Старуха 4 - Квинтус Номен
– И что, из-за предсказания нашей Кассандры стройки отменить предлагаешь?
– Ни в коем случае. Опять же Старуха сказала, что выстроить, как она назвала, сейсмоустойчивые здания можно, и они станут разве что раза в два дороже обычных…
– То есть этих сотен миллионов она предлагает потратить вдвое больше?
– Нет. Ведь здание ГРЭС по цене составляет хорошо если процентов десять от полной стоимости станции, а поставить оборудование на сейсмоустойчивые опоры тоже дело не самое дорогое. Я уже попросил архитекторов прикинуть увеличение затрат на постройку, скажем, только Кишиневской ГРЭС – и по первым прикидкам получается, что удорожание получится в пределах пары миллионов. Еще, конечно, нужно будет Энергетическому институту дать поручение на разработку котлов, которые и при землетрясении не взорвутся…
– То есть ты предлагаешь на основании каких-то ночных кошмаров странной девчонки потратить многие миллионы ни на что?
– Эта девчонка почему-то до сих пор нигде вроде не ошибалась, в этом-то и заключается ее основная странность… А миллионы на разработку сейсмоустойчивых электростанций потратятся не зря, у нас и на Кавказе землетрясения случаются. Тем более что, по ее мнению, если этим сейчас не заняться – то есть до начала строительства – то уже будет проще и спокойнее все выделенные на стройки деньги передать на помощь голодающим детям Буркина-Фасо.
– И где эта Буркина находится?
– Я спросил… она говорит, что не знает, но голодающие дети там наверняка есть. Да ты все же почитай заключение геологов, ведь она в одном права: если там риск землетрясений большой, то мы все эти деньги просто выкинем, на ветер пустим! И я уже не говорю о политических последствиях…
– Это каких «политических»?
– Там же народ крайне религиозный, а попы местные СССР отнюдь не взлюбили нежно. И если выстроенное Советским Союзом что-то от такого землетрясения развалится, это какое же пропагандистское оружие мы дадим нашим врагам!
– Насчет этого ты, пожалуй, прав… я попрошу Вячеслава выдать нужные поручения наркоматам и институтам, пусть проработают вопрос. Но вот насчет того, где деньги дополнительные найти…
– Ладно, раз уж приступили к заготовке ведер со святой водой, то и окроплять все вокруг не грех: Старуха еще сказала, что в Кишиневе никаких строек жилья начинать не нужно. Вот все старое землетрясение снесет – тогда и стройки можно будет начинать на ровном месте: и народ увидит, что Советская власть о нем заботится, и тратиться на снос халуп не придется, возбуждая к нам ненависть со стороны проживающих в халупах молдаван.
– Тебе не кажется, что ты от соседки набрался цинизма сверх меры?
– Не кажется. Я проверил ее слова: действительно, больше десяти процентов доставшихся нам молдаван-мужчин служили в румынской армии и до сих пор числятся там, в Румынии, резервистами. Это не Польша Пилсудского, где не-поляков за людей не считали, так что сколько из них сохраняют верность этому Каролю… пока сохраняют…
– Уточни у Старухи, когда к ней можно будет в гости зайти… за консультацией. Если она вдруг сможет придумать, как нам из буржуев побольше денег сейчас вытащить…
После обеда к Сталину на прием пришел нарком ВМФ товарищ Кузнецов, причем пришел в состоянии довольно возбужденном. И беседа Сталина и Кузнецова затянулась – вопреки заранее определенному регламенту – более чем на час. А после того, как Кузнецов покинул Кремль, Сталин вызвал товарища Тихонова, причем ради разговора с председателем НТК он отменил еще несколько ранее запланированных встреч – зато на встречу с Верой, согласованную на «первую половину следующего дня», он пришел очень даже подготовленным:
– Вера Андреевна, мне тут вчера товарищ Кузнецов рассказал очень интересную вещь.
– Ну что же, я люблю слушать интересные вещи. И, если они хоть как-то касаются моей работы, с удовольствием послушаю ваш рассказ.
– Да ты когда-нибудь научишься старших уважать?! – но после этого Иосиф Виссарионович взял себя в руки и уже спокойным голосом продолжил:
– Он рассказал, что в Комсомольске молодые инженеры взялись отремонтировать сто третью «Щуку».
– Я что-то такое слышала. Ребята рассказывали, что лодку в шторм разбило и военные моряки решили, что ее чинить смысла нет – а они подумали, что если лодку просто на металл распилить, то пользы будет много меньше, чем если они ее попробуют починить. Если даже у них и не получится, то всяко опыт ремонта и даже строительства подводных лодок они получат. А что не так? Сильно за смету вылезли?
– Вот не зря тебя Лаврентий Павлович контрой называет, не зря! Ты же наверняка знаешь, что лодку они починили… а про смету я даже не спрашивал. Вот только они не просто лодку починили, а почти полностью ее перестроили – и товарищ Кузнецов мне сказал, что Комсомольским судостроителям ты сказала, как ее перестраивать нужно.
– Или товарищ Кузнецов что-то напутал, или ему неправду сообщили: я в судостроении вообще и в постройке подводных лодок в частности ничего не понимаю – и как я могла им сказать, как именно лодку перестраивать нужно?
– И я тебе должен поверить? Ты просто забыла, что в Комсомольск линия ВЧ уже проложена, и я с руководителем группы, которая лодку переделывала, уже поговорить успел. Так вот, все утверждают, что поменять форму легкого корпуса и обклеить его резиной – это твоя идея.
– Ах вы об этом! Ну да, про это я им говорила, но вовсе не про то, как «Щуку» переделывать, об этом они и сами догадались. Это же очевидно…
– Очевидно, что сами догадались «Щуку» резиной обклеить?
– Что лодки вообще так обклеивать нужно. А с «Щукой» этой… они ко мне как раз как-то приезжали, интересовались, что им с лодкой делать раз аккумуляторы получаются на семьдесят тонн легче. Вариант толщину прочного корпуса нарастить чтобы лодка могла нырять глубже, они и сами отмели, так как на большой глубине имеющиеся насосы могли с подъемом лодки не справиться – вот я и предложила им легкий корпус сделать потяжелее: резины-то слой толщиной сантиметров десять, как раз по весу подходит.
– Но почему резиной? Как ты вообще до этого додумалась?
– Вы же знаете: я
