Покорители прошлого - Юрий Станиславович Климонов
— Мы идём прямой дорогой в коммунизм! — пафосно возразил тот. — Поэтому нужно уравнять премии всем! И если меня выберут директором, я именно так и сделаю! Я уже провёл консультации с комсомольским активом, и там меня поддержали! Я ездил к товарищу Данилину и там тоже нашёл понимание!
— Данилин одобрил твою кандидатуру? — опешила парторг старой площадки. — Не верю!
— Тем не менее, это факт, — развёл он руками. — А по вашему Иванову сейчас готовится коллективное письмо коммунистов нашего города. В отдел партийного контроля. Пусть проверят, чем занимается этот человек, без году неделя находящийся в партии.
— Тогда мне здесь больше делать нечего, — она встала со своего места и пошла к выходу.
— Мы ещё посмотрим, сколько ты в партии будешь находиться, — бросил он ей вслед.
— Цыплят по осени считают, — парировала она, не оборачиваясь.
Выйдя из актового зала, ноги сами понесли её в юридический отдел. Ирина давно уже находилась на рабочем месте. Увидев мрачную тётку мужа, она мгновенно бросила все свои дела.
— Елен Михална, что случилось?
— Революция, Ира… Костю сейчас Грушевский облил грязью и пытается встать у руля завода. А где, кстати, сам Костя?
— В Москве, — зашептала ей Шмелёва. — Только никому пока не говорите, но его вызвал САМ. По какому-то срочному делу.
— Ого-о-о… — протянула та. — Эх, связаться бы с ним…
— А местный райком что?
— Грушевский утверждает, что Данилин его поддержал, — печально ответила парторг.
— А обком?
— Не знаю, — тихо заплакала Куницина.
— Звоните! — Ира резко встала и, сняв трубку с телефона, протянула её парторгу. — Вот не верю я, что Грушевский узурпирует власть. Не верю, и всё!
— Думаешь, у нас получится?
— Попытка не пытка, в лоб не дадут, — подмигнула ей девушка.
Елена Михайловна вытерла слёзы и набрала номер.
— Это парторг старой площадки Рябиновского радиозавода, — представилась она. — Мне срочно нужно поговорить с товарищем Захаровым. Это по Иванову… так и передайте ему…. хорошо, жду.
Прошла томительная минута.
— Да, здравствуйте, Николай Дмитриевич. С вами говорит парторг старой площадки Рябиновского радиозавода, Куницина Елена Михайловна.
— Слушаю вас, товарищ Куницина.
— По моим данным, товарищ Иванов уехал в Москву по срочному вызову руководства…
— Даже так?
— Именно! А у нас горе — скоропостижно скончался директор завода Каланчин…
— А почему мне Данилин ничего не сообщил?
— По словам выскочки и пустобрёха — начальника новой площадки, товарищ Данилин решил того поддержать. То есть, все наработки и достижения товарища Иванова теперь благополучно канут в Лету.
— Я вас понял, товарищ Куницина. Давайте так, пока не вернётся Константин, мы отложим назначение директора. Ведь это не повлияет на выполнение плана?
— Конечно, нет!
— Вот и замечательно! А мы в ближайшее время проконсультируемся с Москвой. У нас тут тоже не всё гладко… слышали, наверное, что Арвид Янович Пельше умер?
— Конечно! По телевизору об этом говорили.
— Тогда так и решим — возьмём небольшую паузу.
— Ну, что? — сразу после звонка поинтересовалась Шмелёва.
— Какая же ты умница, Ирочка… — снова заплакала парторг. — Я из-за горя и коварства Грушевского совсем голову выключила, а ты вовремя посоветовала мне правильное решение, — она снова вытерла слёзы и встала. — Ничего! Мы ещё покажем этому выскочке и проходимцу! Он и его стая собрались на Костю писать в Комитет партийного контроля, представляешь?
— Ах так! — вспылила Ира. — Ну, тогда я тоже кое-кому позвоню! — вскочив со своего места, девушка пододвинула телефон к себе и быстро набрала номер. — Алло, Александр Петрович?
— Ирина, ты? Что случилось, голос у тебя взволнованный.
— Костя сами знаете где, а тут скоропостижно скончался Каланчин… — она не спеша передала всю известную ей информацию. — Нужно срочно звонить в Москву и…
— Я тебя понял! — перебил её подполковник. — Всё, дальше моё дело, как доложить наверх. Успокойся и занимайся текущими делами. Отбой.
— Ты звонила в Комитет? — Елена Михайловна испуганно смотрела на неё.
— Другого выхода у меня просто не было.
— Так ты с ними тоже сотрудничаешь?
— Я, как правая рука Кости, допущена к той же гостайне, — усмехнулась она.
— Боже мой… так вот откуда все эти недомолвки Миши, Кати и твои… вы все там?
— Да, только пока об этом никому.
— Могла бы и не говорить, я ж не первый день парторгом работаю, — наконец-то улыбнулась Куницина.
Тем временем. Подмосковье. Дача главы государства
Эти два дня стали чересчур насыщенными для Константина. Сначала он «модернизировал» головы части руководства страны, а потом заливал туда много нужной и секретной информации. То, что произошло после этого, наверное, сродни какому-нибудь фантастическому фильму — немолодые главы силовых и партийных ведомств в одночасье стали проявлять недюжинную активность. Как умственную, так и физическую. Два часа назад удалился последний из посвящённых — Владимир Александрович Крючков. Получив свою порцию послезнания, он первые минуты кипел праведным гневом, пообещав генсеку прижать к ногтю всех предателей в госаппарате страны. «Был бы человек, а статья найдётся», — эту фразу первое лицо КГБ обронил во время короткого и временного прощания с главой государства. Но буквально через несколько минут Андропову позвонил Револий Михайлович и сообщил пренеприятнейшую новость — внезапно умер директор Рябиновского радиозавода, и там пытаются прийти к власти реакционные силы при поддержке местного райкома партии. Андропов скрипнул зубами и набрал по «вертушке» Соломенцева.
— Михал Сергеич, приветствую.
— Утро доброе, Юрий Владимирович.
— Нашего фигуранта пытаются прокатить с работой.
— Кто?
— Местный райком партии. На радиозаводе скоропостижно скончался директор, и мутные личности пытаются встать у руля. А потворствует им райком. По моим данным, в адрес твоего комитета даже телегу пишут, или уже написали.
— Знаешь, а давай я туда скатаюсь и начну свою работу с громкого дела. Вот прям на весь Союз.
— Не боишься, что засветим город?
— С чего бы это? Ну, пропесочим местных зарвавшихся партийных руководителей, так это даже полезно будет. Больше никто ничего не посмеет сделать. Поставим нужного нам человека,
