Ванька 13 - Сергей Анатольевич Куковякин
— На месте разбираться надо… — закончил я.
— Вот, поэтому и сегодня полетишь в это самое место, — Александр Владимирович постучал пальцем по карте. — Пока же посчитай, сколько и чего тебе нужно. Дадим всё и с запасом. Санитарные потери нам совершенно не нужны — каждого бойца беречь надо.
— Согласен, — а что ещё мог я сказать?
— Пол часа до автомобиля у тебя ещё имеется. Бери бумагу и начинай. Можешь пока моё место занять, а мне отойти надо.
А, что? И займу… Когда ещё на таком месте посидеть придется…
Князь покинул свой кабинет, а я принялся за дело.
Не люблю я так в спешке работать, а что делать?
Глава 23
Глава 23 На Дальнем Востоке
Ну, приступим…
Бумага и карандаш у меня имелись. Местными перышками я ненавижу по листочку водить. Сейчас мне в письменном виде требуется свои мысли изложить, а потом уже их для высоких глаз перепечатают. Так я с князем договорился.
Перво-наперво я в данной служебной записке на имя Александра Владимировича отметил, что вообще бы «Отряд Исии» надо уничтожить. Как уж — наверху виднее. Может, поручить нашим красным соколам его разбомбить? Взорвать с помощью диверсионных групп к чертовой матери?
Они же, японцы, первыми начали — нашу границу перешли и совсем не с благими намерениями. Создает сейчас «Отряд Исии» РККА и всему советскому народу, а так и нашим монгольским друзьям, опасность? Создает. Ещё и какую… Вот и к ногтю его.
Правильнее с причинами, а не с последствиями беды бороться. Надо выжечь это гадючье гнездо каленым железом!
Дальше уже я расписал, что делать требуется, если японцы своё биологическое оружие применят.
По пунктам перечислил и вакцинацию, и ограничение водоснабжения из открытых водных источников, и централизованный подвоз воды и продуктов…
Листок за листком я строчками заполнял, что-то по ходу дела правил, менял приоритетность. Еле-еле за половину часа и уложился.
— Всё. Машина внизу. — Александр Владимирович махнул рукой куда-то в сторону окна.
Что, мне прямо из него вниз прыгать?
— Как долетишь, сообщи. Помощь тебе будет оказана какая угодно, — повторил князь зачем-то. Я про помощь и так хорошо помню. — Если чего, к Жукову сразу обращайся.
Я только покивал, попрощался и вниз к машине спустился.
Черт! Черт! Черт! Опять лететь! Причем, гораздо дальше, чем от Низян до столицы нашей любимой Родины!
Можно, конечно, и на поезде, но — время, время…
Полковник Исии, между тем уже от генерал-лейтенанта Огису Рюхея получил приказ на боевое применение всего, что было к тому времени в лабораториях отряда выращено.
Я в кабинете Александра Владимировича как в воду глядел — в том приказе значилось отравить реки Халхин-Гол, Хулусутай и Аргун бактериями чумы, холеры, дизентерии, брюшного тифа, сибирской язвы и сапа.
По месту применения биологического оружия я правильно предположил, а так же по ассортименту заразы.
Полковник Исии и рад стараться. У него уже и группа из двадцати двух добровольцев-смертников обучена и подготовлена для данного дела. Даже командир для неё имеется — майор медицинской службы Икари Цунэсато. Он не так давно сильно провинился, так что пусть искупает…
Однако, это ещё не всё… Для советско-монгольских войск имеется и другой подарочек. Блохи, зараженные чумой, на позиции РККА и союзников будут выпущены.
Пока я над шестой частью суши воздушное пространство пересекал, самолет наш на дозаправку на аэродромах садился, японцы провели четыре биологические атаки на реках и блох своих зараженных чумой против советско-монгольских войск применили. Успели, суки в ботах!
Из добровольцев-смертников, токкотай по-ихнему, многие и заболели, а потом и умерли. Лишь с одного майора Икари Цунэсато как с гуся вода… Ну, или — об стенку горох.
Он гораздо более качественную защитную амуницию имел и куда не надо не лез — в стороночке поодаль стоял и процессом руководил. Вот его и не зацепило.
Так потом уже нам стало известно, в верхнем течении рек Халхин-Гол, Хулусутай и Аргун токкотай вылили в воду около ста килограмм сметанообразных концентратов боевых бактерий. На всю бы нашу группировку этого хватило, не прими вовремя мы мер.
Всё я себе в заслугу не ставлю, но кое-что и могу на свой счет записать.
Когда я прибыл в пункт назначения, командарм 2-го ранга Григорий Штерн уже по врагу ударил.
Японцы имели в зоне конфликта общее численное превосходство, однако Советскому Союзу удалось добиться сосредоточения в нужном месте большего количества военной техники. Наша РККА обладала преимуществом по танкам — четыреста девяносто восемь против их ста двадцати, а так же по самолетам — пятьсот восемьдесят один советский против четырехсот пятидесяти японских.
Только-только взошло солнце, а по позициям японских войск и их союзников из Маньчжоу-го был нанесен массированный бомбовый удар, в котором приняли участие более двухсот советских бомбардировщиков под прикрытием трёх сотен наших истребителей. Эта атака получилась у РККА настолько неожиданной для противника, что в течение более чем часа в ответ не прозвучало ни одного артиллерийского выстрела. Ни одного!
Наши военные заранее приучили самураев к шуму моторов и гусеничному скрежету, искусно имитируя передвижение техники в предыдущие дни. Командование японской армии даже не смогло сразу определить направление советско-монгольского главного удара.
«Отряду Исии» тоже подарочки с неба достались. Может, где-то и моя докладная записка на весы принятия решений легла?
За четверть часа до перехода в атаку пехоты и танков ещё пол сотни советских бомбардировщиков нанесли повторный удар по позициям японцев, а наша артиллерия открыла огонь по их переднему краю обороны.
Уже к вечеру Южная группа советско-монгольских войск овладела большими песчаными буграми, а Северная — захватила пески в четырех километрах восточнее горы Баин-Цаган, выйдя левым флангом к государственной границе. Продвижение в центре, где японцы успели создать мощную эшелонированную оборону, было, к сожалению, незначительным. Только через несколько дней Центральная группа смогла прорвать на этом направлении японские защитные укрепления…
Глава 24
Глава 24 Вот я и снова на войне…
— Как долетели, товарищ Красный?
На полевом аэродроме меня встретил молоденький лейтенант.
А, ты, Ваня, что — самого товарища Жукова ждал? Что-то носик твой
