Полуварвар - Тимофей Иванов
К счастью ночь прошла спокойно, с утра я встал, вылез из под навеса, потянулся, добавил веток в костёр, достал еду и прикинул чем бы заняться. По здравому разумению выходило, что на сегодня-завтра еда у меня ещё есть, а вот дальше уже всё, так что стоило озадачиться хлебом насущным. На эту ответственную должность мной были назначены яйца. На отвесной стене скалы фьорда был небольшой птичий базар, где гнездились пернатые. Данное расположение спасало их и их потомство от большинства хищников, но всё же не от всех. А мне было вполне по плечу залезть куда надо, яйца же пища питательная и способная храниться достаточно долго.
Так что без лишних размышлений я двинулся обратно к берегу, предварительно экипировавшись всем необходимым и не забыв оружие. Охотничье копьё мне против птичек не пригодится, но мало ли кого тут можно встретить. Путь много времени не занял, пару раз мне попались на глаза следы оленей и один разок отпечатки кабаньих копыт. Хищники пока не отметились и даже была вероятность, что в этом фьорде никто из них не живёт. Но я не обольщался, всегда лучше рассчитывать на худшее, будешь либо прав, либо приятно удивлён.
Добравшись до места назначения, я начал карабкаться вверх, закинув копьё на перевязь и когда влез на небольшой уступ метрах в пяти над землёй, пристроил там лишнее оружие и снаряжение. Было бы чрезвычайно глупо оставить лук с копьём на земле, набрать яиц и обнаружить внизу уже проснувшегося от спячки медведя, что улёгся рядом с моим оружием и весело смотрит на мой филей с гастрономическим интересом.
Подъем дальше наверх был не самым простым, но в целом привычным — мы с братом не раз и не два лазали на птичьи базары подобным образом. На Земле у сердобольных мамаш бы от таких картин наверно сердце бы прихватило, а тут на севере это норма. Хотя и на юге ребятишек отправляют присматривать за скотом, а дальше порой овцы целы, волки сыты, пастуху же вечная память. Человечество тут идёт дорогой естественного отбора в котором преуспевают самые сильные, умные и, разумеется, удачливые. Так что в нынешнем возрасте в подъёме к вожделенной еде меня напрягал не столько склон и ненадёжные камни, сколько то, что птицы подзасрали скалу.
Зато пернатые не слишком усердно защищали свои гнёзда. Если бы все птички налетели бы на меня, то вполне могли бы заклевать к чёртовой матери и скинуть вниз, но как-то противодействовать разорению гнёзд пытались лишь их непосредственные владельцы да и то, так сказать, без огонька. Впрочем я тоже не злобствовал, забирая вообще все яйца подчистую, предпочитая брать из каждого гнезда только часть. Выживают всё равно не все птенцы, а так вылупившимся достанется больше пищи от родителей. Ну а для кого-то дарвинизм сказал свое веское слово прежде, чем от удара клювом изнутри впервые хрустнула скорлупа. C’est la vie, все дела.
Набрав в небольшую суму два с половиной десятка яиц, я стал спускаться вниз. Они конечно меньше куриных и можно было взять больше, чтоб увереннее смотреть в завтрашний день, но лучше было не наглеть. Вверх лезть всегда проще, было бы обидно раздавить добычу по пути назад. Путь до уступа с оружием занял у меня наверно минут двадцать, но я наконец смог немного там перевести дух. Выше небольшие площадки тоже встречались, но так сказать, не совсем по пути, а управиться хотелось побыстрее. Дни ещё были довольно короткими и было бы недурно успеть обследовать округу, заодно поохотившись в лесу. Мясо морской птицы, что жрёт рыбу, меня не устраивало, уж очень долго его надо вываривать, прежде чем употреблять в пищу. С голодухи-то конечно и не такое схомячишь, тот же рецепт блюда из тухлой рыбы не от хорошей жизни появился, но зачем давиться всякой дрянью, когда можно добыть что-то поприличнее?
Передохнув, размяв пальцы рук, которые успели устать, да и вообще переведя дух, я вернул снаряжение на положенные места и полез вниз. А когда до земли оставалась чуть меньше двух метров услышал тихий хруст мелкой ветки из леса, что подходил тут почти к самому берегу. Повернув голову от скалы, где высматривал куда переставить руку, чтобы надёжно ухватиться, я похолодел. На меня нёсся крупный волк светло-серого окраса, предвкушающе оскаливший зубастую пасть. Мысли стремительным вьюжным вихрем пронеслись в моей голове, залезть наверх достаточно высоко и поджать ноги я уже хрен успею, шерстяной мудак верно рассчитал момент, всё равно допрыгнет, ухватит меня за лодыжку и скинет вниз, а после жёсткого приземления быть мне лёгкой добычей. Но если нельзя возвращаться и нельзя оставаться на месте, остаётся лишь путь вперёд.
Я разжал руки и слегка оттолкнулся от скалы, в полёте разворачиваясь лицом к опасности и сдёргивая копьё с перевези. Раньше мне не приходилось брать на него крупную добычу, но я видел как это делают другие и потратил немало времени на тренировки с Хоуком и не только, а потому знал, как действовать. Приземление вышло не совсем удачным, кроме песка не берегу были камни, об один из которых я едва не подвернул ногу. Волк был уже близко, в последний момент копьё почти встало в позицию, но мой удар попал не в сердце зверя, а пропорол ему бок. Волк яростно зарычал, пятка копья упёрлась в землю, но из-за неудачного попадания его вырвало из моих рук. Зверь приземлился на лапы после сбитого прыжка вплотную ко мне и времени достать нож или топор уже не было, единственное что мне оставалось, это навалиться на волка сверху, обхватив его шею руками. Страшные челюсти щёлкали рядом с моей головой, когда мы начали кататься по земле, но не могли до меня добраться, пока я не разжал хватку. И мои руки держали врага изо всех сил, в этом заключался мой единственный шанс выжить. Раненый зверь вдвойне опасней, но этот волк был ранен достаточно тяжело, чтобы время работало на меня, он истекал кровью, необходимо
