Андрей Юрьевич (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович
А время идёт.
Пришлось сажать одного из монахов на коня и отправлять к епископу, нужно де самое крепкое вино. А ещё раз игуменья хворая, то и масла несколько ведер, лучшего, а то найди потом.
Афанасий приехал сам и рычал на матушку Лукерью минут десять. Но приехал с вином. Андрей Юрьевич попробовал. Не больше десяти — двенадцати градусов. Ну, да пойдёт.
Пока это всё длилось, кузнецы без дела не сидели. Они, как и приказал им князь, прибыли с небольшими мехами, и теперь под котлом, в который засыпали всю селитру, разводили огонь. Там чтобы расплавить селитру, и чтобы процесс прошёл нормально, насколько помнил профессор Виноградов по опытам в Златоусте, нужна температура в триста пятьдесят градусов Цельсия. Развели огонь под котлом, когда разгорелся, сыпанули туда угольев и стали воздух нагнетать.
Когда селитра расплавилась, облили саблю вином, протёрли чистейшей льняной тряпкой и сразу сунули в кипящую селитру.
— Так, Ероха, я пока с его Высокопреосвященством поговорю о наших с ним делах, а вы огонь поддерживайте. Сабля должна находиться в расплаве немногим более часа. Можно время от времени её вынимать и цвет проверять. И смотрите стенок сосуда сабля не должна касаться, кирпич, тот, что я вам дал, на дно кинули?
— Знамо дело.
— Ну, все считайте до четырёх тысяч. Как досчитаете, то вынимайте и меня зовите.
Время было, и Андрей Юрьевич отошёл к стоящему у коновязи епископу Афанасию.
— Всё это ты княже тоже в ромейских книгах в детстве в Галиче прочёл? — как-то эдак скривившись подозрительно полушёпотом спросил владыко Афанасий.
— В них. И ведь забыл всё начисто. А теперь вспомнил, что другое забыл, а детство вот вспомнил.
Щуриться епископ перестал, опять прямо буркалами своими в глаза Виноградова вперился, но не долго в гляделки играли. Отвёл глаза Афанасий и креститься принялся.
— Должно быть то промысел божий. Сдаётся мне, те знания ромейские из книги, что ты вспомнил, важнее в сотни раз, тех, что позабылись. Не иначе как Вседержитель решил земле Русской такой подарок сделать. А много ли ещё было в той книге? Я слышал ты галичанам белую глину заказал и камень чёрный и воск горный и масло земляное, для всего этого тоже применение есть? Было там про это?
— Было. Прямо вся книга перед глазами. И много чего там. Удивительные знания.
— Точно промысел божий. Вечером до полуночи молиться буду, благодарить господа. Тебе-то князь некогда, в делах всё и поправиться мы тебе не даём. Ничего, Господь заметит рвение. Ещё отблагодарит.
— Надеюсь, — почти шёпотом произнёс Андрей Юрьевич и пошёл готовить вторую операцию.
Тоже не подготовился к ней как следует. Хорошо, что решил часть поташа попробовать в дело пустить, вот сейчас и пригодился продукт, что получили два дня назад. Правда, весь истратится, но теперь опыт есть, повторят. А получили они обычное калиевое жидкое мыло. В этом вопросе Виноградов специалистом не был вообще, потому просто вливали льняное масло по чуть-чуть в сырой поташ и перемешивали долго, потом снова вливали. В результате через мешковину потом отжали и дали отстояться. Получилась вполне себе мылкая серая жидкость чуть гуще киселя.
В закромах у боярина Глеба нашёлся почти такой же медный котел, чуть меньше, но сабля влезет. Сейчас под ним тоже развели огонь, тут мехов не надо, обычна мыльная вода должна закипеть, концентрацию профессор не помнил, потому в котёл бухнули всё жидкое мыло и долили водой. Дров и древесного угля не жалели, и вскоре мыльная вода забулькала.
— Четыре тысячи, княже! Четыре тысячи! — заорал как ужаленный Ероха.
— Чего ты кричишь, бери аккуратно саблю и потихоньку, медленно окунай её в мыльную воду. И глаза береги, сабля же раскалена.
И ведь сглазил. Посмотреть этому товарищу захотелось, энтузиасту, прости Господи. Капли мыльной воды брызнули на лицо Ерохе, и он заорал, но тут отдать должное нужно. Не человек — кремень, орал, а саблю не выпустил, пока полностью её не погрузил медленно в булькающий котел.
— Считайте до шестисот. И приготовьте первый бак. Селитру из него вон в бадьи выливайте, водой ополосните и масло льняное заливайте.
Вообще, конечно, лучше иметь три ёмкости, но чего не нашлось под рукой, так это третьего большого котла.
Ну, в принципе, особо спешить некуда. Селитру разлили по бадьям, котел ополоснули на несколько раз водой и залили три ведра льняного масла.
— Мехами работайте, черти, — прикрикнул князь на глазеющих со стороны, как Ероха лопухами себе рожу вытирает, кузнецов.
Те бросились к мехам. Котёл-то горячий был, так что минут через десять масло уже кипело. Туда чёрную саблю и сунули.
— Считайте до двухсот и вынимайте.
— Двести! — втроём заорали кузнецы. Ероха бы тоже заорал, но его увела Матушка Лукерья в покои к себе, мазь на ошпаренную физиономию нанести.
— Всё, вон на ту ветку повесьте и пусть висит. И не трогать до полного остывания. Потом льняной тряпочкой протрите.
Епископ подошел к раскачивающейся под небольшим ветерком чёрной сабле.
— Да, князь, такой подарок стоит дочери князя Гедемина. Я не воин, а слуга Господа, а и мне захотелось такую иметь.
— Ну, сделаем…
— И не думай! Искус это. Не вздумай.
Чёрная вороненая сабля и правда взгляд притягивала. Чёрный булат выглядит не так, там видны кристаллики что ли. Но тут тоже красота. И главное, что повторить в это время ни один человек в мире не сможет.
— Лепота. Лепота-то какая.
Добрый день, уважаемые читатели. Кому нравится книга нажимайте на сердечко, вам не тяжело, а автору приятно. Награды тоже приветствуются. Оставляйте комментарии.
С уважением. Андрей Шопперт.
Глава 9
Событие двадцать пятое
Ad oculos
Наглядно; Воочию; Перед глазами
Зримое подтверждение того, что «как аукнется, так и откликнется» ожидало Андрея Юрьевича по возвращению в замок во Владимире. И это было третье за три дня последних. Во дворе, прилично его загромоздив, стояло пять возов с серыми комьями. Виноградов сразу не понял. Он ведь каолин видел только в виде белого порошка, подумал, что опять чугун привезли. А оказалось вона чё! Из Самбора притараканили белую глину. А времени прошло всего ничего, стало быть, не вновь копали, а готовую загрузили. Лошадки такие же хилые, как и прошлые, а значит около двух тонн каолина привезли. Вот и решай, что важнее домницу строить или попытаться фарфор получить. Хотя, для фарфора ещё два ингредиента нужно, и их получить не переплавив чугун почти невозможно. Нужен песок, превращённый в пыль. То есть нужна чугунная ступка с пестиком тоже чугунным или даже стальным и не одна нужна, а десятки, чтобы посадить в три смены людей и они из песка получали бы порошок. Второй ингредиент тоже нуждался в ступках — это костяная зола так же превращённая в пыль. Рано думать о фарфоре. Ещё и костей нет, не то, что золы.
— Глеб Зеремеевич, завтра прибудет Гедимин. Ничего этого он увидеть не должен. Отвезите возы в женский монастырь, в тот, где мы сегодня были, разгрузите там глину и отправьте возы назад. Возчиков накормить, о лошадях позаботиться… М… Выдай возчикам по куску ткани на портки али на рубаху, пусть в следующий раз сюда едут не как на катор… м… чтобы не наказание была поездка во Владимир для них, а награда. Да и с собой дай еды на пару дней.
— Так не напасёшься…
— Боярин⁈ Я разве просил мой указ обсуждать? — склонил голову к плечу Андрей Юрьевич и сморщился. Рана на виске задела за стоячий воротник свитки.
Глеб Зеремеевич не обкакался от страха, а бурча под нос чего-то про нищету, что их вскорости ожидает, стал отступать.
— Стой, боярин. Плотника мне пришли и каменщика… нет, гончара… э… Ладно и каменщика, и гончара хорошего.
