюсь, что что-то очень плохое, — устанавливая звукоизолирующее поле, покачал головой глава клана «Ветер» и схватил приготовленную для него кружку.
— Так что? Не томи!
Лысый мужик лет сорока пяти указал пальцем на стул. Это был Лом, и он так же, как и Снегирь, являлся лидером союзного «Ветру» клана.
— Вы же знаете, что я вчера с Универсалом ночью встречался? — проговорил Пётр.
— О! — Снегирь нервно рассмеялся, демонстрируя ровные ряды золотых зубов. — Мы уже поспорили даже, расскажешь ты об этом или нет. Я, кстати, поставил на…
— Я сразу ему сказал, что надо вас звать, но он отказался, — перебил его Пётр.
— А чё он хотел-то?
— Да в том-то и дело, что я сначала не понял. Он полночи заливал мне про планы на будущее, про перспективы, про пермскую технику и несколько раз спрашивал, не возникала ли у меня идея свалить куда-нибудь в Европу. Я ему, разумеется, говорил, что нет. В общем, он мне затирал, рисовал золотые горы… Но по итогу так ничего толкового и не сказал, а потом его кто-то вызвал, и он убежал…
— И что… — начал было Лом, но глава «Ветра» его резко оборвал.
— Я не закончил! Так вот, сначала я не понял, а полчаса назад увидел, как он со своими шестёрками за ворота выходит, и меня будто по башке ударило. — Пётр снова схватил кружку и опустошил её. — А что, если я его просто не понял? Что, если он не хотел узнать, собираюсь ли я предать, а, наоборот, предлагал это? Что, если он собрался свалить в Европу со всем нашим барахлом?
— Да что ты гонишь? — испуганно заозирался по сторонам Лом.
— Ты просто не слышал, что он говорил. И как он это говорил. Сейчас он и ещё пять тысяч куда-то ушли. Причём их сопровождают все тарелки, которые они взяли. И на тарелках тоже что-то везли.
— Это их честная доля, — нахмурился Снегирь. — Да и не куда-то они ушли, а караван Акулова ловить!
— Ага, а ты знаешь, что у Акулова везде уши? И Универсал об этом знает и никогда бы не стал трепать о такой операции. И ещё! — Пётр, прищурившись, обвёл взглядом соратников. — Если это правда, то почему с ними пермяки не полетели Акулова ловить? Они же с ним воюют, и он кучу народа у них отбил.
— Ты хочешь сказать, — морща лоб, медленно проговорил Снегирь, — что Универсал со своими шестёрками больше не вернётся?
— Да, и…
— Да ну, это брехня! — Лом махнул рукой. — Да даже если и свалил. Мы же только от этого выиграем. Их доля лежит здесь на складах.
— А что, если, —
