Ямата-но Орочи - Олег Георгиевич Чудинов

— Ну, это к тебе вопрос, сенсей, — удивленно посмотрел на меня Кизаши. — У него есть кеккей генкай?

— Он может у него быть, — кивнув, ответил я.

— О как. Джирайи и Цунаде сын… Мокутон, что ли? Это прямо так видно в геноме?

— Нет, не видно. У нас всего три известных владельца этого кеккей генкай. И я не могу сказать, какие именно последовательности отвечают за этот улучшенный геном. Нет статистики, ты сам это должен понимать.

На самом деле, известный пользователь вообще только один, Сенджу Хаширама. Отохиме использует Стихию Дерева с помощью его клеток, об этом Кизаши в курсе. А Охеми тоже, по сути, все тот же Хаширама, клонированный мной под свои нужды и немного модифицированный, о чем Харуно еще не знает. Была у меня идея определить кеккей генкай Мокутона банальным подбором, плодя клонов Хаширамы с генетическими заменами в разных участках генетического кода, но это слишком уж титанический труд, на него все никак не было времени и ресурсов.

— Ну, единственное, что похоже на улучшенный геном — это техники волос, как у отца, — подумав, ответил Кизаши про Наваки. — Но так и Кушина немного умеет. Да я еще несколько шиноби вспомню с подобными техниками. А с чего внезапный такой интерес, сенсей?

— Пророчества, — лаконично ответил я.

— Опять?

— На этот раз не мои.

— Гм. Слышал я что-то от Цунаде, но без подробностей, — поскреб подбородок Кизаши, намекая, что неплохо было бы ему пророчества эти пересказать.

— Это пророчества Огама Сеннина.

— А, ну да, как я мог забыть. Пророчества — это либо Хакуджа Сеннин, либо Огама Сеннин, — всплеснул руками Харуно. — И что он там напророчил?

— Однажды Джирайя возьмет ученика, который станет вестником великих изменений в мире шиноби, — заложив руки за спину, ответил я. — Он принесет миру спокойствие или уничтожит его.

— Слушай, сенсей, а жаба не могла пророчества более четко формулировать? — нахмурившись спросил Кизаши. — У тебя это как-то лучше получается.

— А что неясного? Один ученик так и не стал учеником, — Нагато, как и вся троица из Амегакуре даже не виделась, скорее всего, с Джирайей. — Хотя второй его ученик смог дожить до наших дней, и он даже подходит по параметрам, но он заметно ослаб. А третьему ученику так и не суждено оказалось появиться на свет. Зато родился Наваки. Он сын и ученик своего отца, Харуно.

— Ох, ками вот сейчас все стало предельно ясно, — не скрывая сарказма, заявил Кизаши. — Но я не ками, так что ничего не понял.

— Ну, хоть главную мысль уловил? — посмотрел я на Харуно. — Ученик Джирайи либо принесет миру спокойствие, либо уничтожит его. Значит, скоро мир придется успокаивать, а, значит, он будет очень беспокойным перед этим. Либо нам нужно подготовиться к уничтожению мира. И лучше подготовиться к уничтожению мира в целом, а не только мира шиноби. В любом случае одно из двух. Как видишь, пророчество Гамамару предельно ясное.

— С такой точки зрения-то - конечно, — с усмешкой ответил Кизаши.

Я тоже улыбнулся, но веселья при этом не испытывал ни капли. Пророчества всегда туманы. И мои, похоже, будут становиться такими же. Недавно ведь Гурен прямо просила предсказать будущее. И пусть сама ситуация была даже в чем-то забавной, но не забавно то, что я не мог ничего сказать ни ей, ни другим ребятам о будущем, потому что оно для всех них уже радикально изменилось. Только про трех нинкен у Ханы вспомнил. Ну, и про календулу придумал. Уверен, скоро Гурен это понадобится. С ее любовью к уходу за собой скорые подростковые проблемы с кожей придется чем-то решать, почему бы не календулой?

В остальном же я не могу им предсказать уже ничего, пожалуй. Геньюмару жив, и захватывать его тело я не планирую, так что будет жить и дальше при доле везения. Итачи мой сын, а не Фугаку. А сына Фугаку, Сайзо, вообще не было в планах. Однако даже в таких условиях, когда многое уже не похоже на то, что я помню, все же кое-что предугадать можно с предельной ясностью.

У Черного Зецу есть Риннеган, и он им непременно воспользуется.

— Ты, говоришь, учениками Школы и Академии не занимаешься, но выпускники-то все же в твоем округе остаются и служат в местных частях, — направившись к лестнице со второго этажа, сказал я последовавшему за мной Кизаши. — У тех новичков-генинов, которые в этом и прошлых годах оказались в рядах шиноби, усиль программу боевой подготовки. До возможных пределов.

— Самым молодым из них меньше тринадцати, сенсей, — нахмурившись, напомнил Кизаши.

— Ты же отец, не унижай детей жалостью, — вздохнув, сказал я Харуно. — Тем более я не заставляю тебя их гонять до полного издыхания. Нет, они должны быть в полной боевой готовности, сытыми, здоровыми и полными сил. Армия Унии Дракона должна иметь максимально возможное могущество.

— Так же, как мы когда-то? — помолчав, спросил Кизаши.

— Так же, как когда-то вы, Айрон Ли, Кизаши Харуно и Микото Учиха, — согласился я.

— Айрон мог тогда выжить, — хмуро высказался Кизаши. — Не будь он чунином и не окажись на фронте.

— Он мог выжить, — согласился я. — Но могли бы выжить тогда другие?

— Эх, гадство, — со вздохом Харуно