Аристократ на отдыхе. Том 4 - Алекс Рудин
Разорви меня демоны, если это Белецкий! Скорее, мои неугомонные соседи продолжали тайком проникать в мои аномалии.
Сегодня же запечатаю аномалии! И начну с аномалии Льда. Тем более, что аномальный лед пригодится и мне самому — для того, чтобы сделать холодильник. Консервы — великое изобретение, но я не хочу питаться только ими.
Если наполнить льдом подвал и сложить туда продукты, то… Подвал!
Я удрученно посмотрел на гору коробок.
Мы с Семеном Евграфовичем вчера второпях сложили их в кухне — это показалось мне логичным. Беда в том, что люк в подвал тоже находился в кухне.
И сейчас коробки с продуктами лежали ровно на нем.
Коротко выругавшись и снова засучив рукава, я принялся таскать коробки в столовую. Потап помогал, как мог — то есть тыкался в меня носом и путался под ногами.
— Погуляй в саду, — предложил я медвежонку.
И позвал Живчика:
— Сможешь чем-нибудь занять Потапа, чтобы не мешал?
— Конечно, Никита! — обрадовался демон Природы. — Мне как раз надо вскопать грядку под настурции!
— Думаешь, медвежонок справится? — засомневался я.
Медведь с лопатой плохо укладывался у меня в голове.
— Конечно, — заверил меня Живчик. — Видел, какие у него когти?
Закончив таскать коробки, я довольно хмыкнул — в кухне сразу стало просторнее. Правда, теперь в столовой был бардак, но это временное явление. Нормально для новоселья.
Как только уборщики и ремонтники закончат работу, дом преобразится.
Я ухватился за кольцо, открыл квадратный люк в полу и заглянул в кромешную темноту подвала. Увидел две первые ступеньки старой деревянной лестницы, а дальше все тонуло во тьме.
В детстве отец запрещал нам с братом лазить в этот подвал — говорил, что однажды кто-нибудь из нас свернет себе шею, оступившись на крутой лестнице.
Но кухарка хранила в подвале клубничное и крыжовниковое варенье. Хотел бы я посмотреть на мальчишку, который не попытается его украсть.
Само собой, мы лазили в подвал — когда отца не было дома, а кухарку отвлекали хозяйственные дела. Точнее, лазил я, а Сережка караулил наверху, приплясывая от нетерпения.
Один раз брат не удержался и спустился вслед за мной. А отец неожиданно вернулся и захлопнул крышку люка. Не со зла, а в воспитательных целях. Тогда мы два часа просидели в полной темноте. Я успокаивал Сережку, и голос у меня подрагивал — не от холода или страха, а от злости.
Я усмехнулся.
Да, у отца хватало проблем со мной.
Сев на край люка, я поставил ноги на верхнюю ступеньку лестницы. Вроде, крепко. Раньше подвал не был сырым, но кто знает, что изменилось за эти годы? Может, лестница окончательно сгнила.
Да нет, крепкая. Ну, и отлично!
Я спустился еще на несколько ступенек и вгляделся в темноту. Где-то здесь раньше были полки.
Я вслепую вытянул руку, пытаясь что-нибудь нашарить в темноте.
Демоны, у меня же есть фонарик! Он встроен в магофон.
Я спустился еще на несколько ступенек. Потащил магофон из кармана, и тут он зазвонил — громко и пронзительно.
Рука дрогнула, магофон полетел вниз, а нога соскользнула со ступеньки. От неожиданности я шлепнулся задницей на ступеньку. Лестница не выдержала и сломалась с сухим хрустом. Больно ударившись спиной, я свалился на пол, а сверху захлопнулась крышка люка.
Неуклюжие демоны!
Магофон продолжал трезвонить. Я разглядел в темноте светящийся экран и дотянулся до аппарата.
— Никита, уже не спишь? — услышал я веселый голос Барятинского. — Как добрался?
— Отлично, — буркнул я, выкарабкиваясь из-под обломков лестницы. — Стремительно добрался.
Это был сарказм, которого Гриша, конечно, не понял.
— Я еще вчера хотел тебе позвонить, но Кира уговорила тебя не дергать, — весело сказал он.
— Жаль, что она не уговорила тебя сегодня, — проворчал я.
Левый рукав зацепился за невидимый гвоздь, и ткань с треском лопнула. Кончик гвоздя царапнул кожу.
— Неуклюжие демоны!
— Что? — не понял Барятинский.
— Да это я не тебе. Ты зачем звонишь?
— Пообщаться с другом, — не смутился Гриша. — Расскажи, как там, в деревне? Ветерок, наверное, птички поют. Вода в речке теплая. А мы тут в Столице изнываем от жары. Эх!
В голосе Гриши очень натурально звучала зависть.
— Так приезжай, — предложил я. — У меня тут есть чудесный прохладный подвал. Предоставлю его в твое полное распоряжение.
— И приеду, — обрадовался Гриша. — Но не сейчас. Слушай, я вот зачем звоню. Договорился с Антоном, он тебя ждет завтра. Или может сам приехать, как тебе удобнее.
— А кто это? — не понял я.
— Мой управляющий. Помнишь, я тебе рассказывал?
— А тот самый, который работает, пока ты спишь до полудня и пьешь шампанское?
— Во-во! — не смутился Гриша. — Именно! И не надо завидовать, Никита — так может каждый. Нужно только поставить правильную цель и неуклонно идти к ней.
— Ну-ну, — хмыкнул я. — Так что с Антоном?
— Он может приехать завтра. Посмотрит, в каком состоянии твое имение. Может, подскажет что-то полезное. А хочешь — съезди сам к нам. На месте посмотришь, что и как он устроил.
— Да, так будет лучше, — согласился я.
— Тогда я скажу, чтобы он отправил за тобой машину.
— Не надо, Гриша. У тебя есть фотография поместья? Пришли ее мне.
— Да что ты хочешь на ней разглядеть? — удивился Барятинский.
— Неважно, — усмехнулся я. — Просто отправь фотографию и предупреди управляющего, чтобы ждал меня завтра утром.
— Опять твои магические фокусы? — заинтересовался Гриша.
— Ага.
— Ладно, Никита, мне пора! Наскоро позавтракаю, а потом надо ехать на прием к Оболенским. Вечером ужин в «Петрополисе» и преферанс в одном модном салоне.
— Какая у тебя насыщенная жизнь, — посочувствовал я.
— И не говори! — вздохнул Гриша и дал отбой.
А я включил фонарик и осмотрел картину разрушений. Лестница рухнула полностью. Н полу лежала груда трухлявых обломков, непригодных для ремонта. Люк захлопнулся плотно — сквозняк поработал, что ли?
Ну, и демоны с ним! Выберусь через Тени, никаких проблем.
Я улыбнулся. Если бы тогда, в детстве, я владел магией Теней — нам с Сережкой не пришлось бы сидеть в подвале. Да и варенье можно было бы таскать незаметно.
Хотя, это не так интересно.
Я посветил фонариком
