Могучий маг-универсал в школе заклинателей - Amazerak
На этот раз я сгустил «кисель» в пяти шагах передо мной, сформировав толстую стену. Энергетическая субстанция остановила всё: и булыжники, и копья, и воздушные потоки, и обжигающее пламя. Пришлось поднапрячься, чтобы удерживать её, но не так уж и много сил на это понадобилось.
В какой-то момент заклинатели выдохлись. Тогда я убрал барьер и стал бить руками по «киселю», создавая импульсы, сносящие всех на своём пути. Удары отбрасывали парней назад, швыряли в стены, но мои недруги вскакивали и снова бросались в бой. Некоторые обрядились в каменную броню. Рассеивать чары одновременно всем девятерым времени не было, поэтому я просто лупил энергией. Только один раз создал нейтрализующую волну, когда огневик опять попытался поджарить меня струёй пламени.
Каждый парень сделал по три-четыре попытки. Подскакивал и белобрысый, закрывшись каменным щитом. Энергетические волны сшибали его с ног так же, как и прочих. А потом пыл задир внезапно иссяк. У кого-то кровь шла носом, кто-то держался за живот, один парень — за ногу, кто-то и вовсе валялся пластом.
Белобрысый поднялся, держась за голову. Он пошатывался, магических брони и оружия у него больше не было. Последний энергетический удар я направил ему в грудину. Парень шлёпнулся спиной о ближайшую стену, упал и застонал от боли.
Возможно, лишнее, но главаря группировки надо было вывести из строя, чтобы окончательно сломить сопротивление.
— Всё неймётся? — спросил я. — Вам мало? Ещё добавить?
Те, кто мог подняться на ноги, сделали это. Но больше никто не нападал, а только переглядывались и смотрели на своих «павших» приятелей.
— Чтоб больше мне на глаза не попадались, — произнёс я спокойно. — Ищите другое место для тренировок.
Былобрысый уже ничего не мог ответить, он только стонал, жалуясь на боль в рёбрах. Его и ещё одного, который валялся без сознания, потащили по земле. Учащегося с повреждённой ногой, повели под руки.
Наверное, надо было поаккуратнее работать, чтобы ко мне вопросов не возникло. Но энергетическая волна — мощная вещь. Это воздухом можно мягко ударить, а энергия ломает всё на своём пути, особенно в сочетании с большой духовной силой, как у меня.
В любом случае тренировку, кажется, пора было прекращать, и едва компания скрылась из виду, я тоже отправился домой. Прошёл не прямо через полигон, а в другую сторону, к берёзовой роще, растущей вдоль западной ограды, и по тропинке зашагал к общежитию.
Вот только предосторожности не помогли. Вычислили меня быстро. Вечером к нам в комнату вломился злой Барашкин и приказал мне следовать за ним. Мы пришли в медпункт. А там как раз лежали несколько ребят из тех, кого я побил. У одного была сломана нога, у другого — нос, у третьего оказалось внутреннее кровотечение и сотрясение мозга, а у белобрысого — переломы рёбер. Другие наставники тут тоже присутствовали, смотрели на меня с осуждением и общались словно с преступником.
Барашкин спросил у пострадавших, я ли их избил. Те ответили утвердительно.
Вскоре я оказался в кабинете директора.
Глава 6
Вятский редко обращал внимания на драки. Формально они были запрещены, как и в любом другом учебном заведении, но разве можно вырастить настоящего воина без боёв, причём не тренировочных, где каждый шаг контролирует мастер, а реальных, когда для участников это дело жизни и смерти.
Обычно драки не являлись проблемой, если кому-то не приходило в голову мутузить друг друга на виду у всех прямо на перемене. Даже в случае увечий или гибели одного из учащихся (такое случалось, пусть и редко), родители жертвы мало что могли сделать. Хватало отписки, что инцидент произошёл в ходе тренировки. Добиваться справедливости мало какой простолюдин станет, да и в суде у них нет шансов против юристов рода Воротынских. Покровитель разберётся, как уладить все проблемы с недовольными. По этой же причине Вятский не боялся и проверок.
Да, учащиеся гибли, но большинство смертельных исходов случилось не в безобидных школьных потасовках, а на нижних слоях, куда Воротынские посылали самых сильных ребят за чудо-камнями. И хоть такое использование воспитанников властями не приветствовалось, но формально придраться было не к чему. Ребята делали вылазки в свободное от учёбы время и получали за это деньги. Да и кому захочется враждовать со столь влиятельным родом?
В том, что учащиеся подрались в «трущобах» (так называлась часть полигона с макетами зданий), не было ничего ужасного. Каждый год третьекурсники собирались и решали, какая группировка получит контроль над тем местом и будет там тренироваться, и делалось это кулаками и магией. Настоящая традиция, мать её.
Заставило насторожиться другое. Все пострадавшие уверяли, что избил их один-единственный первокурсник, дравшийся против девятерых человек. Причём избил их так сильно, что почти половина ребят получили серьёзные травмы. Подобное случилось впервые за историю школы.
Вятский сразу догадался, что за первокурсник это сделал. Он потребовал наставника первой группы «В» привести к пострадавшим Ушакова, и те, конечно же, его опознали.
Но интереснее всего была магия Ушакова. Вятский лично поговорил с пострадавшими. Они утверждали, что парень каким-то образом не давал им применять чарами и постоянно бил сильной воздушной волной или какой-то похожей невидимой магией.
Какой техникой пользовался парень, директор тоже понял. Ушаков был одним из уникумов, умевших видеть базовое энергетическое поле архэ и управлять им. Способность эта считалась крайне редкой и очень-очень опасной, ведь она позволяла не только овладеть всеми стихийными чарами, но и нейтрализовать магию, а также менять физическую структуру объектов, в том числе живых. Такой специалист мог делать беспомощными любых заклинателей и убивать людей силой мысли. Ужасающая способность, если задуматься.
А вот каким образом обычный семнадцатилетний паренёк, который к тому же считался немощным, ни с того, ни с сего овладел самой могущественной магией, Вятский понять не мог. Родители скрыли способности Ушакова? На зачем? Смысла в этом нет.
По-хорошему, парня желательно было бы отправить в школу получше, однако директор знал, что Воротынский обязательно захочет заполучить к себе на службу такого уникума. Когда Вятский сообщил о необычных результатах обследования, покровитель сразу же заинтересовался Ушаковым.
Но прежде надо было пообщаться с парнем самому.
* * *
— Присаживайтесь, господин Ушаков, и объясните, что произошло на полигоне, — потребовал директор, едва я ступил на порог кабинета.
На отложном воротнике начальственного кителя красовались золотые петлицы с одной большой звездой
